Анна Князева - Подвеска Кончиты
– Слушаю… – Елена робела, как провинциальная школьница.
Вадим Николаевич внимательно посмотрел ей в глаза. Он чувствовал, с ней что-то происходит.
«Нужно сказать, чтобы за ней присмотрели…»
По большому счету ему было бы плевать, даже если бы у нее появился любовник.
«Неправильно, если это кто-то из охраны. Непорядок…»
На самом деле все шло к тому, что в доме Вадима Николаевича появится новая хозяйка. На этот раз он увлекся по-настоящему и не собирался тянуть.
– Так что Елену – в отстой… – пробормотал он, думая о своем.
– Что?.. – робко спросила она.
– Скажи, чтобы привезли ветеринара.
– Хорошо.
По ступенькам с веранды спустился личный помощник Рака.
– Вадим Николаевич, к вам Крестовский…
– Позови.
В сопровождении охранника появился Крестовский. Он шел неуверенной, зыбкой походкой.
«Что за человек! – подумал Вадим Николаевич. – Амеба какая-то, наступишь – и не заметишь. Только пятно мокрое останется да чувство омерзения!»
– Ну, садись, рассказывай.
– Сегодня вечером подвеска будет у вас.
– Неужели?
Крестовский посмотрел на часы:
– В пять встречаюсь с Монголом.
– Он сам позвонил?
Крестовский насторожился:
– А почему вы о нем спрашиваете?
Вадим Николаевич наклонился и погладил Теодоро по спинке.
– Рано или поздно он избавится от тебя. Поэтому ты избавишься от него раньше. Заберешь подвеску, сумку с деньгами и – концы в воду.
– Сделаю. Решу этот вопрос радикально. Вот только закончу наше дело в Красноярске.
– Оно уже закончено, – невозмутимо произнес Вадим Николаевич.
– Хотите сказать, что… – начал Крестовский.
– …что проблема исчезла вместе с человеком, – продолжил вместо него Рак.
– Когда вы успели?
– Да вот… Смотрел-смотрел, как ты с сопливой девчонкой возишься. Решил помочь. И вовремя, до меня докатилось, что из самых верхов на меня выходить стали. Опасно было бы оставлять ее в живых. Хорошо, что вовремя отреагировали.
– И как вы ее… отреагировали?
– Не твое дело. Сделали за тебя работу – спасибо скажи. Ты теперь о друге своем, о Монголе, побеспокойся. Иди! – Вадим Николаевич взмахнул рукой, отсылая вместе с Крестовским охрану. – Вы тоже. Мне по телефону поговорить надо. Издали приглядывайте за мной…
Набрав номер, он сосредоточенно замер, потом расплылся в добродушной улыбке.
– Здравствуй, Виктор! Здравствуй, друг мой любезный. Ну что ж, позволь поздравить тебя с великой победой. Теперь ты хозяин одной седьмой части России-матушки! – Вадим Николаевич прервался, выслушал собеседника. – Хорошо, что понимаешь. Ценю благодарных людей. Надеюсь, что когда-нибудь… – он снова умолк. – А вот берись поскорей за дело, там и посмотрим, как ты меня отблагодаришь. Ну молодец! Кстати, спасибо, что не отказался помочь, знаю, поручение тебе дал не по чину, да выхода другого не было. Спасибо… Хорошая, говоришь, была девочка? Все они хорошие. Откуда только жены плохие берутся. Э-хе-хе… Деньги, им нужны только деньги, запомни, сынок. Ну, всего тебе. До свиданья.
Вадим Николаевич отложил телефон и погладил Теодоро. Пес никак не отреагировал. Его облезлый хвост был неподвижен. Вадим Николаевич нагнулся и увидел остекленевшие собачьи глаза.
Теодоро был мертв.
Вадим Николаевич резко выпрямился и на мгновение застыл, прижавшись к плетеной спинке кресла. Однако ему не удалось полностью осознать утрату. Внезапно его голова откинулась назад, и когда спустя мгновенье она плавно перекатилась на грудь, на месте правого глаза обнаружился кровавый провал.
Издалека можно было подумать, что он горестно склонился над любимой собакой. И только невидимый снайпер знал, что с ним случилось.
Охранники, спокойно переговариваясь, стояли поодаль.
Мертвый Теодоро лежал у ног своего убитого хозяина.
А весенний ветер неторопливо перелистывал оставленный на столе журнал…
Крестовский остановился в условленном месте. Поджидая Монгола в машине, вынул из-под сиденья револьвер и, не выпуская из правой руки, прикрыл его курткой. Со стороны казалось, что она просто лежит на коленях. Недооценивать Монгола нельзя, стрелять нужно сразу.
