Донна Леон - Друзья в верхах
Чувствуя, что без миротворческой миссии голубых касок ООН никак не обойтись, Паола вмешалась:
— Думаю, нужно заканчивать прения сторон. Это не шутки, и мне не нравится, что вы говорите об этом так, как будто самое плохое уже случилось.
Дети взглянули на нее, а затем, как пара совят, сидящих высоко на ветке и наблюдающих, который из двух находящихся поблизости хищников набросится первым, повернули головы, чтобы посмотреть на отца.
— Вы слышали, что говорит ваша мать? — обратился к ним Брунетти, тем самым подтвердив, что все сказанное очень серьезно.
— Мы помоем посуду, — предложила Кьяра в знак примирения — она прекрасно помнила, что сегодня ее очередь.
Раффи отодвинул стул и поднялся. Он собрал тарелки и понес стопку в раковину. И что удивительно — открыл воду и закатал рукава свитера.
С видом суеверных крестьян, которые узрели нечто сверхъестественное, Паола и Гвидо замерли на мгновение, а затем переместились в гостиную вместе с прихваченной Брунетти бутылкой граппы и двумя маленькими стаканчиками.
Он налил прозрачную жидкость и протянул стакан Паоле.
— Что ты сегодня собираешься делать? — поинтересовалась она после первого расслабляющего глотка.
— Я возвращаюсь в Персию, — ответил Брунетти. Сбросив туфли, он удобно расположился на диване.
— Мне кажется, это уж слишком бурная реакция на новости, которые принес синьор Росси. — Она сделала еще один глоток. — Это та бутылка, которую мы привезли от Беллуно, да?
Беллуно, друг Брунетти, с которым он работал больше десяти лет, ушел из полиции, получив ранение в перестрелке, и возвратился в родные места, где занялся делами на ферме своего отца. Каждую осень он разливал примерно пятьдесят бутылок граппы, что было категорически запрещено властями, и раздавал их родственникам и друзьям.
Брунетти сделал очередной глоток и кивнул.
— Значит, в Персию? — наконец спросила она.
Он поставил стакан на маленький столик и взял книгу, которую отложил, когда пришел синьор Росси.
— Ксенофонт, — объяснил он, открывая ее на заложенной странице и возвращаясь к греческому войску.
— Грекам ведь удалось спастись и вернуться домой? — спросила она.
— До этого мне еще далеко, — ответил Брунетти.
Паола сказала с насмешкой:
— Гвидо, с тех пор как мы поженились, ты читал Ксенофонта уже по крайней мере дважды. Если ты не знаешь, вернулись они или нет, то ты либо крайне невнимателен, либо у тебя налицо первые симптомы болезни Альцгеймера.
— Я притворяюсь, что не знаю, — так я растягиваю удовольствие, — признался он, нацепил очки и начал читать.
Паола долго смотрела на него, потом налила себе еще стаканчик граппы и направилась в свой кабинет, оставив мужа наедине с персами.
4
Как часто бывает в таких случаях, дальше возникла пауза: никто из Кадастрового отдела не выходил на связь, ничего не было слышно от синьора Росси. Может быть, поэтому, чтобы не сглазить, Брунетти не делал попыток поговорить с друзьями, которые могли бы помочь прояснить юридический статус его квартиры. Весна уже подходила к концу, погода была теплой, и Брунетти все больше времени стал проводить на своей террасе. Впервые они там пообедали пятнадцатого апреля, хотя тогда было еще довольно холодно. Дни становились все длиннее, но до сих пор с квартирой Брунетти ничего не прояснилось. Он вел себя, как те фермеры, живущие у подножия вулкана: после того как земля перестала содрогаться, они возвращаются на свои поля, надеясь, что боги, устроившие извержение, забудут о них.
Как только потеплело, город начали наводнять приливные волны туристов. Толпы цыган следовали за ними по пятам. Цыган всегда подозревали в бесчисленных квартирных кражах, но теперь их стали обвинять еще и в карманных кражах, и в мелких уличных преступлениях. Поскольку эти преступления доставляли беспокойство туристам — основному источнику дохода города, — а не только его жителям, Брунетти было поручено выяснить, можно ли что-нибудь поделать с воришками. Преступники были слишком юны, чтобы предъявить им обвинение. Их задерживали и доставляли в квестуру,[2] если они оказывались несовершеннолетними, их строго предупреждали и отпускали. На следующий день некоторые уже снова были тут как тут, другие возвращались в течение недели. Поскольку Брунетти считал единственно возможным способом пресечения подобных преступлений изменение закона в отношении несовершеннолетних преступников или высылку их из страны, ему не так-то просто было написать требуемый отчет.
