Лариса Соболева - Дневник чужой жены
– Зачем? – поинтересовалась Долли.
– Купить сыну приличную одежду.
– Ты его привезла?! – Долли оторвалась от монитора и выкатила свои огромные глазищи. – Ой, Нинка… Ладно, не буду. Я хочу посмотреть на него.
– Идем, он в зале. Тебе все равно надо с ним познакомиться.
Долли, видя, с какой скоростью и аппетитом поглощает он еду, присела напротив Славки и жалостливым тоном спросила:
– Вас в детском доме плохо кормят?
– Нормально. Только кашу дают каждый день, а такой вкуснятины не бывает. Тетя мама, все можно съесть?
– Конечно, – сказала Нина, пододвигая ему тарелку с тремя пирожными. – Слава, если тебе трудно говорить мне «мама», говори «мама Нина», так проще. Познакомься, это Долли, моя подруга.
– А, знаю, – едва выговорил Славка, так как рот его был забит пирожным до отказа. – По-настоящему вас зовут тетя Даша. Я все выучил.
– Забавный пацаненок, – вздохнула Долли. – Нин, а в сотню мы не уложимся. Детские вещи, насколько мне известно, идут по цене взрослых шмоток.
– Бери две, – пожала плечами Нина. – Все равно бабки даровые. Поел, Славка? Тогда поехали, покатаемся.
Долли и Нина, получив в руки куклу, увлеклись, забыв обо всем на свете. В магазине детской одежды придирчиво выбирали товар, ибо сын Нины не может ходить абы в чем. Купили джинсы и джинсовую курточку, кроссовки, рубашку, свитер, даже носки и белье. В довершение присмотрели модную кепку. Мальчик проявил завидную практичность. Во-первых, поинтересовался, насовсем ему купили вещи или их нужно будет вернуть. Узнав, что покупки сделаны «насовсем», он попросил у продавца бумагу и веревку.
– Зачем? – в унисон спросили Нина и Долли.
– Завернуть, – серьезно ответил Слава. – Почти новое все.
Когда ему дали фирменные пакеты магазина, он самолично сложил туда старые вещи. Долли, наблюдая за ним, присвистнула, а Нина рассмеялась. Настала очередь аксессуаров, ведь у ребенка должно быть что-то еще. Приобрели рюкзак, блокнот, фломастеры. Долли посоветовала купить фломастеры, дескать, дети любят рисовать, завтра мальчик будет не с «родственниками» общаться, а рисовать. Ну, и накупили всякой мелочи по выбору Славки. Вывели его на улицу в обновках, держа за руки с двух сторон. Паренек и тут оказался не промах, понял, что тети его балуют, поэтому попросил, если можно, купить пепси-колу. Купили аж полтора литра и ахнули: Слава тут же выпил добрую половину, остался доволен.
Нина боялась привозить мальчика к бабулям. Одно дело, когда от них требовалось подтвердить на словах существование сына, другое дело, когда он появится перед глазами. Как начнут пилить, читать мораль, вздыхать и охать, а то и плакать – Нина этого не вынесет. Поэтому домой поехали втроем. Долли – это моральное подкрепление против нападок бабуль. Опасения Нины не оправдались, потому что бабушки от шока онемели. Слава их добил тем, что знал имя-отчество каждой, быстро запомнил, кому они принадлежат. Нина испугалась, что возникнут проблемы: сердечные приступы и как следствие – вызов «Скорой». Однако потрясение бабушек не переросло в обмороки, правда, они почему-то ходили на цыпочках и говорили шепотом. Славку выкупали, накормили ужином, уложили на кресло и поставили кассету с боевиком. Спасибо Глебу, что не забрал видеомагнитофон. Мальчик уснул, не досмотрев боевик до половины, а Долли настраивала Нину на завтрашний день:
– Почуешь опасность, хватай Славку и ходу оттуда. Мы с Мишкой будем в роще стоять. Утром ездили туда, присмотрели место.
– Надеюсь, все будет в порядке, – долдонила Нина, уговаривая себя же. При упоминании о завтрашнем дне ее немного потряхивало.
– Ладно, подруга, не так страшен черт, как его малюют, – угадав ее настроение, сказала Долли. – Ложись спать, ни о чем больше не думай. Подумаешь, левшу надо выявить. Выявишь. Это не страшно. А потом драпай.
Они легли и еще долго переговаривались.
Глава 32
Чем ближе подходило время к четырем часам, тем нервознее становилась Нина. Нехорошие предчувствия назойливо лезли в голову помимо воли и шевелились там, шевелились… Нина ежилась, как от озноба, делала попытки вникнуть в дела кафе, но снова возвращалась к предстоящей поездке на дачу. Периодически дотрагивалась до «жучка», прикрепленного к груди пластырем. Ужасно боялась его потерять. Вообще-то «жучок» и озадачил ее: если предстоит всего лишь узнать, кто левша, то это легко, зачем же прикреплять подслушивающий аппарат? Ответа не находилось, а если честно, Нина попросту убегала от этой темы в прямом смысле – навещала Долли, которая со Славкой играла в компьютерные игры. Долька увлеклась опекой над мальчиком, кажется, ей понравилось с ним возиться. Она самозабвенно пела джаз, что очень успокаивало Нину, а Славку веселили гортанные звуки. В конце концов «Хэлло, Долли!» он неплохо освоил и подпевал опекунше.