Приехав заранее, Крестовский беспокойно оглядывался. Неожиданно дверца распахнулась, на колени ему упала тяжелая сумка из коричневой кожи. Затем он увидел перед собой черную дыру пистолета, из которой вырвалась пуля и раскроила череп.
Глава 30
Где-то в Сибирской тайге, наши дни
Это было такое сильное предчувствие беды, что у нее разрывалось сердце. Матовый в металлической оплетке фонарь освещал фигуры мужчин, которые один за другим бесшумно исчезали во тьме. Их запыленные лица не отличались по цвету от грязных бетонных стен.
Чувство пронзительного одиночества охватило ее, и вдруг она ощутила, что ей не хватает воздуха.
Дайнека поняла – это был сон. Открыв глаза, она не заметила разницы. С открытыми глазами было так же темно. Нащупав рукой фонарь, включила его и осмотрелась. Вокруг – никого. Сколько она спала, неизвестно. Эх, если бы носила часы…
Помещение, в котором она уснула, плохо снабжалось воздухом, он был приторно-теплым и застоявшимся.
Внимание Дайнеки привлек большой металлический ящик, который стоял на дощатом полу. Она с трудом разобрала надпись: «Самоспасатели. Двадцать штук. Ответственный В.А. Шаповалов». Откинула крышку и увидела овальные оранжевые коробочки. Заглянув в одну из них, разочарованно бросила.
Рядом обнаружила старый фонарь с большой ручкой. Щелкнула тумблером, фонарь не горел. Прежде чем двинуться в путь, Дайнека хлебнула коньяку и, почувствовав прилив сил, решительно покинула будку.
По-видимому, это была разветвленная сеть подземных сооружений. По дороге ей попалась дверь, за которой была небольшая комната. В ней на стене висела огромная схема. На грязном полу стояли круглые банки с краской.
Миновав коридор, Дайнека попала в просторное помещение. Осветив его, в ужасе отпрянула. Прямо перед ней, словно живые, колыхались белые саваны мертвецов.
От страха у нее ослабли колени. В тот же миг Дайнека обнаружила, что находится на самом краю бассейна, из которого во все стороны тянутся большие полотна плесени и которые колышутся в такт гуляющим сквознякам.
Оправившись от шока, она подумала, что если собьется хоть на одну паническую мысль, то погибнет.
Рядом с бассейном из бетонного пола торчали трубы, а на стенах висели шкафы с обычными по виду рубильниками. Приблизившись, Дайнека медленно прочитала:
– Артполигон… – и от себя добавила: – Ну и дела!
Собственный голос показался ей чужим. Похоже, что в подземном царстве загадочных лабиринтов были свои законы акустики.
Вдруг Дайнека ощутила сильнейший поток воздуха и подалась туда, откуда он исходил. В стене увидела небольшой, размером с окно, проем. Он был заделан тонкой металлической сеткой. Сквозь нее проникал воздух и… струился слабый желтенький свет! Дайнека бросилась к окну и, как сумасшедшая, стала рвать проржавевшую сетку.
Сквозь проем она пролезла в другой тоннель. Он казался таким же бесконечным, как и тот, по которому она прошла не один километр. Только в конце этого тоннеля был свет, и Дайнека побежала туда.
Скоро над головой появились редкие, тускло горящие лампочки. Это выглядело как некий электротехнический раритет. Изгибаясь, «времянка» вместе с тоннелем уходила куда-то вдаль и терялась за поворотом.
Дайнека отключила фонарик, решив его поберечь.
Внезапно из невидимой ниши появился мужчина. Он стоял спиной, заканчивая работу.
– Дяденька… Дяденька… – Дайнека говорила беззвучно, от счастья у нее пропал голос.
Мужчина в синем комбинезоне не слышал ее. Нащупав фонарик, она с силой кинула его в спину рабочего. Тот обернулся. Когда увидел Дайнеку, его лицо под белой шапочкой стало пунцовым. Он безмолвно стоял и смотрел на нее.
– Звони коменданту! Я сказал, звони коменданту, чекистам и в первый отдел[20]! Пускай присылают представителей и сопровождающих. Иначе ее не вывезти на электричке. С ума сойти!
Положив трубку, мужчина обхватил голову и с ужасом уставился на Дайнеку. Они сидели в кабинете, где не было окон, а над головой трещали флуоресцентные лампы.
– Как вы здесь оказались?
– Пришла из лесу… – голос не возвращался, и Дайнека чувствовала себя виноватой. Она осмотрела стол, где лежал сегодняшний выпуск «Красноярского комсомольца». На первой полосе красовался заголовок: «Убедительная победа Виктора Шепетова» и его фотография. Она видела только половину лица. Одноглазый Шепетов смотрел на нее подозрительно.
Дайнека решила не рассказывать, что с ней случилось.
В дверях столпились рабочие, все как один в синих комбинезонах и белых с завязками шапочках. Один из них тихо рассказывал:
