Наталья Солнцева - Шулер с бубновым тузом
— В кухне ты схватила нож и…
— Меня трясло, пальцы не слушались… в гостиной кто-то крикнул… что-то упало… потом раздался топот ног…
— Убийца убежал! — саркастически изрек Нико.
— Д-да… — промямлила Жанна. — Я выглянула в коридор… там было пусто. Не помню, как оказалась в гостиной… и увидела…
— Труп! — с тем же сарказмом добавил он.
Она, не поднимая глаз, кивнула.
— Я почему-то так и думал, — усмехнулся Крапивин. — Споткнулась, упала… очнулась — труп. Как в кино, ей-богу. Одно непонятно. Где Валицкий взял нож, если в кухне находилась ты? Материализовал, что ли? Из воздуха?
— Н-нож лежал на с-столе в гостиной, — заикаясь, объяснила Жанна. — Я… я… сама п-принесла его… чтобы…
— Всюду ножи! Под подушкой в спальне, на столе в гостиной… Зачем, дорогуша? Зачем столько ножей?
— З-за… з-защищаться…
Вопрос «От кого?» — застрял у Нико в горле. И так ясно: от давно несуществующих роялистов, полицейских агентов, шпионов и прочих заинтересованных лиц. От мифического Валицкого, наконец. От призраков прошлого, которые мешают жить в настоящем.
— От меня тоже, — выдохнул он. — Ладно. Почему ты сразу не призналась, что Томашина убил Валицкий?
Крапивину было любопытно, какие еще она придумает оправдания.
— Я боялась…
— Теперь уже не боишься?
— Боюсь! — Она оглянулась по сторонам, словно Валицкий мог пройти сквозь стены или вырасти из-под земли.
— Как он вошел в квартиру?
— Я… сама открыла ему. Я не видела, того, второго… Он где-то прятался, а потом ворвался следом…
— Интересно получается, — горько рассмеялся Крапивин. — Ты боишься Валицкого, но зачем-то пускаешь его в дом!
— Если я его не впущу, будет еще хуже…
— Куда уж хуже? Он оставляет тебе труп и скрывается! Ты хотя бы понимаешь, что тебе грозит?
Жанна нервно ломала руки, но продолжала стоять на своем. Она никого не убивала. А второго мужчину, который вломился в квартиру сразу за Валицким, вообще увидела первый раз в жизни. Вернее, она не успела его толком рассмотреть, потому что убежала в кухню. Потом он уже лежал мертвый, и она боялась взглянуть на него.
— Я устала, — заплакала она. — У меня нет больше сил… Иногда смерть кажется мне более легкой, чем такая жизнь. Я уже не раз собиралась свести с ней счеты.
— Что же тебе помешало?
— Страх. Он повсюду! Я боюсь боли и бессмысленных страданий. Боюсь, что не умру сразу, мгновенно, а буду долго мучиться! Боюсь пыток и насилия…
— Пыток?
— Вдруг, кому-то захочется выбить из меня тайну, которую я сама пытаюсь разгадать? Ты обещал помочь, — напомнила она.
— И не отказываюсь от своих слов. Почему бы тебе не познакомить меня с этим великим и ужасным Валицким? Где он живет? Как вы с ним связываетесь?
— Я ничего не знаю о нем…
— Так уж и ничего? Ты же сообщила ему свой новый адрес в Москве? Как?
— Я ничего не сообщала. У меня даже сотового нет…
Это была правда. Крапивин оставил ее без телефона и компьютера. Умышленно, чтобы она не связалась со своими сообщниками или сообщником. Впрочем, есть другие способы.
«Не поддавайся на ее уловки, — гундосил второй Нико. — Вряд ли Валицкий, на которого она переводит стрелки, — реальный персонаж. Жанна его создала в своем воображении, облекла в плоть и кровь и теперь искренне верит в его существование. Не исключено, что она его видит и слышит, примерно так же, как видит и слышит тебя».
— У тебя есть номер этого Валицкого?
— Говорю же, нет.
— Как он нашел тебя в Раменках?
— Вероятно, следил за мной.
«Или за мной», — рассудил Нико.
Его внутренний критик не преминул возразить: «Разве фантомы занимаются слежкой? Ты сам себе противоречишь, дружище. Вот, до чего тебя довела рыжая барышня. Она изворачивается и лжет, а ты развесил уши. Наивный глупышка! Тебя с детства обманывала собственная мать, и ты ничего не заподозрил. Так почему бы этой красотке с чужим лицом не поводить тебя за нос?»
— Он сам приходит, когда ему вздумается, и потом исчезает, не прощаясь. Он… дьявол! — возбужденно прошептала Жанна…
* * *Черный Лог
У Глории оставалась одна ночь, чтобы привести в порядок свои мысли, расставить точки над «и» и до конца понять то, о чем умалчивает шулер с бубновым тузом.
