Екатерина Лесина - Музыкальная шкатулка Анны Монс
Она рассказывала спокойно, словно не видела в произошедшем ничего особенного.
— Однако бумаг вы не нашли?
— Нет. Но у меня не было возможности обыскать квартиру нормально. Я сказала, что хочу снять ее… Светка была жадная до денег. А тут — отказалась.
— И вы решили, что она что-то скрывает?
— Естественно.
— И вы убили Светлану?
— Сначала пропала шкатулка.
Эту новость ей сообщил Стас. И, естественно, Анна ему не поверила. Она ведь ждала, что эта сволочь ее обманет, и, услышав о пропаже, лишь усмехнулась: надо же, как быстро оправдались ее ожидания!
— И ты думаешь, что я тебе поверю? — Она правда не представляла, что делать дальше.
— Тебе придется. — Стас бегал по квартире, он был зол, и злость эта выглядела непритворной. — Потому что ее действительно украли!
— Кто?
— Да вот…
Он рассказал ей о подсобке. И о девице-секретарше, которая в этой подсобке вечно шарилась, и о том, что девицу уволили, и уходила она в обнимку с коробкой. Якобы вещи личные забрала, а на самом деле если кто и вынес шкатулку, то именно она.
Чего Анна понять не могла, так это того, каким же нужно было быть идиотом, чтобы спрятать вещь, столь ценную, в подсобке. В ящике! Среди других таких же ящиков, в таком месте, куда любой заглянуть может!
— Не ори на меня! — взвизгнул Стас.
— А что мне делать? Похвалить тебя за находчивость?!
И вот этот никчемный мужчина, от которого всего-то и требовалось — сохранить шкатулку, — считал себя умным? Более того, искренне верил в собственную исключительность?
Да его мозгов не хватило даже на то, чтобы Виолетту удержать…
— Я заставлю эту… тварь пожалеть обо всем!
Анна охотно поверила в это. Она вполне искренне жалела о том, что когда-то связалась со Стасом. В его же голове, как теперь она понимала — совершенно пустой, рождался очередной «гениальный» план: запугать воровку… и телефонный звонок показался ему весьма подходящим инструментом.
Позвонить Анна ему позволила.
И исподволь выяснила имя девицы, остальное — дело техники. Зная место работы, выяснить фамилию и адрес несложно…
Стас, не удовлетворенный звонком — никогда-то он ждать не умел, — полетел к ней, желая тотчас выяснить отношения, но вовремя вспомнил, что живет Ксюша не одна, а с огромной собакой. А собак Стас боялся. Правда, выяснилось, что девица гулять ушла, и Стас воспользовался моментом. Откуда у него ключи появились? Он Анне об этом не докладывал, вероятно, сделал дубликаты, а для чего — откуда ей знать? Главное, что его глупый поступок — если уж пробираться в квартиру, то для обыска, а не затем, чтобы разгром устраивать, — в очередной раз убедил ее, что ума у подельника немного.
— Вы его убили?
— Мне это было выгодно, — спокойно сказала Анна. — Но — нет, не я. Той ночью он ушел из дому, якобы затем, чтобы надавить на нее.
Анна указала на Ксюшу, и ей захотелось куда-нибудь спрятаться. Правда, руки Игната на ее плечах успокаивали.
— И вы не проследили за ним?
— Почему же нет? Проследила. Это было несложно.
Стас не воспользовался своей машиной, выйдя из дома, он кому-то позвонил. И ждал, думая, что место, выбранное им за пивным ларьком, достаточно укромное. Ожидание затягивалось, и Стас приплясывал на месте от нетерпения.
А когда к ларьку подъехала машина, Стас быстро нырнул на место рядом с водительским.
Машину Анна узнала, пусть и видела ее всего-то один раз. Очаровательный, серебристого окраса «Фиат», лаковый, как его хозяйка.
— И вы отправились за ними?
— Естественно. Я поняла, что Стас в очередной раз побежал к своей подружке. Она в него влюблена была… дура! Ну, он же — дерьмо! Какого черта эти идиотки к нему липли?! А уж она-то… она его с детства знала. Сколько раз он ее кидал? Когда нужна — звонит, ноет, Эллочка, лапочка, солнышко… только ты одна меня понимаешь! — На лице Анны появилась брезгливая гримаска. — А потом надобность в ней отпадает — и все: прости, дорогая, но мы — только друзья… Я вообще не понимаю, какого лешего он опять ее втянул, но небось рассказал ей обо всем. Я даже предполагаю, что́ именно он ей пообещал.
— Что?
Анна скривилась и тонким голоском проблеяла:
— Вот найдем шкатулку, продадим, станем богатыми… и вместе уедем «в закат». Знаете, как в любовных романах бывает?!
— То есть в здание они вошли вместе с Эллой?
