Татьяна Полякова - Выйти замуж любой ценой
Протасов наконец-то отлепился от Таньки, она стояла, слегка пошатываясь, а он сказал:
– Извините, не смог удержаться… – и пошел к выходу.
Танька смотрела ему вслед, и в глазах ее стыли слезы. А я, чертыхнувшись, бросилась за Протасовым, потому что в тот момент очень хотелось выяснить, что за внезапная болезнь лишила его сознания, и это было куда важнее, чем спасение Таньки. В конце концов, я могу позвонить ей… Протасова я догнала только возле машины.
К моему глубочайшему удивлению, выглядел он абсолютно нормальным, от недавнего припадка и следа не осталось.
– Что стоишь, садись, – буркнул он, завел машину, и мы тронулись с места.
– Ты уже смог побороть свою страсть? – раздвинула я рот до ушей. – Такая любовь делает тебе честь.
– Какая любовь? – хмыкнул Протасов.
– Большая, надо полагать, если ты на Таньку кидаешься.
– Это Ольга, – сказал он. Признаюсь, смысл сказанного им дошел до меня далеко не сразу.
– Ты меня пугаешь, – нахмурилась я. – Дело может закончиться капельницами.
– Я жил с этой женщиной больше года, и дешевый маскарад меня не обманет…
Стоило ему произнести это, и все разом встало на свои места. Нежелание Таньки встречаться с друзьями, увольнение домработницы, поведение, так несвойственное одной, зато вполне в духе другой, а главное… главное, я теперь не сомневалась, что хотел сказать Димыч перед своей смертью, заявив: «Она не знает…» Он ушел от нее страшно довольный, а она осталась весьма разгневанной, потому что он был убежден в подмене, устроив нехитрый экзамен, просто спросив, что мы поклялись забыть пять лет назад? А Танька, то есть Ольга, не знала, что ответить. Она запросто могла копировать сестру, но свою тайну та ей не доверила, так что о существовании этой самой тайны Ольга даже не подозревала.
– Суриков убил Татьяну и заставил Ольгу изображать сестру? – пролепетала я.
– Если честно, я куда худшего мнения о бывшей подружке…
– То есть она с самого начала… но ведь они сестры… Протасов, поехали в полицию, – рявкнула я.
– С удовольствием бы, но доказательств никаких.
Платон притормозил, прижавшись к тротуару, и повернулся ко мне.
– Уверен, следователя она шлепнула. После того, как он по телефону рассказал ей о твоем неудачном похищении.
– Откуда у Таньки… я хотела сказать, у Ольги, оружие?
– Сам же мент и дал. Она оставалась с пленницами, забыла?
– Но… не можем мы вот так просто…
– Шансы все-таки есть, – кивнул Протасов, не дав мне договорить. – Труп Сурикова вскоре обнаружат, то, что его машина стоит рядом с домом Новиковых, следователей заинтересует. Надеюсь, – добавил он не совсем уверенно.
– Ольга скажет, он звонил ей и собирался заехать…
– Н-да… Но на ее месте я смылся бы куда-нибудь на некоторое время, пока не станет ясно, подозревают ее или нет…
– А как же суд? Ей же надо Новикова обобрать до нитки, иначе вся их затея пойдет прахом…
– Что победит, алчность или осторожность? – кивнул Платон. – Жадна она до судорог…
– Охотно верю, если она от меченых денег не избавилась… Деньги, – озарило меня. – Свои Ольга хранила в банке, причем в ячейке на Танькино имя, чтобы после смерти сестры не создавать себе проблем. А Суриков? Денег и у него должно быть немало. Требуя выкуп, они не мелочились. Такие люди редко доверяют друг другу и денежки держат врозь. Но Ольга могла узнать, где он их хранит.
– И отправится за ними, – кивнул Платон. – Особенно если надумает сбежать от греха подальше…
– Чего мы ждем? – рявкнула я, он лихо развернулся, и мы вновь направились к дому Таньки. «Бедная моя подруга…» – с грустью думала я, а потом мысли пошли и вовсе неутешительные. Даже если мы застукаем Ольгу с деньгами Сурикова в руках, что это изменит? Ну, да, знала, где он деньги хранит, решила их забрать… Ей будет сложно объяснить происхождение этих денег, но у Ольги есть все шансы выйти сухой из воды. Опасность для нее представлял любовник, но он убит. А если кто-то видел ее возле его машины? Даже при самом плохом раскладе у нее все равно есть шанс. Признает убийство на почве ревности. Получит по минимуму, зачтут недавнюю гибель сестры и предательство мужа. Хороший адвокат так все распишет… И никто никогда не узнает, что она сделала на самом деле, чтобы заполучить вожделенное богатство.
