Дик & Феликс Фрэнсис - Ноздря в ноздрю
И кто это сделал? Определенно не Джордж Кейли. Ему бы сил не хватило.
Я огляделся. Значит, был кто-то еще.
Внезапно из ресторана донесся крик Каролины, и я вихрем пересек автомобильную стоянку, через посудомоечный закуток влетел на кухню, метнулся к кабинету. Каролина, широко раскрыв глаза, стояла посреди комнаты, и не одна.
Перед ней застыл Яцек, тоже в крови. Большие капли падали с пальцев левой руки на деревянный пол, образовав у ноги ярко-красную лужу. «Неужто, — подумал я, — кровопролитие никогда не закончится?» Я поднял пистолет, но напрасно. Прежде чем успел произнести хоть слово, Яцек упал на колени и медленно повалился на пол, застыл на спине. Ему прострелили левое плечо.
Яцек, человек, которому я не доверял, кухонный рабочий, на деле оказался хорошим парнем и, несомненно, спас мне жизнь.
* * *Полиция в конце концов прибыла. И «Скорая помощь». Позвонить Каролина позвонила, но пребывала в таком шоке, что не смогла связать двух слов. Дежурный определил, с какого номера сделан звонок, и направил в «Торбу» патрульный автомобиль и машину «Скорой помощи».
Сначала Яцека, потом Каролину увезли в больницу. Медики заверили меня, что с ними все будет в порядке, но эту ночь и Яцек, и Каролина проведут в больнице. Каролина никак не могла прийти в себя от шока и, похоже, второй раз упускала возможность побывать в отеле «Бедфорд лодж».
Полицейские, приехавшие на первом патрульном автомобиле, не знали, что и делать, вот почему даже не подходили к двери холодильной камеры, а в ожидании подкрепления растягивали вокруг ресторана бело-синюю ленту с повторяющейся надписью: «ПОЛИЦИЯ - ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН».
Я попытался уехать в «Скорой помощи» с Каролиной, но меня остановил полисмен, сказав, что я должен остаться в ресторане и дать показания.
Так что я прошел в вестибюль, где на каменных плитках, лицом вниз, лежал Ричард. Ногой отодвинул часть осколков, опустился рядом с ним на колени. Не сомневался, что он умер, но на всякий случай пощупал пальс на запястье левой руки. Пульса не было, а кожа уже похолодела. Как такое могло случиться с моим метрдотелем? Какое-то время я постоял на коленях, положив руку ему на плечо, словно мог утешить в смерти, а потом подошел полицейский и попросил отойти от трупа.
Наконец прибыло подкрепление: детективы в штатском, группа спецназа и армейские саперы. Понятное дело, никто из них не стремился открыть дверь в холодильную камеру. Потому что внутри находился человек с заряженным пистолетом. Они решили подержать преступников там, чтобы они охладились в прямом смысле слова. Три градуса тепла — не слишком комфортная температура без пальто, перчаток и шляпы. А поскольку дело происходило погожим днем в конце мая, Петр Комаров и Джордж Кейли пришли в ресторан в рубашках с короткими рукавами. Но я совершенно не переживал из-за этого.
Один из детективов допросил меня, и я попытался объяснить, что произошло. Получилось сложно, да и его больше занимали мысли о преступниках в холодильной камере. Он сказал мне, что меня допросят позже, в полицейском участке. Я зевнул, надеясь, что произойдет это утром.
Перед тем как разобраться со взрывчаткой, саперы потребовали, чтобы и я, и полиция покинули ресторан. Так что какое-то время я сидел на пластиковом стуле на автомобильной стоянке. Один из медиков подошел, накинул мне на плечи красное одеяло, спросил, как я себя чувствую.
— Все отлично, — ответил я и вспомнил другой случай, когда мне накидывали на плечи красное одеяло: на ипподроме Ньюмаркета в день взрыва. Но теперь действительно все было отлично. Кошмар закончился.
Эпилог
Шестью месяцами позже я открыл «У Максимилиана» — великолепный ресторан в южной части Беркли-сквер в Мейфэре, где в основном подавали блюда французской кухни с тонким английским влиянием.
Открытие стало грандиозным событием, собравшим множество гостей. В одном углу обеденного зала даже играл струнный квартет. Я частенько поглядывал на его участниц, четырех элегантных молодых женщин в черных платьях. Особо мое внимание привлекала альтистка. С длинными, до плеч, забранными в конский хвост волосами, синими глазами, высокими скулами, тонким носом, широким ртом, волевым подбородком. На ее левой руке сверкали бриллианты обручального кольца. Я подарил его ей, встав на колено в кухне, перед прибытием первого гостя.
— Я-то всегда думал, что твое имя Максуэлл, а не Максимилиан! — громыхнуло у моего уха. Подошел Бернард Симс. — Слышал, ты решил превратить истицу в жену. — Он покачал головой, улыбнулся.
