Наталья Никольская - Гузи-гузи
– По крайней мере, с шефом проблем не будет. А с Буторина, я думаю, вы сумеете немного сбить спесь.
– Такой задачи я не ставила, просто не люблю напыщенных индюков, не видящих дальше собственного носа. Может, как специалист, он что-то из себя представляет, не знаю, но вот руководить целой отраслью экономики, он ведь, кажется, министр энергетики области, ему явно зря доверили.
* * *«Вскоре в дверь тихо постучали.
– Войдите, – я хоть и предполагала, что это Буторин, все-таки не ожидала от него подобной деликатности.
Может, еще кого нелегкая принесла?
Но, к моему вящему удивлению, это был министр энергетики.
– Вам действительно лучше? – решила я ему подыграть из самых благородных чувств.
– Да, не беспокойтесь, – «мнимый больной» уселся на заждавшийся его стул.
– Может, сядете в кресло, вам будет удобнее, – я не сводила с него глаз. Меня всегда жутко интересовали перемены, происходящие за краткие временные отрезки с людьми, подверженными внезапным скачкам настроения и разного рода вулканическим извержениям.
В то же время Буторина нельзя было назвать импульсивным человеком, скорее всего в основе произошедшей с ним метаморфозы лежало осознание им того простого факта, что отступать некуда, что рано или поздно на те же вопросы, которые ему задавала я и которые столь болезненно отозвались на его самолюбии, ему неизбежно придется ответить в другом месте, если он, конечно, не откажется от поиска «драгоценной» кассеты.
Чудесное превращение, случившееся с Буториным, не было следствием раскаяния, ведь оно предполагает, как я думаю, не озарение, когда человек ударяет себя кулаком по лбу, восклицая: «как же я был неправ!», а выработанную в процессе постоянных размышлений о степени нравственности своих поступков привычку к самоанализу.
Одному Богу известно, насколько это кропотливый труд!
В случае же с Буториным, как мне кажется, мы имели случай определенного рода мимикрии, некоего приспособления к обстоятельствам.
Я решила не задавать с ходу «больному» травмирующих его вопросов.
– Игорь Семенович, – начала я, – не могли бы вы коротко рассказать о своих домашних?
– О членах моей семьи? – туповато переспросил он, высокомерно приподняв брови.
Ну вот, пошло-поехало, – с горечью подумала я. Прямо не общение с заказчиком, а психотерапевтический сеанс с душевно больным!
– Пожалуйста, – осторожно пригласила я его к разговору.
– Ну, хорошо, – после долгого раздумья выдавил из себя министр энергетики, – если вы считаете это необходимым…
– Да, это очень важно, – поддержала его я, – у вас есть жена?
– Да.
«Не слишком развернуто, – подумала я, – но для начала, неплохо».
– А дети?
– Сын, Вячеслав, ему двадцать пять лет.
«Ну, ты так, пожалуй, разгонишься, тебя потом не остановишь».
– Какое у него образование, где он работает? – почти ласково спросила я.
– Три года назад он окончил «политех», сразу после института начал работать на заводе «Турбина», потом организовал свою фирму – дочернее предприятие «Турбины» по торговле энерго-оборудованием, – он вдруг остановился на мгновение, – Не знаю, зачем вам все это?
– Не волнуйтесь, Игорь Семенович, – успокоила я его, – чем больше вы нам расскажете, тем быстрее мы сможем вам помочь. Ваш сын не женат?
– Нет.
– У него есть девушка, с которой он встречается?
– Наверное есть, но домой он никого не приводит.
– Если я вас правильно поняла, Слава живет вместе с вами?
– Да.
«Ларошфуко позавидовал бы афористичности твоих ответов».
– Вы часто посещаете дачу, я имею в виду в зимнее время?
– Мы с женой наведываемся туда раза два в месяц. Вы наверное знаете, у нас там камин, можно сделать шашлык, пожарить мясо на решетке, что-то вроде барбекю.
– Да, да, я понимаю, барбекю. А кроме вас с женой там кто-нибудь бывает?
– Вы имеете в виду, без нас? – переспросил Игорь Семенович.
– Именно, или, если сформулировать вопрос по-другому, у кого еще кроме вас есть ключи от дачи?
– Не думаете же вы, что виновник кражи кто-то из моих родственников? – негодующе произнес Буторин.
«Снова начал показывать зубы!»
– Пока что я вообще не думаю, просто собираю информацию, – сдержанно парировала я, – так что не беспокойтесь, никто не собирается обвинять в чем-либо членов вашей семьи. Так есть у кого-то еще ключи?
