Лео Мале - Французский детектив
Ваши страдания в этот день были невыносимы. Дальше вам становилось еще хуже: из этого ужасного свадебного путешествия вы вернулись в отчаянии. Каждый час этого путешествия добавлял вам муки. Вам нужно было собрать всю волю, чтобы преодолеть физическое отвращение, не убежать, когда слепоглухонемой муж хотел заключить вас в объятия.
А была еще первая ночь, которая никогда не изгладится из вашей памяти, — тогда вы впервые осознали значение вашей жертвы. Вы поняли, что до замужества все казалось простым и легким, потому что в воображении любое препятствие кажется преодолимым. Но в момент, когда надо было перейти от красивой мечты к жестокой реальности, вам открылась ущербность вашего мужа. Признайтесь, Соланж Вотье, что тяжело, когда вас целуют губы, неспособные произнести слова любви, тяжело видеть перед собой лицо с невидящими глазами. Любовный акт в таких условиях может вызвать только отвращение. Быстрее, чем вы думали, — а думали ли вы об этом в жертвенном порыве, который заставил вас ответить Ивону Роделеку «да», — близость с глухонемым и слепым супругом привела вас в отчаяние, и всей вашей решимости как не бывало. Как не понять вас? Чтобы перенести это тяжкое испытание, вам нужна была бы такая сила духа, которой редко обладают простые смертные.
А что он? Разве вы не поняли, Соланж, что, живя постоянно с вами, он в конце концов пришел к осознанию собственной неполноценности? Его тайное смятение только усугублялось: чувства безнадежного отчаяния, ревности, недоверия начали уже омрачать вашу совместную жизнь. Но тем не менее он держался за вас. Вы всегда были, и теперь тоже, невероятно ему нужны — и физически, и морально. Именно из-за этого между вами возник глухой разлад, но вы оба предпочли не доискиваться до его причин непонятно из какой взаимной стыдливости. Можно утверждать, господа присяжные, что в течение первых недель брака была непрекращающаяся борьба между рассудочной нежностью молодой женщины и плотскими желаниями слепоглухонемого. Поэтому можно себе представить, каким было их свадебное путешествие. Днем, в обычном общении, все было прекрасно: были гармоничные отношения между двумя людьми, которые дополняют друг друга, поскольку один из них зависел полностью от другого. Но ночью! Роли переменялись: признайтесь, Соланж, что вы убежали бы на край земли, лишь бы не отдаваться ласкам, которые повергали вас в ужас. В отчаянии, не в силах больше переносить физическое присутствие Жака, которого вы, возможно, слишком идеализировали, вы поделились вашими страхами с Ивоном Роделеком, когда заехали в Санак попрощаться с ним перед отбытием в Америку. И опять мудрым словом, разумным советом воспитателю удалось смягчить ваше женское разочарование. Поездка в совершенно новую для вас и для Жака страну немного уладила дело. Поочередные активность и покорность в отношениях со слепоглухонемым мужем стали для вас привычными.
Не желая того вовсе, почти против воли, вы стали для Жака единственной необходимой для счастья женщиной просто потому, что такой мужчина, как он, никогда не знал и не узнает другой женщины, других ощущений. Отдаваясь его ласкам, вы рождали у него иллюзию, что он такой же мужчина, как все.
Чтобы как-то отвлечься от тягостных переживаний, которые вам доставляла такая страсть, вы с головой бросились в водоворот бурной жизни Нового Света, разъезжая по городам с лекциями, давая интервью по радио, появляясь на приемах, где вы блистали с каждым разом все ослепительнее. Ваша красота побеждала все. Казалось даже, что присутствие слепоглухонемого великана, следовавшего за вами повсюду с рабской покорностью как тень, придавало вам еще большую цену, подчеркивало вашу лучезарную красоту. В первое время вам казалось, что вы счастливы там, Соланж. Спустя некоторое время после приезда в Соединенные Штаты вы даже написали об этом Ивону Роделеку — единственному человеку, с которым вы могли говорить откровенно. Но увы, в Кливленде на вашем пути встретился Джон Белл.
Интерес, который проявил молодой американец к исключительному случаю Жака Вотье — французскому романисту, слепоглухонемому от рождения, — был только предлогом, способом добиться вашего внимания. Он загорелся желанием к вам — красивой жене инвалида — с того самого момента, как впервые вас увидел. Его ухаживания становились все более настойчивыми. Он увозил вас одну на прогулки в автомобиле, и муж ничего не имел против. Жаку даже в голову не приходило, что вы могли ему изменить. Но именно это и случилось: спустя несколько месяцев после встречи в Кливленде красивые глаза молодого американца утонули в ваших. Губы шептали слова любви, которых вы так долго ждали. Хоть ваше счастье было и недолгим, но, по крайней мере, оно было полным: в любви повелевали вы!
