Леонид Словин - Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)
- Я понял.
- Гостиница "Минск". Ее все знают...
Рядом со двора выезжала "девятка". Алекс поднял руку, но опустил ее, когда машина приблизилась: это не был частник. Вверху, на крыше кабины синел сигнальный стакан, внутри, кроме водителя на заднем сидении сидели мужчина и женщина.
Тем не менее машина остановилась.
- Куда вам? - спросил водитель.
- В Центр. К гостинице "Минск"...
- Может возьмем? - спросил он у своих пассажиров, - Нам по дороге...
Молодой, высокий мужчина, со вкусом одетый, с лицом поп- звезды и его спутница - с копной пламенного цвета длинных волос - пожали плечами.
Алекс сел впереди, рядом с водителем. "Девятка" легко развернулась...
В ту же секунду у него перед глазами мелькнуло что-то черное. Наброшенная через голову петля врезалась в горло. Мужчина и водитель одновременно схватили его с двух сторон, прижимая к спинке сидения.
В руках у женщины оказался шприц и она с размаха со всей силой ткнула его сквозь одежду Алексу в плечо. Удавка на горле ослабла...
- Давай быстрее... - сказала женщина. - Нам оттуда до Аэропорта еще пилить и пилить...
Это был последний проблеск памяти: дальше шла тягучая и клейкая мгла...
Очнувшись, Алекс обнаружил, что на нем рубаха с длиннющими рукавами, какими в психиатрических клиниках связывают буйных. Рукавами ее он был привязан к кровати. Руки оказались стянутыми так крепко, что малейшее напряжение мышц вызывало боль.
Ясно: его похитили! И как!
Оглянуться он не мог: косил глазами насколько позволяли путы. Окон в помещении, где он лежал, не было: только в щелку над дверью проникала узкая полоска света.
Что это? Подвал? Склад? Чего они хотят? Может, выкуп? Кто были эти люди в машине - женщина и мужчина? Повидимому, он попал в руки какой-то банды крутых местных мафиози.
Он не знал, сколько времени ему пришлось пролежать в неподвижности... Внезапно вспыхнул свет, послышался металлический щелчок замка, и дверь бесшумно открылась...
В проеме появился человек в серой элегантной тройке и со вкусом подобранном галстуке.
Узкое лицо, длинные волосы, бородка и усы, как у Христа на полотнах старых итальянских мастеров...
Мгновенный рывок памяти, и Крончер уже знал, кто перед ним.
Рындин смотрел на него холодно и деловито. Так,наверное, разглядывали когда-то раба на торгах. Взвешивающе. Изучающе.
Глава Медицинского Центра "Милосердие, 97" приблизился вплотную к Алексу, и живая икона обернулась ликом Сатаны. Но Крончер не отвел взгляда.
В конце - концов, его, израильского полицейского, точно также могли захватить свои собственные уголовники - торговцы наркотиками - и тайно вывезти, пусть в тот же Ливан...
Главное не показать, что ты боишься их.
Всегда помнить, что к радости бандитов, в чьи руки попал полицейский, примешивается и животный страх перед неминуемой расплатой - потому что за гибель своего полиции во всем мире мстят люто и без всякой скидки на срок давности.
- Очнулся, жид ?
Глаза Рындина были неподвижны, крылья носа вздрагивали. Алекс вспомнил, как в двенадцатом классе ездил с одноклассниками в Освенцим. Там он впервые и услышал это слово.
Рындин усмехнулся.
- Молчишь, еврей ?
В слово "еврей" Алекс вкладывал религиозный смысл. С иудаизмом были связаны праздники и традиции, история и память. Для себя и для своих сверстников он был лишь израильтянином. Не только по языку - по ментальности: привычкам, раскованности и внутренней свободе, какую мало где еще встретишь.
Теперь Алекс мог отвести взгляд: его оскорбляли. Он не боится -ему мерзко.
- Молчишь?! - Рындин ткнул носком туфля Крончера в бок. - Ты еще заговоришь у меня...
Он подвинул стул - белый, стоявший у такого же, окрашенного в больничный цвет стола. Сел.
Одного своего заклятого врага и конкурента он уже устранил, другой у него в руках.
- Ну как ? Удалось вам с Панадисом ликвидировать меня, а ? Оказывается, это не так легко сделать, как вы думали... Не правда?
Алекс знал: вступать в диалог с такого рода людьми еще опаснее, чем молчать. Каждое твое слово накачивает их ненавистью: они вспомнают весь причиненный тобой им страх и унижения, и в крови у них начинает кипеть адреналин.
- Это он тебя нанял, а ?
Рындин достал сигарету, закурил. Пустил дым Алексу в лицо.
- Хочешь закурить? А? Не слышу! Скорее всего, не куришь. У вас берегут себя... Не пьют, не курят. Чистые легкие, здоровая печень. Но это мы сможем скоро проверить...