– У сына свои ключи, он иногда там ночует, а жена зимой одна на дачу не ездит.
– Мог кто-нибудь без вашего ведома воспользоваться вашими ключами?
– Это исключено, они у меня всегда с собой, вместе с ключами от квартиры, – уверенно сказал Игорь Семенович.
– Друзья или знакомые, конечно, тоже бывают с вами на шашлыках?
– Естественно, но вообще-то у меня не так много друзей.
«Это и понятно, кому же захочется общаться с таким монстром?»
– Не могли бы вы назвать тех из них, кто был на даче после того, как у вас появилась эта кассета? Кстати, когда она у вас появилась?
– Две недели назад, – призадумавшись, ответил Буторин, – а что касается первой части вопроса… – он снова замолчал.
– Вы не можете вспомнить? – полюбопытствовала я.
– Нет, нет, я помню, – с несвойственной ему торопливостью ответил Буторин, – это, в общем-то, даже не друзья, а сослуживцы, точнее, мои помощники.
– Кто же это? – я посмотрела на Алискера, делает ли он пометки?
Впрочем, это было лишним, он безо всякого усилия мог запомнить дословно целые куски печатного текста или устной речи.
– Горохов, Можжевелов и Кузькин.
– Все они ваши помощники?
– Сергей Горохов – мой секретарь-референт, Павел Можжевелов – первый помощник, Илья Кузькин – второй.
– Вы не обижайтесь на меня, Игорь Семенович, но я должна вас об этом спросить… С вами были и девушки?
Честно говоря я думала, что он снова психанет: выбежит из кабинета, заорет или выкинет еще какую-нибудь штуку вроде этого. Но он только вздохнул. И, в общем-то, правильно: потерявши голову, по волосам не плачут.
– Были.
– Кто такие?
Буторин покачал головой из стороны в сторону.
– Я не знаю.
– Игорь Семенович, – я посмотрела на него как на нашкодившего мальчишку.
Тут он снова почти сорвался на крик:
– Да не знаю я их, – и после этого, словно выпустив пар, уже более спокойно, – Горохов занимается организацией таких party, вечеринок.
– И когда была последняя вечеринка?
– В прошлый четверг.
– Нам нужно будет поговорить с Гороховым, – как можно спокойнее произнесла я и достала сигарету.
– Хорошо, я пришлю его к вам.
– Не стоит беспокоиться, мы сами к вам подъедем, – я взяла своего «дракошу» – настольную зажигалку в виде дракона, извергающего пламя и прикурила, стараясь не дымить на «больного».
– Хорошо, – сказал Буторин и вынул из нагрудного кармана пиджака золотую визитную карточку с красными тиснеными буквами, – вот здесь мои телефоны, звоните в любое время, – он достал, теперь уже из внутреннего кармана, авторучку «паркер» и записал на обратной стороне картонного прямоугольника еще один телефон: – Это мой прямой, – и положил визитку передо мной.
– Игорь Семенович, – продолжила я разговор, – на дачу вы приехали все вместе?
– Не-е-т, – задумчиво протянул он, – Сначала поехали Горохов с Можжевеловым и девушки, чтобы все там приготовить.
– Значит, у них был ключ?
– Когда они отправились, я передал ключ Горохову. Вы думаете, это он?
– Я же сказала, пока я только собираю факты.
– Игорь Семенович, – видя, что я замолчала, в разговор вклинился Алискер, – вы давно женаты?
– Год назад отпраздновали серебряную свадьбу. а что? – Буторин уставился на Алискера.
– Да ничего, просто интересуюсь, – Алискер на мгновение замолчал, а потом, посмотрев на меня, задал Буторину следующий вопрос: – У вас хорошие отношения с сыном?
– Думаю, да, – неуверенно ответил Буторин, – во всяком случае, мне кажется, мы понимаем друг друга, и я доволен, что он стал самостоятельным человеком.
– Он не нуждается в деньгах?
– Слава хорошо зарабатывает, – с гордостью за сына произнес Буторин-старший, – в прошлом году купил себе машину.
«Ну вот, – подумала я, – хоть какие-то человеческие чувства.»
– Почему же он живет вместе с вами? – спокойно спросил Алискер.
– Сейчас он как раз собирает деньги на квартиру.
– Он не просил вас помочь ему деньгами?
– Я сам предлагал ему не раз, – кажется, с сожалением произнес Буторин, – но он хочет все делать самостоятельно.
– У тебя все, Алискер? – я удовлетворенно посмотрела на Мамедова.
– Да, Валентина Андреевна, только…
Поняв, о чем он беспокоится, я жестом остановила его и сама затронула эту неприятную для Буторина тему.
