Дмитрий Стрешнев - Крутой секс
— Боюсь, что это не элементарное событие, — возразил Сева.
Цепляясь за ненадежную основу — кто хвостом, кто щупальцами — носильщики упорно продвигались вперед. Глыба, названая руколомом, пришла в некоторое волнение и стала загребать воздух огромной рукой. От нестерпимого желания пустить эту руку в дело ее владелец причмокивал, будто сосал леденец.
Когда окно было уже близко, стало понятно, что руколом в него не пролезет: путь мощному телу преграждала железная перемычка оконной рамы. Страшная рука поднялась, корявые пальцы вцепились в препятствие. Послышался жестокий звук ломающегося железа и лопающегося бетона.
— А здание-то крепкое, — заметил Сева. — Монолит. Неужели получится?
— В конечном итоге бетон и кирпич сделаны из пыли, — усмехнулся Филипп Марленович. — Все наши города, вся цивилизация сделана из пыли.
— История знает и не такие примеры, — тут же подключился профессор, который не мог допустить, чтобы обсуждение важной темы происходило без его участия. — Феодалы в Европе в средние века во время междоусобных войн сжигали целые города своей собственной страны. Лилль сожгли, Бордо сожгли…
В этот момент Сева случайно краем глаза увидел, как над одной из крыш за ажурными буквами рекламы «Стань свободным! Водка «Светлая голова» мелькнуло юркое обтекаемое тело, похожее на дельфина. Почему-то Сева сразу догадался, что это вертолет, а потом, охваченный неясным беспокойством, осторожно переместился к краю крыши и заглянул вниз, в ущелье между домами. По дну ущелья двигались фигурки. С такой высоты отчаянно бегущие люди кажутся неспешно ползущими маленькими каракатицами. Даже если это такие ловкие ребята, как спецназ. А Сева вдруг догадался, что это именно спецназ.
Тем временем беседа Филиппа Марленовича с Потаповым ушла уже довольно далеко. Первый назидательно увещевал профессора:
— Если у тебя нет смысла жизни, помоги смыслу жизни соседа!..
— На данный момент у нас есть смысл жизни, — вмешался Чикильдеев. — Мы должны освободить Катю!
— Ах, да, верно, — вспомнил Филипп Марленович.
— Жаль, конечно, что так сложилась ситуация, но спасать Катю действительно необходимо. Сообщите мне, как у вас получится, ладно?
— Обязательно, Филипп! — торжественно заверил Потапов.
Сева же напомнил о главном:
— Без ваших умельцев нам не спуститься отсюда. А еще лучше, если они отнесут нас до метро. Мы и так уже к назначенному времени опоздали.
Филипп Марленович нахмурился.
— Извините, я не могу отвлекать бойцов от дела. Надо взять разрешение у нашего вождя.
— У гражданина Потутурова? — вспомнил Сева.
— У него, — подтвердил Филипп Марленович. — Вас проводят.
Он жестом подозвал ртутника с лицом, напоминающим поверхность луны, изрытую метеоритами, и стал вполголоса объяснять ему задачу.
— Ну что же, — сказал он наконец. — Ступайте. Надеюсь, что всё устроится.
— Спасибо, Филипп! — с чувством поблагодарил профессор, крепко сжав ладонь приятеля.
Сева тоже пожал Филиппу Марленовичу руку и тоже сказал, как он благодарен.
— А ведь прекрасно мы проводили с тобой совместный досуг, Филипп! — продолжил Потапов, и глаза его под очками заморгали, явно пытаясь удержать слезы.
— Идемте, профессор! — поторопил Сева, опасаясь, что прощание слишком затягивается. — Катя ждет! — и негромко добавил: — Я тут кое-что заметил… не очень приятное.
— Да, да, — сказал профессор. — Счастливо тебе, Филипп! Надеюсь, еще увидимся.
Повернувшись, он шепнул Севе:
— Я, знаете ли, хоть и близорук, но дальновиден. Сам понимаю, что пора уходить.
— Помни, Аркадий! — крикнул им вслед Филипп Марленович. — Полное счастье возможно лишь тогда, когда у всех все есть или когда ни у кого ничего нет! История это доказала!
— Ты не совсем прав, Филипп! — прокричал в ответ Потапов, продолжая нетвердой походкой путь по крыше. — В нашей стране и бедным быть обидно, и богатым — не в радость. Это мы поняли в одной бане.
Вслед за ртутником-провожатым Потапов и Чикильдеев через дверь в будочке на крыше спустились под своды просторного чердака. Сразу стало понятно, что здесь находится главный штаб, главной приметой которого был стол под яркой лампой, заваленный схемами и бумагами. Возле стола что-то напряженно обсуждали несколько ртутников. Другие поодаль ожидали приказаний.