Она была уверена, что непременно получит подсказку в виде знака, которыми кишит доставшийся ей от Агафона подмосковный дом.
История с «ожерельем королевы», которая началась в Париже времен Марии-Антуанетты и спустя два века перенеслась в курортный городок Старый Крым, независимо от воли участников, стремительно приближалась к развязке. Какой она будет? Это предстоит узнать совсем скоро.
Мистические совпадения в этой удивительной любовно-криминальной интриге заставляли думать о гениальном замысле, который в нужный момент привел в движение пружину дивного механизма. Сначала со скрипом, потом все более набирая обороты, механизм этот делал свое дело.
Глория задавалась вопросом, являются ли они с Лавровым такими же винтиками сего механизма, как и все прочие персонажи?
— Их, по сути, не много, — вслух вымолвила она. — Семья Крапивиных, Анна Ремизова, погибшие Джо с Томашиным, да еще, пожалуй, граф Калиостро.
— Ты забыла домработницу Крапивиных Лизу, — вставил Лавров, помахивая в воздухе блокнотом. — И любовницу Николая, Лору. У меня тут ключевые факты записаны. Если ты помнишь, Крапивин видел подозрительный «ниссан» у нее во дворе.
— Есть еще настоящий отец Николая, — добавила Глория.
— Он же умер, если верить Берте Евгеньевне.
— Мертвецы, как ты успел убедиться, воскресают в новых обличьях.
— Так уж и воскресают! — скептически отозвался начальник охраны.
Глория оставила его реплику без ответа.
Они сидели в мастерской, куда Санта принес крепкий кофе, и обсуждали ситуацию. Глория говорила мало и внимательно разглядывала привычные вещи, собранные карликом в этом помещении без окон, представляющем собой нечто среднее между лабораторией алхимика и кабинетом мудреца.
Бюсты богов и философов соседствовали с мраморными головами Казановы и Калиостро. Молочные глаза последнего, казалось, наблюдали за происходящим, а каменные губы кривились в усмешке.
— По-моему, мамаша нашего клиента прикидывается больной, — заметил Роман, пробуя кофе.
Глория была того же мнения. Берта Евгеньевна поедала таблетки и слишком явно демонстрировала одышку. Однако ее вид и решительное поведение не говорили о серьезном заболевании сердца. Явиться к любовнице сына с ножом и браунингом в сумочке отважится не каждая здоровая дама. Тем более сердечница.
— Крапивина не смогла пустить в ход оружие, — продолжил Лавров. — Но исключительно потому, что нас было двое. Она далеко не глупа и вовремя сообразила, что со мной ей не справиться. Зато ее визит многое объясняет.
— Что, например?
— Во-первых, она вполне способна зарезать человека. У нее хватит и сил, и характера расправиться с врагами ее обожаемого сыночка. Во-вторых, она наверняка получала сведения от Томашина, которого вскоре сама же и прикончила, чтобы закрыть ему рот. Мавр сделал свое дело, — привел ее к женщине, которая соблазнила Николая, — мавра можно убрать.
— А Джо?
— Джо тоже… пытался облапошить ее «дорогого мальчика», — передразнил он вдову. — За что и отдыхает в могиле. Ни Джо, ни Томашин не ожидали нападения от пожилой дамы. К тому же она могла переодеться в мужчину.
— Когда Николай ездил в Крым, его мать оставалась в Москве.
— Скажи еще, что ее алиби может подтвердить домработница Лиза.
— А разве нет?
— Они могут быть в сговоре, — парировал Роман. — И вообще, мы практически обо всем судим со слов Николая. Не знаю, как ты, а я ему не верю. Я уже излагал свою позицию, и готов…
— …изложить ее еще раз? — улыбнулась Глория.
— Не вижу ничего смешного! — разозлился он. — Нельзя исключить, что Берта Евгеньевна или ее домработница тоже ищут бриллианты! Они все слетелись на камешки, как мухи на мед. Попробуй разбери, кто есть кто и кто чем дышит. Я бы и друга этой чертовой семейки, господина Долгова, не сбрасывал со счетов, и танцовщицу Лору. Думаешь, Николай Крапивин пришел к тебе не за этим? Он хочет, чтобы ты нашла сокровище, и не скупится на вознаграждение. А когда ты наведешь его на след…
— …он и меня прикончит! — заключила Глория. — Тебе, кстати, тоже придется не сладко. Ты слишком много знаешь.
Ее ирония задела начальника охраны за живое.
— Да ну тебя! — махнул он рукой, встал и сделал круг по мастерской. Ему показалось, что кувшин с головой египтянина жалобно зазвенел.
— Великий Копт недоволен, — торжественно провозгласила Глория и прыснула со смеху. — Ты его разочаровал, Рома.