Молодая женщина побледнела и схватилась руками за барьер в тот самый момент, когда у ее мужа вырвался долгий хриплый крик. Он пытался вырваться из своего огороженного места, чтобы наброситься на Виктора Дельо, но жандармы силой усадили его.
— Я знаю, что причиняю этому несчастному нестерпимую боль, — продолжал адвокат. — Если бы он мог, он убил бы меня сейчас. Посмотрите на него: вот это, господа присяжные, именно тот Вотье, которого я хотел вам открыть. Жак Вотье, человек, который становится зверем только тогда, когда он защищает то, что считает принадлежащим ему одному, — свою жену. Посмотрите на нее: она тоже вот-вот лишится чувств оттого, что не может опровергнуть предъявленные ей обвинения. Что могла бы она сказать, кроме того, что в конце концов уступила домогательствам молодого американца, потому что у нее уже не было сил безраздельно принадлежать человеку, которому не дано было никогда ее увидеть? Вот в чем заключается драма этой молодой женщины. Не подумайте только, господа присяжные, что Соланж полюбила Джона Белла! Очень скоро отношения с молодым американцем, который следовал за ней по всем городам, стали угнетать ее.
Обманув человека, для которого вы были всем, Соланж Вотье, вы почувствовали угрызения совести и пытались сделать невозможное: быстро и решительно порвать со случайным любовником. Но он и слышать не хотел об этом — он уже не мог без вас обойтись. Вы хотели порвать быстрее еще и потому, что возникшие у мужа подозрения пугали вас. Ваш слепоглухонемой муж начал смутно подозревать Джона Белла. К счастью, Жаку даже в голову не приходило, что вы могли быть ему неверной. Единственным виновником он считал этого молодого американца, горевшего желанием к вам и которому, как он считал, вы отчаянно сопротивлялись. Вы же в течение многих месяцев уже были его любовницей.
Чтобы избавиться от опасного любовника, вы вдруг решили ближайшим теплоходом вернуться во Францию. Но вы не могли предвидеть, что на его борту окажется и Джон Белл, решившийся и дальше вас преследовать. Спустя несколько часов после отправления из Нью-Йорка вы с мужем встретили его на палубе. Чтобы как-то оправдаться перед Жаком, он объяснил, что отправляется во Францию с особой миссией, связанной с планом помощи послевоенной Европе. Ничего себе помощь!
Чтобы избежать подобных встреч в дальнейшем, не желая больше рисковать, вы устроили так, что еду вам приносили в каюту, из которой вы теперь выходили очень редко. На другой день Джону Беллу удалось все же подкараулить вас в коридоре. Он настаивал, умолял. Обезумев, вы убежали. Был момент — вам пришла мысль о самоубийстве. Но вы подумали о том, что Жак один не выживет. Жак, который не мог больше жить без вас! Не лучше ли было пожертвовать Джоном, который никому не был нужен? Мысль об этом преступлении, должно быть, преследовала вас, вы видели в этом некую возможность восстановить справедливость в отношении Жака. Вы не можете представить себе, господа присяжные, какие прихотливые и подчас чудовищные чувства могут родиться в сердце оступившейся и раскаивающейся женщины.
Джон Белл продолжал преследовать вас. Открывая дверь каюты, вы сразу наталкивались на него. Ваш муж благодаря чрезвычайно развитому обонянию тоже постоянно чувствовал его непосредственную близость, и вы боялись скандала. Измучившись вконец, вы захотели решительно объясниться с бывшим любовником.
Дельо отвернулся от Соланж и предупредил:
— Господа судьи, господа присяжные! Вот теперь мы подходим к моменту преступления.
Он снова повернулся к сидевшей на стуле подавленной Соланж.
— Ваш муж, мадам, как всегда после обеда, отдыхает на своей койке. Вы выходите ненадолго подышать на палубу. Возможно, вы положили в сумочку тот самый револьвер, который, как признались мне во время второй встречи, всегда имели при себе для защиты. Вы направляетесь к каюте Джона Белла. План простой: вы постучите в дверь, он откроет, обрадованный, счастливый, что вы наконец пришли для любовной встречи. Оставшись с ним наедине, вы попытаетесь убедить его в том, какая опасность угрожает вам обоим, вам и ему, будете умолять его оставить вас. Возможно, вам удастся его убедить, потому что, в сущности, он человек неплохой. Если же нет… Если нет — в сумочке небольшой револьвер. Достать его — и снова наконец стать свободной? Затем через иллюминатор выбросить его в море и спокойно выйти — сначала на палубу, чтобы ветром смыло запах любовника, затем — отправиться в свою каюту, где спокойно спит муж.
