Ольга Тарасевич - Смертельный аромат № 5
Лечь спать самой? Невозможно. Не получится. Надо думать, как вернуть деньги. Бюджет показа, судя по тем документам, которые попадались на глаза, составил минимум двести тысяч долларов. Сумма огромная. За ее квартиру столько не выручишь. Пете нужна его собственная прежде всего для работы. В «однушке», в спальном районе, какое может быть вдохновение…
«Ничего не придумать, – в отчаянии подумала Наташа. – Никаких мыслей в голове. Только и вспоминаю, как Арина умерла. Не могла умереть где-нибудь в другом месте! Из-за этой девочки одни проблемы. То я ревновала. Теперь вот приходится искать деньги. А голова не соображает. Все время вспоминается вчерашний вечер…»
Глава 10
1
– Володя, послушай, правильно ли я написала. Елки-палки, ну и «мышка» у тебя! Заменить, что ли, сложно?
Лика Вронская сидела в кабинете своего приятеля, следователя Владимира Седова, и, высунув от напряжения язык, пыталась подвести курсор к файлу со статьей.
– В бюджетной организации все сложно, – буркнул Седов.
– Наконец-то! Итак, внимай. И отслеживай лексику. Я, конечно, барышня не совсем темная, детективы пишу, терминологией более-менее владею. Но ты все равно контролируй. Вдруг что-нибудь перепутаю. Поехали! «Вчера снова погибла молодая красивая девушка. Это уже четвертая смерть за последнее время, и есть все основания поинтересоваться у правоохранительных органов, как продвигается расследование. Почему девушки продолжают умирать, а единственный привлеченный к ответственности по этому делу…»
– Не привлеченный! Был задержан, потом арестован, а вчера вечером отпущен на свободу, – поправил Володя, недовольно нахмурив светлые брови.
– Дружище, спасибо! Поехали дальше…
Когда Вронская закончила чтение, Седов закурил сигарету и сказал:
– Больше неточностей нет. Но у меня такое ощущение возникает, что ты голову в петлю засовываешь, а я у тебя табуретку из-под ног выбиваю. Зачем тебе это, мать, надо? Жить надоело? Вагит Имранов тебе после этой статьи башку открутит и скажет, что так и было. Вот видишь, я прав! Амнистия подтвердила. Да, моя птичка, засри Вронскую с ног до головы. Пусть моется, а не глупостями занимается!
Лика Вронская достала из рюкзачка салфетку и смахнула с рукава «привет» от зловредной зеленой птицы. А потом изложила Седову результаты своих размышлений минувшей бессонной ночью.
– Следователь, который приехал на место происшествия, Иван Сечин, задал мне один-единственный вопрос: «Вы ведь ничего не видели и не знаете, правда?» Володя, я действительно ничего не видела. Но сама постановка вопроса многое говорит о компетентности следователя, правда? Судя по тому, что мне рассказали девчонки, Арину перед смертью сильно тошнило. В точности как и Катю. Но что тогда получается! Я-то в тот вечер начала подозревать Имранова. Он любовник Арины, и девчонка вполне могла попросить его помочь вот так расквитаться с соперницами. И Ковалев точно так же думал! И, видимо, не ошибался. Ты же сам все выяснил. С тобой он разговорчивее, чем со мной. Тебе-то признался, что начальник вынудил его написать заявление об уходе! Но Ирка Суханова говорит – Вагит Арину на руках носил, обожал до безумия. Стал бы он своей любимой девочке отраву подсовывать? Думаю, нет. У него и возможности такой, скорее всего, не было. Он в зале появился за четверть часа до начала показа, за свой столик сел. Убийц может быть несколько. Скорее всего, существует сговор Платова с кем-нибудь из сотрудников «Supermodels». Меня, например, поведение гримерши Наташи Захаровой настораживает. Но чтобы во всем этом разобраться – Ковалев должен вернуться на работу. Сечину этому, кажется, все по барабану. С ним каши не сваришь.
Володя кивнул:
– Это точно. Репутация у него, между нами говоря, неважная. Но я все равно тебя не понимаю. Своей статьей ты подсадишь Имранова на коня, и он тебя убьет. Будет много шума. А про Ковалева все забудут. Ты сумасшедшая, Лика! Ты просто не понимаешь, не осознаешь, что затеяла.
– Дослушай меня до конца. Я все понимаю. Вчера вечером ко мне клеился охранник этого самого Вагита Имранова. Даже бутылку дорогущего шампанского передал через официанта. И визитку свою оставил. Я вчера ночью ему позвонила. Он сказал, что не может сейчас говорить, так как утешает дорогого шефа. Вагит напился в стельку. И выл, натурально выл. Мустафа даже в соседнюю комнату перешел. Там, где они квасили, он просто ничего не слышал, не мог понять, кто ему звонит и по какому поводу. Имранов, кажется, переживает из-за смерти своей любовницы. И еще. Вчера вечером такой эпизод произошел. Мне Ирка Суханова написала пригласительный для Ковалева, я его передала. Следователь перед показом в зал заходит и бандиту по морде – раз! Но самое интересное не это. Имранов остановил Мустафу, который уже дернулся Тимофея Аркадьевича отметелить. Из чего напрашивается вывод: может, он и бандит, но не сказать, чтобы отморозок.
– Лика, ты дура. – Седов раздраженно вытащил из пачки очередную сигарету, щелкнул зажигалкой. – И Тимофея Аркадьевича, и тебя в лучшем случае изобьют. Только позже. Тоже мне выдумала! Не отморозок! Он – как раз таки отморозок! Просто осторожный! Одно другому не мешает.
Лика грустно вздохнула. Собственный план начинал ей нравиться все меньше и меньше. Но… вдруг все-таки получится осуществить задуманное?
– Ты опять перебил, – тихо сказала она. – Я не планирую пока печатать эту статью. А думаю попросить Мустафу, чтобы он организовал мне встречу с Имрановым. Покажу Вагиту распечатку и скажу: «Если не хочешь, чтобы это вышло, верни Ковалева на работу». Понимаешь, я предполагаю, что если он искренне переживает смерть Арины, то будет обязательно заинтересован в поиске убийцы.
– Если только не он ее убил!
Вронская понурилась. Да, это слабое звено. И еще одно из слабых звеньев – причастность Имранова к смерти других девочек. Видимо, есть улики. Иначе Ковалева бы не выгнали.
– В общем, я рассчитываю договориться и с ним, и с Тимофеем Аркадьевичем, – сказала Лика, отправляя текст статьи на принтер. – Имранова хочу убедить вернуть Ковалева на работу. Следователь же должен пообещать Имранова не сажать. Даже если какой-то из трупов на его совести. Но не все! Володя, не все! Я как чувствую – тут и Платов к произошедшему приложился, точно говорю.
Седов протянул ладонь, и на нее сразу же спикировала Амнистия. Почесывая шейку попугайчика, Володя заметил:
– Тимофей Аркадьевич не согласится. Я наконец-то понял, чего ты добиваешься. Частичный компромисс с законом ради глобального торжества справедливости. Но Ковалев не такой мужик. Компромиссы не для него. Он тебя просто пошлет.
Вронская лукаво улыбнулась:
– Меня – конечно. Это я уже поняла. А если с ним поговоришь ты?
– Вот еще! Мне больше делать нечего. Короче, кинь дурное и выметайся. У меня работы выше крыши, из-за тебя и так допросы отложил. Без сопливых разберемся. Понятно?
– Тогда мне придется напечатать статью. Неточностей в ней нет, спасибо, что поправил. Володя, у меня не остается другого выхода…
2
При взгляде на Петра сердце Наташи Захаровой сжалось. Господи! В палате прибавилось еще несколько человек. Петя лежит на койке, спутанные волосы, губы запекшиеся, и капельница, опять капельница…
– Милый, как ты себя чувствуешь? Смотри, что я тебе привезла! Все твое самое любимое. Виноград с рынка. А вот клубника. Будешь клубнику? – Наташа старалась говорить весело, энергично, но голос все равно дрожал от сдерживаемых слез. – Я с врачом говорила. Он сказал, ты идешь на поправку.
– Наташ, спасибо тебе за все, – медленно сказал Петр, облизнув пересохшие губы. Каждое слово давалось ему с большим трудом. – Если бы не ты, меня уже, наверное, не было бы в живых. И за то, что в больницу приходишь, спасибо. Но, знаешь… бросай меня. Я ни на что не годен. Весь в долгах. Прости и бросай. Ты достойна лучшего мужчины. Я только здесь понял, как обижал тебя. Ближе тебя у меня никого нет. Сегодня телефон опять молчит. Только ты ко мне приходишь.
Наташа в отчаянии закусила губу. Что он говорит, ее поросеночек. Да как она может его бросить! Особенно теперь, когда он так нуждается в помощи. Врач сказал, сердечный приступ не очень тяжелый. Но как же она перепугалась, когда, вяло ковыряясь в тарелке с завтраком, Петр вдруг откинулся на спинку стула, и лицо стало красно-фиолетовым, багровым.
Переживал. Не знал, где достать деньги. Денег нет, нет вообще. Они же перед показом выскребли все свои загашники, вложили все до последней копейки. Палату одноместную и то оплатить нечем. Хорошо хоть, что подруги вошли в положение, на передачи Петру в больницу одолжили…
Зазвонил телефон, но радость в Петиных глазах быстро потухла.
– Это опять он, – сказал он, посмотрев на определившийся номер. – Не буду отвечать на звонок. Мне нечего ему сказать.
