Анна Малышева - Никогда не заговаривайте с неизвестными
— В больнице выяснят. Это не повод для расстройства. Туберкулез лечится. Да ее от всего вылечат. — Дана поежилась на своем стуле, снова уложила голову на колени.
— Чувствую себя, как перед экзаменом, — нервно сказала Муха после долгой паузы. — Будто ни одного билета не знаю.
— Ты все знаешь. Ты справишься, — монотонно утешала ее Дана.
Было видно, что Дана бы с радостью послала собеседницу подальше — та не давала ей отдохнуть.
Но она была вынуждена отвечать, чтобы удержать Муху от срыва:
— Кстати. Не вздумай там давать показания насчет девчонки твоего Ивана.
— И мысли не было. — Муха положила голову на край постели и закрыла глаза. — Там все кончено. Пусть выпутывается сам.
— Час назад ты говорила другое.
— Это было час назад. Целая жизнь прошла с тех пор.
— В камере, — продолжала давать наставления Дана, — не болтай. Не откровенничай, поняла? Если будут приставать — прикинься, что по-русски плохо рубишь.
— Кто мне поверит? С такой-то фамилией.
— Не важно, поверят или нет. Играй дурочку.
Слушай только Якова Семеновича.
— Он хороший адвокат?
— Очень. Но у тебя будет другой.
— Почему же? — расстроилась девушка. — Мне тоже нужен хороший адвокат! Или я для вас сортом пониже? На мне можно сэкономить?!
— Да уж, двести тысяч — экономия… — заметила Дана. — Не расстраивайся заранее. Тот адвокат будет не хуже. Просто Якову Семеновичу не с руки заниматься сразу двоими, тут разные дела.
Тебя будет защищать его друг, он тоже очень известен в Москве. Без помощи ты, во всяком случае, не останешься. Пойми, ты совершила самую выгодную сделку в своей жизни. Немногим девчонкам в твоем положении предоставляли такие услуги. Ты же обыкновенная убийца, кто бы с тобой возился?! Кто бы тебе приплатил, чтобы ты туда пошла? Все это только потому, что Жумагалиеву ты очень нужна.
— А когда я дам показания, какие надо, они на меня наплюют. Я сяду, а Жумагалиев выйдет.
— Конечно, ты сядешь. Тут и говорить не о чем.
Но и он так просто не отделается, — пояснила Дана. — Держись, и тебе помогут.
— Что за состояние! — воскликнула Муха. Ее вдруг охватила паника. — Прямо хоть подыхай…
Нет, слушай, я плохо подумала. Я отказываюсь. К черту все это. Я не могу.
Дана вскочила:
— Ты что?! На твой счет уже поступили деньги! Сейчас он будет тут! С ума сошла?
Муха вдруг откинула одеяло с сестры и закричала на нее:
— Ну что ты тут разлеглась?! Что глазами лупишь?! Не узнала?! Это ты меня впутала, все из-за тебя! Из-за тебя я и убивать пошла! Да было бы из-за кого! Что пялишься?! Зараза, да тебе цена — копейка! Ты же на меня всегда плевала! Ты мне жизнь поломала, это все ты, ты!
— Алия давно проснулась от этих криков и, секунду поглядев на лицо сестры, вдруг отвернулась и спрятала лицо в подушку. Ее тело странно напряглось, будто она ждала удара. Муха сразу остановилась, увидев это. А за ее спиной уже стояла Дана, испуганная этим взрывом.
— Успокойся… — Дана положила руки ей на плечи. — Это нервы. Это пройдет.
— Ее били? — Муха не отрывала взгляда от сестры, которая дрожала, сжавшись в комок.
— Наверное, не без того.
— Вся исколота…
— К сожалению, ее нашли поздно, — согласилась Дана.
Она говорила очень мягко и не переставала поглаживать плечи девушки:
— Но ее можно спасти. Пойдем на кухню, выпьем чаю. Лучше сейчас не смотри на нее. Я понимаю, сейчас она тебя раздражает, ты ее даже возненавидеть готова… Все понятно. Я бы вела себя так же… Даже не знаю, сделала ли бы я ради сестры то, что делаешь ты? Надо попасть в эту ситуацию, чтобы понять. Но, Муха… Когда-нибудь потом она придет к тебе туда. На свидание. Когда разрешат.
Ты увидишь, что она здорова, что она в порядке.
Может быть, закончит учебу. Может, выйдет замуж, родит детей. Подумай… Это сейчас тебе кажется, что погибаешь зря. Но ведь наступит еще один день, а потом еще. И каждый день она будет тебе благодарна.
— Замолчи.
— Хорошо. Пойдем выпьем чаю.
Муха встала:
— Ладно, все равно делать нечего.
— Кстати. — Дана нерешительно протянула к ней раскрытую ладонь. — Ты бы отдала мне шприц. Это не игрушка.
Муха подалась назад:
— Зачем?
— Ты поедешь туда… Хочешь, чтобы тебе записали изъятие оружия? Да еще такого! Ведь он в деле не фигурирует. Давай его сюда. Я положу куда-нибудь, потом уничтожу. Больше эта штука работать не будет.
Муха поколебалась, но все же достала шприц и вложила его в ладонь Даны. Та вздрогнула, ощутив его тяжесть.
— Не бойся, — сказала Муха. — Я кладу острием к себе.
— Я положу на стол.
— Куда хочешь. — Муха порылась в карманах, достала коробочку с ампулами:
— Это тоже пригодится.
Дана взяла и коробочку:
— Больше ничего нет?
— Ничего, только деньги. Восемь тысяч. Как с ними быть?
— Не стоит их тащить туда. Изымут. Знаешь, лучше всего сделать так, чтобы Яков Семенович положил их на твой личный счет. Когда выйдешь — у тебя будут свои деньги. С процентами.
Вот он приедет, и ты ему их передай. Он все сделает и потом тебе сообщит — куда вложили, на какие проценты.
— А он не того, твой Яков Семенович?.. Не прикарманит их? — засомневалась Муха, уже доставая сверток с деньгами.
— Ты что — сдурела? Эти деньги ему — тьфу!
Он очень богатый человек, запомни. И между прочим, честный.
— Все вы честные, — мрачно заметила Муха. — На, бери и деньги. Все равно теперь конец. Когда пахала, не думала, что верну.
— Больше у тебя ничего нет?
— Ничего. Немного рублей…
— Оставь.
…Они снова сидели за кухонным столом и пили чай. Дана то и дело клевала носом, Муха смотрела на часы. За окном стало совсем светло.
— Где же он? — спросила Муха.
— В банке. Главное, не психуй, только хуже сделаешь. Если бы ты могла поспать…
— Смеешься?!
— Почему? Это было бы лучше всего. У тебя сегодня трудный день.
Муха промолчала.
— Не давай себя сбить на допросе. — Дана от" ставила кружку. — Держись спокойней. Знай, что за тобой стоят сильные люди и они помогут, когда…
Она не договорила. В комнате, где спала Алия, раздался громкий стук, будто на пол свалилось что-то тяжелое. Женщины вскочили одновременно. Муха, не дожидаясь Даны, вбежала в комнату и остолбенела. Алия лежала посреди комнаты, навзничь, раскинув тонкие руки крестом. Со стола, где Дана оставила шприц, была сорвана скатерть.
— Алияшка! — Муха подбежала к сестре, опустилась перед ней на колени. И увидела рядом с ее левой рукой шприц. Наполовину пустой.
— Где она? — Это до комнаты добралась Дана. — Она встала?
Муха ощупала теплые руки сестры, оттянула ей веко на одном глазу… Взяла в руки шприц, осмотрела его… Дана подошла ближе, она была совершенно растеряна.
— Что случилось? — спрашивала она. — Муха, ты где? Что с ней?
Муха не отвечала. Она бросила шприц на пол, перевернула скатерть.
— Что ты делаешь? — спрашивала Дана, пытаясь ее настигнуть. — Что с ней?
— Где мои деньги?
— На столе! Что с ней?
Муха еще раз переворошила складки скатерти и нашла сверток. Сунула его в карман, с силой оттолкнула Дану и побежала к входной двери. Замок подался легко. Она слетела вниз по лестнице, вырвалась во двор и помчалась к дороге. Теперь ей было все равно, что ее могут узнать и остановить. Она знала, что убегать нужно быстрее, не прячась, не рассчитывая. Оказавшись на обочине оживленного шоссе, она проголосовала. Вторая же машина остановилась, и водитель согласился отвезти ее в Царицыно. Она и сама не знала, почему назвала этот адрес.
В машине ее стало трясти. Это были самые настоящие судороги. Такое с ней случилось впервые в жизни. Водитель с некоторым испугом поглядывал на девушку азиатской наружности, которая, сидя рядом с ним, то и дело выгибала спину, не касаясь ею сиденья, дергала головой, сжималась в комок. Муха проделывала это совершенно молча и бессознательно. Она в этот миг не понимала, что с ней творится. Наконец водитель не выдержал:
— Может, вас лучше в больницу отвезти?
— Что? — пробормотала она, поворачивая к нему искаженное лицо. — Нет, не надо.
— Что это с вами? — весьма подозрительно спросил он.
Муха поняла, что ее приняли за наркоманку в ломке или психически больную, и нашла в себе силы, чтобы соврать:
— Не обращайте внимания… У меня просто гастрит разыгрался. Все жжет…
Водитель недоверчиво умолк, а она заставила себя принять нормальное положение. Это было трудно, тело не слушалось, оно было совершенно чужое, нечувствительное. Наконец с помощью равномерного глубокого дыхания девушка немного пришла в себя. Посмотрела на часы.
«Яков Семенович, конечно, уже там, — подумала она. — С теми деньгами. Как же я влетела…»
Она боялась себе признаться, что вместе с болью и ужасом чувствует некоторое облегчение. Ей в голову пришла дикая мысль или, скорее, догадка… Все выглядело так, будто Алия, услышав ее ругательства и жалобы, дала ей шанс…