На душе стало так скверно, что я готова была разрыдаться.
На улицу, где жили Новиковы, мы свернули в тот момент, когда из ворот их дома выехала машина и направилась в противоположную от нас сторону. Мы, конечно, пристроились за ней, стараясь держаться на расстоянии. Ольга дважды проверялась, сама до такого додумалась или покойный мент научил: собиралась вроде бы свернуть налево, а свернула в последний миг направо, потом и вовсе развернулась через двойную сплошную. Протасов в обоих случаях оказался на высоте, хотя не обошлось без везения. Он знал этот район исключительно хорошо, потому что здесь вырос. Спокойно следовал дальше, а потом переулками успевал нагнать беглянку. А вот я каждый раз пребывала в убежденности, что мы ее окончательно потеряли.
Пометавшись с полчаса по центру, Ольга вроде бы успокоилась и теперь ехала без злостных нарушений. Вскоре мы начали догадываться, куда она держит путь, а еще через десять минут догадки подтвердились. Ольга свернула к коллективным садам, и вскоре ее машина миновала шлагбаум. Протасов оставил «Мерседес» возле забора, и мы, с трудом сдерживая нетерпение, направились к знакомому участку и вскоре увидели машину Ольги на том же месте, что и в прошлый раз.
Дверь в дом оказалась чуть приоткрытой. Протасов осторожно заглянув, сделал мне знак молчать, и открыл дверь пошире. Она предательски скрипнула. Мы замерли, а потом вошли друг за другом. В доме царила тишина. «Ольги здесь нет», – подумала я, и тут услышала шорох, а потом едва различимые шаги.
Протасов, не говоря ни слова, кивнул в сторону кухни, совсем маленькой. Стол был сдвинут в сторону, под ним оказался лаз в подпол, оттуда как раз поднималась Ольга. В руках у нее была спортивная сумка, судя по всему, тяжелая. Нас она увидела не сразу, закрыла крышку подпола, сделала пару шагов к двери и только тогда заметила гостей. Вздрогнула от неожиданности, отступила, точно собираясь бежать, но бежать-то было некуда. На единственном окне решетка, а в дверях стоял Протасов. Ольга вдруг криво усмехнулась, рука ее переместилась за спину, а в следующее мгновение я увидела направленный на нас пистолет. В общем-то, вполне ожидаемо, если Сурикова застрелила она. Я укоризненно взглянула на Протасова, а Ольга сказала:
– Прочь с дороги.
– Доля твоего дружка? – кивнув на сумку, спросил Протасов. Ольга машинально перевела взгляд на сумку, а когда вновь повернула голову, в руке Платона Сергеевича тоже было оружие, и держал он его куда увереннее, чем Ольга.
– Ты ничего не докажешь, – кривя губы в подобие насмешливой улыбки, сказала она.
– Спорный вопрос, – в свою очередь усмехнулся он и покачал головой, точно сомневаясь в том, что было у него перед глазами. – Как тебе живется, дорогая?
– Вот только святошу из себя не строй, – зло заметила Ольга.
– Ты убила сестру вот из-за этого? – указал он на сумку.
– Ставки куда выше, – задиристо ответила она. – Я любила тебя… Господи, как я тебя любила… А ты бросил меня, чтобы получить деньги той богатенькой дуры. Не тебе упрекать меня, Протасов.
– Нет, – покачал головой Платон. – Я бросил тебя вовсе не из-за денег. Просто не любил.
Лицо Ольги дернулось, а рука, в которой она держала оружие, нервно дрожала, и я поняла, что еще мгновение, и она непременно нажмет на спусковой крючок. Может, стрелок она никудышный, но в Сурикова-то она попала… И я сделала то, чего сама от себя никак не ожидала. Бросилась к ней, и, перехватив ее руку, дернула вверх, с такой силой толкнув негодяйку, что мы буквально впечатались в стену. Большим везеньем явилось то, что все ее внимание было сосредоточено исключительно на Протасове. Вот уж верно говорят – «любовь слепа». Ударив Ольгу коленом в живот, я без особого труда ее разоружила, подскочивший Протасов больше мешал, бормоча при этом:
– Ты что делаешь? А если бы она выстрелила? – весьма некстати обнял меня и торопливо поцеловал. Думаю, именно это Ольгу и доконало. Она сползла на пол и смотрела на меня полными ненависти глазами.
– Ну и что теперь, Платоша? – произнесла с издевкой. – Полиции меня сдашь?
– Нет, – покачал он головой, а я нахмурилась в недоумении.
– Нет? – переспросила Ольга.
– Предлагаю соглашение.
– Деньги? – криво усмехнулась она, кивнув на сумку.
