Наталия Левитина - Опасные удовольствия
– Да. Остановилась. Я бы не назвал ее особенно красивой.
– Твое мнение меня не интересует. Фамилия?
– Соседин, – не веря в свое счастье, ответил портье и заулыбался. – Альберт Соседин. Друзья зовут меня Бертик.
– Да не твоя, кретин! Фамилия девушки! Парень сник и с отвращением ткнул пальцем в строчку журнала.
– Вот.
– «Елена (Дирли-Ду) Мортенсон-Корейкина, ком. 215», – прочитал Андрей. – Адрес, телефон?
Портье равнодушно пожал плечами:
– У нас частная гостиница. Паспортов не требуем, зайчик.
Восьмидесятикилограммовый зайчик покинул пределы «Фламинго», задев ушками арку над входом.
– Ну и что ты там забыл? – осведомился брошенный в транспортном средстве Макс.
– Я знаю подлинное имя Дирли-Ду! – радостно объявил Андрей. – Елена Мортенсон-Корейкина! Леночка моя.
Максим прыснул:
– Ты больной.
– Почему? – не понял Андрей.
– Посмотри в окно, пока не отъехал. Прямо, прямо!
Прямо находился огромный парфюмерный магазин, в витрине которого были выставлены рекламные щиты. На одном из щитов обнималась с флаконом модных духов Катерина.
– Катька, – с тоской в голосе констатировал Пряжников. – А я и не заметил. Как она красива!
– Да не Катька, дурак. Левее.
Слева от Катерининого щита виднелся другой. На нем выглядывала из тропических зарослей и сияла белозубой улыбкой не менее красивая девушка.
– Вот Елена Мортенсон-Корейкина, балбес! Одна из пятерки самых дорогих русских моделей. Ее показывают по телевизору десять раз на день в рекламе губной помады и парфюма. Ты бы лучше вытряс из самой Дирли-Ду ее истинное название. Пусть признается. Кто она такая?
– Ладно, поехали. Тебе надо в издательство.
– Вспомнил, слава Богу.
«Шестерка» плавно обогнула зеленый «фольксваген» и вырулила на дорогу…
– …Где ты оставил свой драндулет?
– На стоянке около банка.
– А я вон там. – Анатолий, коллега Константина, махнул рукой в сторону ресторана «Энрике». Они проводили плановую налоговую проверку в учреждении, которое располагалось по соседству с банком «Гарант», и сейчас стояли на крыльце здания, собираясь отправиться куда-нибудь перекусить. – Сверкает, моя красавица!
Автомобиль Анатолия действительно искрился на солнце ярко-белыми боками, но был незаметен в ряду таких же иномарок на автостоянке и вызывал восторг лишь у влюбленного хозяина. Толя совсем недавно сменил старенький расхлябанный «жигуленок» ВАЗ-2103 на представительный белоснежный «мерседес», лайнер эстакад и автобанов, и еще не освоился с ролью владельца такой чудесной игрушки.
Толик напряженно смолил сигаретой, пускал в Константина струи противного дыма, вызывая у капитана приступы головной боли. Капитан мужественно сносил это издевательство, потому что хотел попросить у Анатолия денег в долг, но никак не решался. Смелый, как десантник-парашютист, в других вопросах, сейчас Костя страшно боялся оказаться в униженном положении в случае отказа. Просить денег было для него непривычно.
– А ты когда купишь что-нибудь поприличнее? Ездишь на какой-то Чебурашке, – покровительственно сказал Толя, забывая, как совсем недавно сам подъезжал к резиденции налоговой полиции на двадцатилетней развинченной «троечке», теряя на ходу глушитель и задний мост.
– Не скоро, – отозвался Константин. – Толя, ты…
– Где же нам пообедать? В том ресторанчике? Не знаешь, что это за «Энрике» такой? Нам по карману?
– Мне уж точно нет, – мрачно заметил Костя. – Толя, ты…
– Забыл тебя спросить, ты почему такой избитый? – Анатолий снова полез за пачкой «Винстона».
– Да вот…
– Опять ввязался в какую-нибудь драку? Ах, Костя, Костя, какой ты неугомонный.
– Ну… Слушай, Толя, ты…
– Но ссадины только увеличивают твою привлекательность в глазах наших женщин. Они совсем обезумели и на грани решительных действий. Хочу тебя предупредить – будь осторожен. Не успеешь оглянуться, а паспорт уже испорчен и на кухне гремит посудой какая-нибудь Анечка из компьютерного отдела на шестом месяце беременности.
– Толь, дай мне денег. До зарплаты.
– Ты моя радость! – умилился Анатолий. – Опять сорвался? И спустил все до нательного креста?
– Да, – признался Костя. – В пух и прах. Но это было в прошлый раз. А сейчас просто деньги кончились.
– Ты завязал с игрой? – не поверил Толя.
– Завязал. Хотя не могу. Тянет, как магнитом.
– А начальство опять пронюхает? Не сносить тебе головы.
