Юрий Кургузов - Чёрный Скорпион
— Здравствуйте третий раз, радость моя, — проникновенно улыбнулся я во всю пасть и указал на покрытую клеенкой кушетку: — Приземляйтесь, кажется, это ваш любимый вид служебного транспорта.
Ее взгляд изменился, и отнюдь не в сторону потепления.
— Садитесь, — повторил я. — Есть разговор. Надеюсь, последний, ведь завтра я уезжаю.
Какое-то время Алла молчала, потом резко повернулась к доктору:
— Что происходит?
Тот полуистерично всплеснул руками:
— Откуда мне знать!
— Да бросьте, — добродушно пробасил я. — Всё вы знаете. И я всё знаю. И эта юная леди тоже, хотя и не желает пока признаваться.
"Леди" побледнела и села. Подозреваю, что побледнела не из-за каких-то там высокоморальных причин, а от самой элементарной злости.
— Вы не смеете!
— Смею, милашка, смею, — усмехнулся я. — Неужели я позволил бы себе разговаривать с женщиной в подобном тоне, ежели бы не знал наверняка, что иного она и не заслуживает?
— Ну вы… это… — попытался было проявить рыцарский характер доктор Павлов, однако я на него прицыкнул:
— Лучше молчите! Вроде всё уже сказали. Или хотите добавить?
Он явно не хотел, а она… Она глядела сейчас на меня как на клыкастого вампира из фильма ужасов… и вдруг внезапно вскочила с кушетки. Но, увидев нож, слабо охнула и медленно, медленно вновь опустилась, извиняюсь, на зад.
Я продолжал играться ножом, а Алла таращилась на него как завороженная, пока опять не обрела наконец дар речи.
— Вы что?! — взвизгнула она. — Совсем рехнулись?! Виктор Иванович, звоните скорее в милицию! Пусть приезжают и заберут этого психа!
Я одобрительно кивнул:
— Да-да, уважаемый, звоните скорее. А то без представителей закона наша беседа носит какой-то незавершенный, я бы сказал — ущербный характер. Нет последних легких штрихов, некой итоговой точки…
Доктор Павлов, к своей чести, не сделал даже и попытки завладеть телефоном. Он только еще сильнее нахмурил густые брови и раздраженно забарабанил длинными пальцами по чьей-то истории болезни. Я же поднялся со стула и прошвырнулся взад-вперед по кабинету. Алла, словно загипнотизированная, следила за каждым моим движением.
Наконец мне надоело шнырять туда-сюда, точно маятник, и я опять обратился к ней:
— Ну что, дорогая? Сама все расскажешь или же мне как инквизитору из ведьмы клещами вытаскивать из тебя каждое правдивое слово?
Девушка продолжала молчать, однако очаровательные глазки ее подёрнулись странной дымкой, и вообще вся она удивительно походила сейчас на затаившегося в засаде маленького, но очень опасного зверёныша.
— Ладно, — сказал я. — Ладно, обойдемся без клещей, просто послушай. — Сделав картинный реверанс, я приблизился к ней и, взяв за руку, потрогал нежные подушечки пальцев.
Вскрикнув (впрочем, не очень громко), Алла отпрянула от меня как от змеи:
— Не трогай, хам!
— А я и не трогаю. Я только хочу сообщить, что человеку опытному и искушенному во всяческих жизненных перипетиях не составит особого труда добыть отпечатки пальцев кого бы то ни было, причем в любой обстановке. Ну, еще не догадалась, к чему клоню?
Ага, нет. Ладно, внемли дальше. И вы тоже, доктор, думаю, и для вас это будет небезынтересно. Итак, я снял отпечатки со стакана, из которого ты, вся в шоке после чудесного избавления от страшного изнасилования, изволила попить водички. Кстати, прими поздравления: ахала, охала и падала в обморок от "угроз" своих приятелей ты вполне натурально, так что, возможно, тебе стоило бы заняться в жизни чем-то иным, а не тем, чем занялась в конечном итоге. Но мы отвлеклись.
Итак, я сравнил отпечатки пальцев на стакане с пальчиками, которые обнаружил на телефонном справочнике в доме Маргариты Владимировны. Между прочим, ты здорово помогла мне тем, что подчеркнула своим острым коготком некий номер и адрес, а также что не убрала справочник после того, как я все это уже увидел.
Глаза Аллы потемнели, и она напряглась как струна. Несколько секунд буравила меня ненавидящим взглядом — чуть дырку не прожгла, — а потом прошептала:
— Врёшь! Врёшь, ты хочешь пришить мне… — И осеклась.