Ртутник, который сопровождал Севу и профессора, велел подождать, а сам отправился доложить. В легком сумраке чердака Чикильдеев и Потапов увидели рядом с собой еще двоих явных просителей, переминавшихся с ноги на ногу. На первый взгляд эти двое, вроде бы, не были изуродованы ртутным могильником. Покосившись на них несколько раз, профессор решился:
— Простите, вы тоже к гражданину Потутурову?
— К нему, — отозвался один из ожидающих и представился: — Эммануил Чердак, кандидат технических наук. А это — Василий Вздымаев, тоже кандидат.
— О! — восхитился профессор. — А я — Потапов Аркадий Марксович. Должен признаться, что я — тоже кандидат.
— На кого жалуетесь? — поинтересовался Эммануил Чердак.
— В каком смысле? — не понял Потапов.
— Ну чего темните-то, профессор? На кого собираетесь жаловаться гражданину Потутурову? — разъяснил доселе молчавший Василий Вздымаев.
— А… вы… значит, жаловаться пришли? — догадался наконец профессор.
— Именно, — подтвердил Вздымаев. — Одну сволочь нужно проучить.
— Очень интересно, — сказал Потапов. — Очевидно, вас кто-то сильно обидел.
— Обидела одна сволочь, — снова подтвердил Вздымаев.
— Понимаете ли, — объяснил Эммануил Чердак. — Была проблема у одного богатого человека, который построил виллу рядом с железной дорогой. Товарняк идет — стены трясутся. Тогда он заказал нам технический проект, чтобы дом успокоить. Почему бы не помочь? Институты, где мы работали, развалились, а серое вещество бурлит. Да и деньги нужны. Вот только заказчик обещанных денег так и не заплатил.
— И приборы не отдает, — добавил Вздымаев. — Вместо этого натравил на нас охрану с собаками.
— Безобразие! — возмутился профессор. — Нужно что-то делать!
— Да уж понятно — что! — усмехнулся Вздымаев. — Молодцов Потутуровских видели? Против таких не поерепенишься!
Профессор хотел еще что-то сказать, но подошедший в этот момент ртутник сообщил:
— Вас ждут. Идемте.
Чикильдеев и Потапов попрощались с техническими кандидатами, после чего их подвели к одному из ртутников, у которого был усталый вид и голова калебасой, а уши напоминали наросты на дереве. Но в целом он тоже вполне мог бы сойти за какого-нибудь кандидата. Чикильдеев и Потапов догадались, что перед ними — легендарный Потутуров.
— Филипп Марленович передал мне вашу просьбу, — сказал Потутуров. — Ситуация у нас сейчас сложная… Впрочем, наведение порядка и справедливости всегда вещь непростая…
— Да, — заметил профессор. — Мы тут стояли на крыше и наблюдали ваши методы. Вы, кстати, не боитесь, что в штурмуемом вами доме могут оказаться женщины и дети?
Сева предостерегающе дернул профессора за пиджак, но в глазах Потутурова уже блеснул дьявольский огонек.
— Меня тоже родила женщина. И подбросила на помойку рядом с ртутным могильником… Впрочем, это чересчур личное. Ваш приятель Филипп Марленович нашел бы более корректную и универсальную формулировку.
— Догадываюсь, — сказал профессор с саркастическим смешком. — Это было бы что-нибудь вроде: «Классовая борьба важнее предрассудков гнилой морали».
— А что? Разве не так? — в свою очередь усмехнулся Потутуров. — Не забывайте, что ртуть лишила нас радостей и возможностей, которые есть у вас.
«Интересно: каких?»-подумал Сева, но Потутуров тут же продолжил:
— У нас свои методы наслаждения жизнью, свой, если хотите, крутой секс. Что нам делать, если мы такие уродились?
— Так станьте лучше норлами! — вырвалось у Севы.
— Что вы имеете в виду? — не понял Потутуров. — Какими еще норлами?
— К сожалению, нет времени объяснять. Как-нибудь потом, — сказал Сева, сомневаясь, впрочем, что это «потом» когда-нибудь наступит.
— Действительно, времени на болтовню нет, — согласился Потутуров. — Сейчас вас отнесут вниз. Желаю удачи.
Главный ртутник повернулся, чтобы дать соответствующие указания, а Сева подумал: «Может, попросить этих ребят помочь освободить Катю?». Он хотел уже было шепнуть эту мысль профессору, но снаружи над крышей послышался звук, похожий на стрекот вертолета. Сева вздрогнул и отказался от мысли.
«Ладно, как-нибудь в следующий раз».
Звук становился все сильнее и неприятно щекотал нервы. Когда Чикильдеев и Потапов с двумя ртутниками-провожатыми снова поднялись на крышу, вертолет оказался прямо у них над головами.