Когда зазвонил телефон, он сидел за рабочим столом, раздумывая над тем, как наилучшим образом избежать констатации очевидных фактов.
— Брунетти, — назвался он, снимая трубку, и перевернул третью страницу списка имен мелких воришек, арестованных за последние два месяца.
— Комиссар? — спросил мужской голос.
— Да.
— Это Франко Росси.
В Венеции это имя весьма распространено — наподобие Джона Смита в Англии, поэтому Брунетти понадобилось какое-то время, чтобы перебрать в памяти все места, где он мог познакомиться с Франко Росси, и наконец-то вспомнил. А, тот чиновник из Кадастрового отдела.
— О, рад слышать вас, синьор Росси. — Ложь давалась ему нелегко. По-настоящему он радовался бы, если бы синьор Росси куда-нибудь провалился вместе с Кадастровым отделом и своими документами. — Есть какие-нибудь новости?
— По поводу чего?
— По поводу квартиры, — ответил Брунетти, задаваясь при этом вопросом, каких еще новостей он мог бы ожидать от синьора Росси.
— Нет, пока нет, — сказал Росси. — Отчет передан на рассмотрение руководству, оно примет решение.
— А вы не в курсе, когда примерно это произойдет? — неуверенно спросил Брунетти.
— Нет. Извините. Трудно сказать, когда они займутся этим. — Росси казался оживленным и беспечным.
Брунетти задумался над тем, как понимать эти слова. В конце концов, комиссару и раньше приходилось иметь дело с городскими чиновниками — и в качестве гражданского лица, и в качестве полицейского.
— Вам нужны какие-нибудь дополнительные сведения? — осведомился он, стараясь говорить предельно вежливо, поскольку понимал, что в будущем ему, возможно, придется воспользоваться услугами синьора Росси. Нельзя портить с чиновником отношения, даже если эти услуги окажутся небезвозмездными.
— Я хотел поговорить о другом, — ответил Росси. — В разговоре с одним человеком я упомянул ваше имя, и мне сказали, где вы работаете.
— И чем я могу вам помочь?
— У нас здесь, в офисе, не все обстоит благополучно, — произнес он, затем сделал паузу и поправился: — Вообще-то не здесь, потому что я нахожусь не в офисе. Надеюсь, вы понимаете.
— Где вы, синьор Росси?
— На улице. Я звоню со своего мобильного. Не хотел звонить вам из отдела. — Тут стало плохо слышно, и, когда голос Росси вновь стал отчетливым, он уже заканчивал предложение: —…именно об этом я и хотел поговорить с вами.
Если все так серьезно, синьору Росси явно не стоило пользоваться мобильным телефоном — средством коммуникации, открытым как для общественности, так и для прессы.
— То, что вы должны мне сказать, настолько важно, синьор Росси?
— Да, думаю, это очень важно, — ответил Росси, понизив голос.
— В таком случае, мне кажется, вам лучше найти телефон-автомат, — предложил Брунетти.
— Что? — с тревогой спросил Росси.
— Позвоните мне из телефона-автомата, синьор. Я на месте и буду ждать вашего звонка.
— Вы считаете, этот звонок небезопасен? — спросил Росси, и Брунетти почувствовал в голосе собеседника ту же напряженность, которая удивила его, когда Росси отказался выйти на террасу квартиры Брунетти.
— Это слишком сильно сказано, — ответил Брунетти, стараясь казаться спокойным и уверенным. — Однако благоразумнее позвонить из автомата, причем по моему прямому номеру. — Он продиктовал номер, а затем еще раз повторил его, посчитав, что молодой человек мог не успеть записать.
— Мне надо поменять деньги или купить телефонную карту. — Брунетти показалось, что Росси закончил разговор, но после короткой паузы голос в трубке произнес: — Я перезвоню.
— Хорошо. Я буду на месте, — уверил Брунетти, но, еще до того как он успел закончить фразу, в трубке забились короткие гудки.
Что именно синьор Росси обнаружил в архиве Кадастрового отдела? Ему удалось узнать о вознаграждении, полученном за то, чтобы какой-нибудь подробный план исчез из папки и на его место положили другой, кому-то выгодный? О взятках, переданных строительному инспектору? От мысли о том, что государственный служащий был в шоке от этого, более того, позвонил в полицию, Брунетти хотелось вслух расхохотаться. Что-то неладно с этим Кадастровым отделом, если туда берут на службу людей настолько наивных, как Франко Росси!