— Да.
— Вы хорошо ее разглядели?
— Естественно. Она, конечно, темный платочек на волосы накинула, очки надела… кто же ночью ходит в солнцезащитных очках?
— Но это была точно она?
— Да уж не спутаю я ее ни с кем. У нее такая походочка вихляющая… и штанишки светлые, льняные, помнится, она в них и в гости как-то раз заявилась, еще хвасталась, что полный эксклюзив… а уже когда из здания выбегала, то и платок с головы ее слетел, и очки куда-то подевались. Она Стаса и прирезала. И вот, честное слово, я ее понимаю! Сволочь же! Кто о нем плакать станет?
— И что вы сделали?
— Отправилась к нему, собрала свои вещи и перебралась к Виолетте.
— Почему?
— Потому что предположила: Элка на меня попытается это убийство свалить…
— То есть вы знали, что произошло убийство?
— Догадывалась. Вошли двое. Вышла одна. И Стас к утру домой не явился. Зато позвонила его маменька, со слезами сказала — бедняжки не стало… а я же не знала, что именно он этой блондинке рассказал! И за чужие грехи отвечать не собиралась.
— Что вы делали дальше?
— Ничего. Работала у Виолетты… пыталась подобраться к Светке. И — да, я ее убила! Она меня застукала. Крик поднять собиралась… я знала, как и когда Светка работает. И что работа у нее сменная. И где она ключи держит. Вот и сделала дубликат.
— То есть вы проникли в квартиру…
— И попыталась отыскать бумаги. Я предполагала, что шкатулка или у рыжей — и тогда Димка ее достанет, — или у Эллы. Но в любом случае без сопутствующих документов шкатулка стоит в десятки раз меньше.
— И Светлана вас застала.
— Ей просто не повезло. Я попыталась ее успокоить, но Светка — хабалка, она не умела слушать никого, кроме себя, заорала… а мне под руку нож подвернулся. Я ее и ударила… она упала. Непредумышленное убийство…
— А кто квартиру девушки спалил?
— Это вы у Элки спросите… я больше ничего не знаю. За свое я отвечу, а вот чужого мне не надо…
Выбравшись на улицу, Ксюша долго не могла отдышаться. Почему-то было ощущение, что легкие ее, да и все внутренности забило какой-то гнилью.
— Спокойно, — Игнат держался рядом. — Люди… они порою удивляют.
Удивления Ксюша не испытывала. Ужас. Шок. Страх.
А удивление…
— Элла призналась. Стас действительно рассказал ей о шкатулке. — Игнат приобнял Ксюшу, помогая ей спуститься по лестнице. — И с его обещаниями Анна все угадала. Он предложил Элле выйти за него замуж и уехать… Той ночью они обыскивали контору. Предположили, что ты могла просто-напросто шкатулку перепрятать. И поссорились. Стас вспылил, грубо обозвал подругу, а у нее возьми и случись прояснение в голове. Она вдруг как-то разом поняла, чего ее первая любовь на самом деле стоит. И, по ее собственному признанию, с ней случился приступ ярости. Так что убийство в состоянии аффекта.
— А бумаги они зачем взяли?
— Ну… их Стас еще раньше изъял, зачищая следы.
— Он… убил Перевертня?
— Вряд ли. — Игнат помог ей дойти до лавочки и велел: — Садись! Ваш Стас был мелкой сволочью, из тех, которые горазды скалиться из-под лавки, а вот чтобы взаправду куснуть кого-то… Думаю, с Перевертнем и правда сердечный приступ случился.
Ксюша кивнула.
Приступ, значит…
— А вот шкатулку Элла искала всерьез. И, кстати, к тебе она приходила обстановку разведать, а заодно — и подсунуть подозреваемую.
Все у Игната просто получается, складывается все — лучше некуда…
— И за домом твоим следила. И на Ленку она напала: действительно подумала, что ты на шум выскочишь, только вот не помощь Ленке оказывать, а спасаться. И пожар с той же целью устроила. Говорит, что во время пожара люди самое ценное из дома выносят. Вот она и подумала, что ты со шкатулкой выскочишь. Ксюх, не расстраивайся!
Не получается.
Почему все так вышло?
Все, буквально все, с кем Ксюша дело имела, оказались вовсе не такими, как ей представлялось!
— А Димка…
— Ну, матушка Стаса рассказывала о любовнике его невесты. Так это он самый и есть… запасной вариант. Анна куда умнее, нежели кажется. И не собиралась она сидеть сложа руки. Вот такой пердимонокль…
Ксюша вздохнула.
Пердимонокль, иначе и не скажешь!
Вот и как ей теперь быть? Наверное, никак.
— К тебе претензий нет и не будет, — поспешил успокоить ее Игнат. — Ты — человек случайный…
