Андрей Быстров - Странники в ночи
Так это было или Вознесенская оказывала скрытую любезность, оставаться в комнате Андрей теперь не мог. Он чуть поклонился с ответной улыбкой и ретировался в коридор.
Здесь в полутьме тускло тлели редкие желтоватые полушария на потолке. В целом их было не так уж мало, но лампочки теплились вполнакала разве что в каждом третьем. Из-за такого освещения картины на стенах казались вставленными в рамы прямоугольными лоскутами черной бездонной пустоты. Андрей шел по коридору в тишине, нарушаемой только тихим поскрипыванием половиц... И где-то далеко, за стенами дома, пел заунывшую песню сентябрьский ветер.
Направо, сказала Татьяна Алексеевна. Но тут много дверей с правой стороны... Где-то должна быть лестница... Вот за этой неплотно прикрытой дверью?
Андрей открыл дверь шире. Из темноты потянуло холодом и какой-то затхлой сыростью, как из давно заброшенного погреба. Ничего себе, подумал Андрей. Дом, конечно, очень стар, но ведь не пуст, не покинут.
Просачивающегося из коридора света едва хватало, чтобы разглядеть очертания перил и две-три нижних ступеньки, дальше лестница тонула во мгле. Андрей пошарил ладонью возле косяков, ища выключатель, не нашел его и двинулся наверх вслепую. На середине лестницы ступенька ушла у него из-под ног, и он с трудом сохранил равновесие. Отремонтировать нельзя, что ли, разозлился он - не на хозяйку, а на равнодушие тех, кому она оказывала благодеяния.
За спиной Андрея раздался протяжный скрип. Он импульсивно обернулся, ухватившись за перила. Дверь медленно закрывалась, и это при полном отсутствии сквозняка... Андрей поежился, встряхнулся и отправился дальше по крутой лестнице в совершенной тьме. Еще с десяток шагов, и он оказался в другом коридоре, где также не было электрического освещения. Три арочных окна вдоль стены пропускали немного рассеянного света извне, не то лунного, не то фонарного, непонятно какого. Тут было ещё холоднее, чем внизу, и этот холод усиливался от потолка к полу - по ногам прокатывались волны прямо-таки ледяного воздуха, поднимались до колен и опускались до щиколоток без всякого горизонтального движения.
Андрей несмело шагнул вперед, и что-то темное, продолговатое метнулось прочь от его ботинка с мелким дробным топотом. Крыса?! В доме Вознесенской есть крысы?!
Напротив окон Андрей увидел только одну дверь - закрытую. Изогнутая ручка серебряно светилась. Когда Андрей взялся за нее, он ощутил что-то вроде слабого удара током, как от подсевшего аккумулятора. Он осторожно потянул ручку на себя, и дверь неожиданно легко распахнулась без единого звука. Голубоватый мерцающий туман стелился по полу за ней. Взору Андрея предстал огромный, необъятный зал, где горели тысячи свечей, выстроившихся правильными рядами. В растерянности Андрей отступил, но тут же понял, что стал жертвой оптической иллюзии. Комната была не такой уж большой, и лишь четыре высоких канделябра стояли в углах, но стены представляли собой сплошные зеркала. Отражения пламени множились в них, создавая фантомную бесконечность. Если не считать канделябров, комната была абсолютно пустой. Это явно не ванная... Может быть, где-то здесь есть ещё двери... Но у Андрея начисто пропало желание продолжать поиски. В то же время что-то мешало ему повернуться и уйти... Голубоватая светящаяся дымка словно затягивала его внутрь зеркальной комнаты. Он шагнул... Потом ещё раз... Дверь бесшумно закрылась за ним.
В комнате витал трудноуловимый, легчайший запах каких-то благовоний, отдаленно напоминавший тот, что распространяется от зажженных индийских ароматических палочек, но более горький и терпкий. Безмолвие сменилось отвратительным чередованием шипяще-свистящих и причмокивающих звуков, будто дышало невидимое, большое, уставшее существо. Андрей всматривался в зеркала, в геометрически совершенные вереницы огоньков, убегающие вдаль и пересекающиеся под прямыми углами. Отражения заостренных язычков огня... Но где в этих зеркалах отражения САМОГО Андрея?!
В углу, на стыке зеркальных плоскостей, сгущалась и клубилась тьма над фосфоресцирующим туманом. Она приобретала облик мохнатого чудища, точно лепимого кем-то из мрака, как из воска. В рост человека, с широкими плечами, сутулой медвежьей осанкой и необычайно длинными хоботообразными руками... Эти руки были хуже всего, они были ужасны, омерзительны - они дрожали, извивались, изгибались не так, как могли бы сгибаться в суставах человеческие руки или лапы зверя. Именно два черных, трясущихся, свивающихся и развивающихся хобота или щупальца, покрытых непрестанно шевелящейся, нематериальной, вылепленной из клубящейся темноты шерстью. Круглые немигающие глаза чудовища ярко горели, они были похожи на
/ золотые монеты /
две миниатюрные луны, вобравшие все колдовское могущество света Луны настоящей.
Ночной монстр тянул руки-хоботы к горлу Андрея. От него исходила ненависть, он излучал её, как излучает беспорядочную радиацию во всех диапазонах сверхновая звезда. Его глаза (лица не было, только глаза в средоточии мрака над плечами) надвигались из тьмы... Но кроме ненависти, было ещё что-то, какая-то глубинная печаль, тоска или мольба. Чудовище ненавидело Андрея, оно угрожало, но оно и умоляло его о чем-то.
"Рассуждая логически, - удивительно спокойно подумал Андрей, - этой штуки здесь нет, потому что её не может быть... Но практически - через секунду и меня не будет, нигде."
Издалека донесся новый звук, нарастающий скрежет с металлическим оттенком. Два огненных шара сорвались с рук монстра, промчались над головой Андрея. Скрежет перешел в невыносимый пронзительный вой, и когда он оборвался на ультразвуковой ноте, в комнате вспыхнул яркий белый свет. Ударившие в глаза лучи заставили Андрея зажмуриться, всего лишь на миг. Он сразу открыл глаза и увидел прямо перед собой, в полуметре, знакомое, очень бледное лицо. Из овального зеркала над раковиной на него смотрел он сам, под потолком светились люменисцентные лампы. Андрей стоял на кафельном полу около белоснежной ванны, справа висели халаты, слева - полотенца, из крана била струя горячей воды, и от неё валил белесый пар. Никаких канделябров, никаких зеркальных стен.
Андрей убавил напор горячей воды, открутил кран с холодной и зачем-то тщательно вымыл руки, начисто позабыв, какая надобность привела его в ванную. Он возвращался по коридору с тремя арочными окнами, по лестнице с прогнившей ступенькой... Теперь везде горел свет.
- Где ты пропадал?! - сердито воскликнул Филатов, завидев Андрея на пороге. - За это время можно было съездить в прачечную, сдать твою рубашку и получить обратно.
- Я так и сделал, - Андрей вымученно улыбнулся и сел к столу.
Взгляд Филатова упал на красное пятнышко варенья, по-прежнему украшающее край манжеты Андрея. Испытующе посмотрев на друга, Игорь, правда, ничего не сказал по этому поводу, но в его глазах промелькнула тень подозрения... Или понимания. Вознесенская пятнышка не заметила, а возможно, сделала вид, что все в порядке - от неё трудно было ожидать иного.
- Андрей Константинович, - сказала она, - сегодня не совсем обычный день.
Еще какой, мелькнуло у Андрея, но он промолчал и только вежливо склонил голову в знак того, что внимательно слушает.
- Я давно приняла решение, - говорила Татьяна Алексеевна, - но объявить о нем Игорю хочу теперь, в вашем присутствии. Признаюсь, сейчас я задала Игорю важные вопросы о вас - они не могли быть заданы, пока я вас не увидела, личное впечатление многое определяет. Я удовлетворена его ответами, и мне кажется справедливым, что о моем намерении одновременно узнает и его ближайший друг, человек, который будет рядом с ним и когда меня не станет...
Игорь встрепенулся, собираясь запротестовать, но Вознесенская остановила его повелительным жестом.
- Когда меня не станет, - повторила она. - В моем возрасте пора думать не о собственном будущем, а о том, что придет после. Игорь, я напишу завещание, по которому мой дом достанется вам.
- Мне? - Филатов выглядел столь ошеломленным, что Андрей не усомнился - эта новость обрушилась на его друга абсолютно неожиданно.
- Да, вам, - подтвердила Татьяна Алексеевна. - Но не для того, чтобы вы здесь жили. Только вам я могу доверить свою мечту. Я хочу, чтобы вы превратили дом в городской культурный центр. Я хочу, чтобы здесь не только проводились выставки, но и были художественные мастерские, студии, устраивались авторские концерты композиторов, выступления поэтов и актеров, спектакли, творческие встречи и семинары... Словом, вы должны объединить культурную жизнь города под крышей моего дома. Все молодое, чистое, открытое людям, достойное признания - сюда! Все конъюнктурное, шарлатанское, сиюминутное, потакающее вкусам толпы - вон! Вы, именно вы, Игорь, сумеете как никто другой отличить подлинное от фальшивого. Это главное, а что касается деталей, организационных моментов, то у меня есть подробный план, он вам поможет на первых порах. Конечно, не стоит слепо придерживаться его, он указывает путь, а вам действовать в живой жизни...