— Виновен, — ответил я, не в силах сдержать улыбку.
Все обвинения по статье семь Закона о качестве пищевой продукции от 1990 года с меня сняли, по гражданскому иску об отравлении мы решили все проблемы во внесудебном порядке. Истица сочла, что обвиняемый с ней полностью рассчитался.
Агент Каролины попытался потребовать свои пятнадцать процентов, но Бернард объяснил ему, что он имеет право на пятнадцать процентов ее заработка, а в данном случае компенсацию истица получила не в денежной форме. Агенту, конечно, такой расклад не понравился, но, опять же, у Каролины возникли бы немалые сложности, попытайся она играть на 85% альта, сработанного в 1869 году Стефано Скарампеллой.
Детектив-инспектор Тернер в конце концов мне отзвонился и, едва я сказал, что знаю, кто взорвал бомбу на ипподроме, тут же примчался в Ньюмаркет. А после этого постоянно сообщал мне о ходе процесса. Комаров оправился от ранения в ногу и от переохлаждения в холодильной камере, после чего ему предъявили обвинение в двадцати убийствах, включая Ричарда, моего метрдотеля, которого мне теперь так недоставало. Ожидалось, что в скором времени ему предъявят обвинения в организации преступной группы и контрабанде наркотиков. Джорджа Кейли тоже обвинили в убийстве Ричарда, хотя Тернер полагал, что осудят Кейли только за пособничество убийствам, поскольку Джордж пел как соловей, чтобы остаться на свободе или хотя бы получить небольшой срок. Проведя обыск в доме Кейли, полиция обнаружила коробки с металлическими шарами. А в квартире Гэри удалось найти некий серебряный брелок вместе с ключом от парадной двери моего сгоревшего дома. Многие подробности публиковались в газетах, наиболее полной информацией могла похвастаться Клер Хардинг из «Кембридж ивнинг ньюс».
Как я и ожидал, Джордж Кейли работал на Комарова в Англии, точно так же, как Ролф Шуман в Соединенных Штатах. Джордж был официальным представителем «Хос импортс, лтд» в «Таттерсоллс», аукционном доме, торгующем лошадьми в Ньюмаркете, и возглавлял «Восточный английский поло-клаб».
Как и Ролф Шуман, Джордж принимал активное участие в торговле наркотиками, на постоянной основе обеспечивая некоторых крупных оптовиков партиями высококачественного кокаина. Кокаин делился на более мелкие партии, его разбавляли сахарной пудрой, витамином С и содой, затем он попадал к уличным торговцам. По той же цепочке, только в противоположном направлении, шли деньги. Ролф действительно крал чуть ли не половину прибыли от продажи наркотиков, чтобы удерживать на плаву свой завод. И через три месяца после взрыва в Ньюмаркете завод закрылся, что наверняка не обрадовало ту даму в Делафилде, которая торговала расшитыми подушками.
В отличие от Ролфа Джордж, похоже, хранил верность Комарову, во всяком случае, пока его не арестовали и не обвинили в убийстве.
В результате информации, полученной от Джорджа, полиция нанесла неожиданные визиты нескольким наркобаронам, и теперь они ожидали суда в одной из тюрем Ее Величества. Ниточки потянулись и в другие страны, прибавив работы тамошним детективам. И я полагал, что спрос на лошадей в Южной Америке разом сильно уменьшился.
Тем временем Курта и Уолтера навестили сотрудники Управления шерифа Делафилда, подозревая их в нападении на дом миссис Дороти Шуман. Уолтер, всегда такой импульсивный, похоже, попытался ударить одного из помощников шерифа клюшкой для поло, за что его и пристрелили. Меня это нисколько не огорчило.
...Я стоял у бара и оглядывал мои новые владения. Марк Уинсам сдержал свое слово, но, думаю, ему пришлось выписать чек на сумму, которая превышала первоначально оговоренную. Деньги мы потратили не зря. Глазам посетителей открывались акры стекла и лес берез, тогда как на кухне царствовала нержавеющая сталь. Столиков было в два раза больше, чем в «Торбе», но я не сомневался, что мы сумеем обслужить всех гостей, благо в мегаполисе период от заказа до появления обеда на столе увеличивался в сравнении с маленьким городком.
Несмотря на открытие лондонского ресторана, я решил не закрывать ресторан в Ньюмаркете. Я провел с Карлом разъяснительную работу на предмет контактов с людьми и назначил шеф-поваром «Торбы», где под его началом теперь трудились трое поваров, в том числе и Оскар, который принял наши извинения, получил разовую компенсацию и должность заместителя Карла. Рей и Джин решили поискать работу где-то еще, но желающих занять их место в застеленном новым ковром обеденном зале хватало. Не остался и Яцек.