Без десяти четыре приехал на джипе Глеб. Нина заметно разволновалась, впрочем, волнение было вполне оправданно: сейчас состоится знаменательная встреча «отца с сыном». Долли привела Славку. Нина представила обоих, покрывшись красными пятнами:
– Это м-мой сын… Слава. А это… дядя Глеб.
И хоть бы мускул дрогнул на лице Глеба. Ничуть, он остался совершенно спокоен, правда, сказал:
– Ну, здравствуй, Слава. Я рад познакомиться с тобой.
Мальчик ударил ладошкой по пятерне Глеба и повернулся к Долли:
– Когда вернусь, мы с тобой еще поиграем, да?
– Разумеется, – присела перед ним на корточки Долли и чмокнула в круглую щечку. – Я приеду за тобой сегодня. Пока, малыш.
– Вообще-то, мы едем на ночь, – сказал Глеб.
Долли выпрямилась и, как заправская мамаша, огрызнулась:
– Да хоть неделю там живите, но ребенка я заберу. У него режим, и среди взрослых ему нечего делать. До свидания.
Резко повернувшись, она ушла. Глеб усмехнулся:
– Не любит меня твоя Долли. За что?
– Твои родители тоже меня не любят, я бы хотела знать – за что, – уколола его Нина с легкой улыбкой. – Поехали. Только заедем ко мне, я переоденусь. Это же по пути.
Дорогу до ее дома молчали. Нина заметила, что Глеб постоянно посматривал в зеркало заднего вида на мальчика, сидевшего за его спиной. «Сравнивает, – догадалась. – Ищет сходство со своей семейкой. Фиг ты его найдешь». Она не оставила Славку в машине, забрала с собой.
– Боишься, что увезу его? – съехидничал Глеб.
«Боюсь, замучишь его вопросами», – подумала она, но вслух ничего не сказала.
В комнате Нина лихорадочно переодевалась в непретенциозную одежду: старые джинсы, футболку и свитер. Попутно разговаривала со Славой:
– Ты от меня не отходи, ладно?
– Почему?
– Так надо. Мне не очень хочется ехать…
– Давай не поедем.
– Не могу. Так надо.
– Кто этот дядька?
– Знакомый. Он тебе нравится?
– Не очень.
– Почему?
– Важный сильно. К нам такие шефы приезжают.
– Слава, ты все запомнил?
– Не бойся, мама Нина, я даже стихи запоминаю со второго раза.
– Молодец. Я очень нуждаюсь в твоей помощи, Славка. Ну, вперед?
Нина на ходу надела джинсовую куртку, солнцезащитные очки водрузила на голову и взяла Славку за руку. Перекрестилась. Из подъезда они вышли степенно, неторопливо залезли в джип и поехали за город. На окраине Нина купила большой букет цветов. Когда выехали за пределы города и помчались по ровной трассе, Славка несколько раз чихнул. Нина запаниковала:
– Слава, закрой окно! Глеб, и ты окно закрой. В машине сквозняк.
– Дышать будет нечем, – проворчал Глеб.
– Мне плевать, чем ты будешь дышать, закрой! – рявкнула Нина и зашарила по карманам. – Где же платок? Ну, вот, Славка, мы забыли платок.
Глеб, все же закрыв окно, протянул ей свой носовой платок. Но в это время Нина нащупала в кармане маленький, плоский предмет. Она вытащила… кассету. Малюсенькую кассетку. Тут же сунула ее обратно.
– Что с тобой? – спросил ее Глеб. – Возьми платок.
Нина передала платок Славке, затем отвернула лицо от Глеба, якобы любовалась пейзажем, в котором примечательного – ноль, одни голые холмы да редкие рощи. Нина сосредоточилась на кассете, которую в кармане сжимала в кулаке. Что это за кассета и как она очутилась в куртке? С аудиокассетой ничего общего – слишком мала. Стоп! Похожие кассеты лежали в кубке Валентины. Неужели случайно прихватила одну? Нина тогда надела эту же куртку, она старая, предназначена для походов. Но как кассета попала в карман? Нина мучительно вспоминала, восстанавливая в памяти шаг за шагом ту жуткую ночь в доме Глеба.
И вспомнила! Последний кубок. К нему с трудом дотянулась, пришлось встать на подлокотник кресла и подняться на цыпочки. А там лежала всего одна кассета. Нина спрыгнула с кресла, одновременно сунув ее в карман, сказала Долли, что пора сматываться, схватила кубок с кассетами в руки, тут-то и напал на них неизвестный. Да, все так и было. А после всех событий той ночи Нина о кассете забыла и куртку эту с тех пор не надевала.