– Я пока держусь.
Толя достал бумажник и вытянул из плотной пачки несколько купюр.
– Хватит? Или добавить?
Костя неловко взял деньги и покраснел.
– Да ну, ты, Костик, еще краснеешь, – возмутился Толя. – Я всегда готов. Только намекни. Сам, бывало, сидел без гроша в кармане.
– Спасибо.
На крыльцо вынырнула Валентина, одна из сотрудниц. На ней был пресный коричневый костюмчик, напоминавший очертаниями эсэсовскую форму, и фальшивые очки, которые она надевала на проверки для придания солидности юному лицу. Валя втиснулась между Анатолием и Костей, взяв их под локти.
– Вы не придумали, куда сходить пообедать? – весело спросила она, влюбленно заглядывая в лицо Константину.
– Мы – нет. А ты?
– Мы с девочками решили сброситься и взять штурмом «Энрике». Говорят, такой изысканный ресторан. Один раз живем. И кроме того, разведка донесла, что завтра-послезавтра нам выдадут объединенную премию – квартальную и поощрительную. Говорят, надорвемся, когда понесем домой. Так что гуляем!
Толя и Константин переглянулись.
– Здорово! – сказал Толя. – Давно пора. Костя, может, мы с тобой тогда аналогично? Рискнем завалиться в «Энрике»?
В этот момент с голодающей троицей поравнялось возмутительно эффектное и красивое создание. Девушка, задрапированная широким тонким шарфом и в длинной юбке с катастрофическим разрезом до самого основания ноги, остановилась у крыльца и улыбнулась пылающим алым ртом. Ослепительно рыжие длинные волосы сияли на солнце.
– Здравствуйте! – обрадованно сказала она, посматривая, главным образом, на Константина. Толик подавился «Винстоном». – Костя, как я рада тебя видеть! Что ты здесь делаешь?
Капитан Смирнов стремительно спрыгнул с крыльца и приземлился около Дирли-Ду. Она ткнула под нос капитана руку, и тот незамедлительно вонзился в нее с горячим поцелуем. Вмиг подурневшая в сравнении с рыжей незнакомкой Валентина, в своем унылом костюме и дурацких очках, по пояс ушла в бетон от досады.
– Костя, ты, случайно, не на машине? – спросила Дирли-Ду, одаривая Анатолия и Валю улыбкой фотомодели.
Костя отчаянно закивал.
– Тогда поехали скорее.
Дирли-Ду и не пришло в голову спросить, может ли капитан в данное время заниматься частным извозом. А Константин, потрясенный встречей с Дирли-Ду, даже не кивнул на прощанье своим коллегам.
На автостоянке около банка «Гарант», не успели они подойти к машине Константина, рядом, как мухомор, вырос из-под земли мужичок с официальной табличкой на груди.
– Слушай, друг, я ведь вспомнил, ты мне тогда так и не заплатил.
Дирли-Ду удивленно посмотрела на автостояночного казначея, потом – на своего спутника.
– Ты не хотел брать сдачу со ста тысяч мелочью, помнишь? А затем и вовсе прыгнул в автомобиль и умчался, только тебя и видели.
Костя смущенно улыбнулся и достал деньги.
– Извини, торопился.
– Да, бывает, понимаю, – кивнул мужик.
– Куда мы едем? – спросил Константин в машине.
Дирли-Ду пристроилась справа от него. Ее юбка по-змеиному уползла куда-то вбок, и полуголые ноги Дирли-Ду предстали пораженному взору капитана во всем своем полиамидном великолепии. Она размотала шарф-платок – под ним оказалась черная обтягивающая кофточка, которая подчеркивала античные формы Дирли-Ду и белизну ее кожи. Верхняя пуговица у мини-кофточки располагалась практически там, где пупок. Костя конвульсивно дергал ключом в гнезде зажигания и сомневался, сможет ли вести машину с таким мощным раздражителем на переднем сиденье.
– Ну, поехали! – нетерпеливо воскликнула Дирли-Ду. – И перестань обгладывать глазами мои ноги!
– И грудь, – признался Константин. – На грудь я тоже смотрю.
– Негодяй! – Дирли-Ду самодовольно улыбнулась и сложила губы сердечком. – Но в принципе я все это надела именно для того, чтобы мужчины не сводили с меня глаз.
– И тихо сходили с ума, – добавил Костя. Ему в конце концов удалось справиться с чувствами и сдвинуть автомобиль с места.
– Ты уже пришел в себя после сражения у «Сицилии»?
– Мне не привыкать.
– Ты часто являешься главным персонажем в подобного рода заварушках?
– Случается.
– Как романтично! – восхитилась Дирли-Ду. Костя потрогал языком рассеченную губу. По его мнению, получать в драке по морде было еще менее романтично, чем сидеть на унитазе с кроссвордом. Но он промолчал, потому что Дирли-Ду могла говорить все, что угодно, ее очарование от этого не ослабевало.
