Татьяна Полякова - Выйти замуж любой ценой
Новиков на радостях, что добро делить не придется, отгрохал жене памятник из белого мрамора. Но, навещая сестер, похороненных рядом, я неизменно держалась к тому памятнику, что поскромнее. И цветы оставляла на нем, вызывая у Светки, обычно сопровождавшей меня, один и тот же вопрос:
– С чего вдруг такая любовь к Ольге? Вы ж друг друга терпеть не могли…
– Чувствую себя виноватой.
Об официальном расследовании толком ничего сказать не могу. Меня никто более не беспокоил, так же как и Протасова. Слухи об убийстве следователя Сурикова некоторое время будоражили город, но потом все стихло. Докопались спецы до сути и предпочли результатов не разглашать, или дело так и числится нераскрытым – осталось для нас тайной. Однако кое-какие новости у меня все-таки есть, к примеру, у Юрки обнаружился компаньон, о котором никто понятия не имел, и теперь его родня судится с ним из-за наследства. Фирма понемногу хиреет, и мы со Светкой подыскиваем себе работу. Каким бы богатым ни был мой муж, решила я, а зарабатывать себе на жизнь лучше самой. Платон, правда, возражает, но кто ж его слушает.
На днях он сделал мне предложение, по всем правилам. Поначалу ничто не предвещало радостного события, мы просто заехали ко мне на квартиру, чтобы забрать кое-какие вещи. И тут вдруг принесло маму… Хотя о родителях так говорить не стоит, поэтому я выражусь иначе: мама появилась неожиданно.
– Опять этот риелтор? – гневно спросила она. – Доча, ты впустую тратишь время.
– Мы любим друг друга, – поторопилась сообщить я.
– Нашла чем хвалиться.
Тут я пнула Протасова по щиколотке, и он поспешно произнес:
– Прошу руки вашей дочери.
– Еще чего, – фыркнула мама. Я ухватила ее за локоть и увлекла в сторонку.
– Мама, я его люблю, – напомнила нетерпеливо.
– Ладно, на первый раз и он сгодится, – подобрела мамуля. – Сходишь замуж, развеешься. Надеюсь, он, наконец, продаст Яшину квартиру в Ялте.
– Мама, он вовсе не риелтор…
– Ага, значит, с квартирой толка не жди.
– Мама, – потеряв терпение, прошипела я.
– Хорошо, хорошо… Как его зовут-то?
– Платон.
– Кошмар, – закатила она глаза. – А что, в городе не нашлось риелтора с нормальным именем?
– Он не риелтор.
– Тем хуже для Яши. – Тут мама сделала шаг навстречу Протасову, мгновенно преображаясь. Лицо ее светилось материнской любовью, и голос был слаще меда. – Платоша, Ирочка, – произнесла она, смахнув ладошкой слезы радости. – Дети мои… Благословляю вас, будьте счастливы!