Он встал, прошелся по комнате и, остановившись возле кровати, окинул закутанную в смирительную рубаху фигуру задумчивым взглядом.
- Ты ведь знаешь, чем мы занимаемся, а ?
Алекс упрямо отводил глаза.
- Нет ? Наверное, знаешь. Я тебе на всякий случай расскажу. Чтоб ты не сомневался...
Он помолчал с полминуты и продолжил:
- Мы поставляем для трансплантации человеческие органы: сердца, печени, легкие, почки, селезенки, роговые оболочки глаз...
Снова уселся, теперь уже на краешек стула.
- Все это очень и очень дорого стоит: ты ведь, наверное, догадываешься. Многие тысячи и тысячи баксов. И достаем не так, как твой наниматель - Панадис - через китайскую мафию, а гораздо проще...
Тон был спокойным, даже ироничным.Как если бы он разговаривал с ребенком, которого еще долго надо учить уму-разуму.
- И знаешь, как ?
Получает удовольствие, подумал Алекс, глядя на Рындина.
Прямо, как если бы раздевал женщину...
- Мы вылавливаем бомжей. Их сейчас много развелось по Москве...
Алекс не выдержал. Перевел взгляд на главу Медицинского центра. Это была не просто неосторожность - глупость. Лицо Рындина просветлело от удовольствия: он увидел, наконец, то, чего так долго и томительно ждал жертва дрогнула, пусть даже на мгновение. Крончер представил себе, что его ждет.
Рындин продолжил с еще большим подъемом:
- Наша "скорая" собирает их на чердаках, в подвалах. На вокзалах, возле рынков и складов...
Крончер собрал всю свою волю, чтобы изобразить улыбку. Ему это удалось. Иконописный лик потемнел от злобы, сильные и холеные руки сжали сиденье стула.
- Рассказать, что мы с ними делаем? Извольте, сэр:мы их усыпляем, а потом - потом расчленяем. На те же почки, печени, сердца...
Алекс держал улыбку, как впавший в истерику солдат - знамя. Вокруг бушевал огонь, смерть была совсем рядом, и избежать ее было невозможно. А раз так, надо было обуздать рвущийся наружу звериный страх и встретить ее Курносую нахальной усмешкой. Может, это ее хоть как-то отдалит...
- Ты считаешь это аморальным? А быть человеческим мусором - морально ? Пьянью, дранью и сранью ? Портить своей вонью воздух, красть, блевать, паразитировать ?
Он слегка успокоился и поиграл сотовым телефоном.
- Ты когда - нибудь плавал в дерьме ? Нет ? А я - да ! Еще как ! И, вот видишь - выплыл ! Получил образование, стал врачом, владею бизнесом, который не всякому снился... И отдать его никому не отдам... Не отступлю.... А тех, кто станет наступать мне на ноги...
Он бросил на Алекса взгляд полный холодной иронии и набрал номер:
- Как у тебя?
И через полминуты:
- Твой клиент проснулся, и мы с ним беседуем. Он парень умный. И ушлый... Но ничего, мы и не таких ломали...
Рындин в каком-то известном только ему ритме постучал ногой по полу:
- Я ему готовлю сюрприз... Завтра ты мне понадобишься. Будь здоров, спасибо!
- Ну, - обернулся он к Алексу, - ты и вправду не хочешь знать, какой сюрприз? Но все равно я тебе расскажу. Смотри!
Он встал, прошелся по подвалу, щелкнул пальцами.
- Это должно быть чем-то неординарным. Что надолго за помнится. А, представляешь, Крончер, если сделать документальный фильм? Полно ведь богатых людей, готовых купить такую пленку...
Он остановился перед Алексом.
- Меня осенило! Знаешь, что я могу с тобой сделать ? Забетонировать!
Его глаза были глазами совершенно нормального человека. Человека, который способен взвешивать и оценивать свои поступки. Такого, который не позволит себе пойти на поводу у какой - либо маниакальной идеи.
- В Москве много строек. И столько же крупных котлованов для фундаментов, которые надо залить бетоном... Мы подгоним к одному из них кран. Подвесим на стрелу увесистый куль... Ты ведь догадываешься, кто там будет, в этом куле ? Да, ты прав: в нем будешь ты! Мы сбросим куль в раствор и еще зальем парой десятков тонн сверху...
Улыбка сошла с лица Алекса, и Рындин это заметил. Но особой радости не проявил. Голос его, наоборот, стал задумчивым:
- Как ты думаешь, сыскная братия способна будет тебя там найти? Ну, предположим, заподозрит даже: но ведь поздно будет! Вскрывать десятки тонн бетона заново?! А, если, я еще попрошу сверху арматуры положить и снова бетона подбавить?..
- Я думал ты просто преступник, - прознес Алекс. - Но нет! Ты преступник и маньяк вместе, в одном лице...
Рындин улыбнулся легко и свободно. Он заставил сфинкса заговорить.