Я рассмеялся от всей души:
— Ну разумеется! Только не вру, а лгу, так культурнее. Естественно, никаких отпечатков я не снимал — просто хотелось понаблюдать за твоей реакцией, и я за ней понаблюдал. Доказательств-то не было, только догадки. Ты исключительно ловко подбросила в гостиную этот чёртов справочник. Я даже сначала подумал, что во всем виновата Маргарита, и лишь потом сообразил, что тут орудовал кто-то другой. Вернее, другая. Что это была дама, мне стало ясно еще в той злополучной квартире… Помнишь "Запах женщины" с Витторио Гассманом или Аль Пачино? Так вот, там присутствовал слабый-слабый, но — "запах женщины". Вопрос — какой? Их крутилось вокруг в эти дни предостаточно, однако только три были "завязаны" на справочник: ты, Маргарита и Вика. Вику, бедняжку, я отбросил почти сразу же — не того полета птичка. Но вот когда увидел на вене у Маргариты след от укола, это уже был ключ. Не скажу, что меня осенило тотчас, но в конце концов все-таки осенило: Рита правша, и укол был сделан в правую руку. Согласись, странно. Да и проклятый справочник точно специально продолжал мозолить мне глаза, словно кто-то боялся, что я не замечу… Одновременно Маргариту "выключили" на достаточно долгий срок, чтобы я раньше времени не начал ее расспрашивать. А тут эти орлы подоспели, да Вика снова сбежала…
В общем, события закружились такой каруселью, что у меня практически не оставалось времени присесть и как следует задуматься, однако… Однако я ни на миг не забывал, милая, что тот номер телефона совершенно непринужденно и даже навязчиво подбросила мне ты. Ну вот, что касается этого — пожалуй, и всё.
— Но позвольте! — вспыхнул вдруг доктор Павлов. — Вы тут понаговорили столько, да еще какими-то загадками!.. Что это значит? Лично я ничего не понимаю. А вы, дорогая?
— О! — улыбнулся я. — Дорогая, Виктор Иванович, всё понимает — не зря же молчит. Но суть поведаю в двух словах и вам. На днях наша — то есть, простите — ваша ослепительная Алла навестила одну квартирку и проткнула там вязальной спицей печень человеку, ожидавшему хозяина квартиры, с которым я очень жаждал поболтать. В результате я не поболтал ни с тем, ни с другим. Полагаю, с этой стороны вы свою подружку еще не знали. Одно дело просто красотка, связанная чем-то там с бандитами, но совершенно другое — убийца экстра-класса. Поверьте, я ни капли не преувеличиваю, кое-какой опыт у меня есть.
В кабинете воцарилась мертвая тишина, и вдруг Алла хрипло расхохоталась:
— Ну и складно же врёшь! Но зачем, зачем мне это было нужно? Нет, ты определенно спятил!
Я покачал головой:
— Увы, ангел милосердия, я не спятил, и тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. А лапшу на уши можешь вешать своему почтенному профессору, но только не мне. Как ты недавно сказала? "По роду своей специальности мне приходится видеть немало мертвецов. И убитых тоже…"
Всё верно. И не просто "видеть". Не врублюсь вот только, зачем потребовалось убирать того пацана (гонец Паука, да?) столь неординарным способом. А может, ты садистка? Или это было красноречивое предупреждение лопуховатому доморощенному Шерлоку Холмсу, чтоб не совался куда не следует? Но факт остается фактом — ты проделала всё исключительно грамотно.
— Нет, ей-богу, ты спятил… — как во сне повторила Алла.
Я встал и кротко пожал плечами:
— Еще не надоело? Лучше поведай своему дружку, как подъехала к тому дому, поднялась по лестнице, позвонила… Слушай, а ты знала, что этот парень от Паука? Ну можно же было предупредить его, чтоб смывался. Или вам так и так нужно было его убрать?
Наверняка он и сам чувствовал себя в квартире переметнувшегося к Бизону Королёва как на иголках и мужчине не открыл бы. Но когда заявилась молоденькая прелестница… Да, такой хладнокровной и целеустремленной девушки мне раньше встречать не приходилось. Он был здоровенным мужиком, да и я мог нагрянуть в любой момент, — и тем не менее ты исполнила все именно так, как задумала.
Алла отсутствующим взглядом смотрела в пустоту. Потом откровенно зевнула:
— На словах-то у тебя гладко. Однако ведь и сам не святой. А кроме того, были еще и другие убийства…
— Действительно, святым меня назвать трудно, но я убил негодяя, который угрожал тебе, разве забыла? Больше меня обвинить не в чем. А насчет других убийств… Знаешь, горлинка, ежели хватит времени, разберусь и с ними…
И вдруг за моей спиной раздался надсадный, взволнованный хрип:
— Уже не разберетесь! Времени-то как раз и не хватит!..
Я оглянулся — доктор Павлов, тяжело дыша и сопя, точно паровоз, целился в меня из просто-таки доисторического нагана. Огромные под толстыми стеклами очков глаза его, казалось, вот-вот вылезут из орбит.
