Михаил Черненок - Ставка на проигрыш
— Что нового по делу Холодовой?
— Нового много, — открывая принесенную с собой папку, сказал Антон, — но, к сожалению, пока все вертится вокруг да около.
— Какие сведения по Степнадзе?
Антон достал из папки две телеграммы и передал их подполковнику:
— Из Ростова Степнадзе вылетел рейсом шестьдесят один двадцать девять до Омска с пересадкой в Челябинске. Челябинск подтверждает компостировку билета на Омск.
— Выходит, в Новосибирске Реваз Давидович не был, когда Пряжкина на его «Волге» каталась?
— Если верить аэропортовским документам — нет.
— Вы что, не верите им? — пристально изучая телеграммы, спросил подполковник.
— Верю, но хочу основательно перепроверить. Сегодня прибывает адлерский поезд. Посмотрим, приедет ли с ним Степнадзе.
— Допустим, не приедет…
— Объявим розыск.
— Да, — возвращая телеграммы, хмуро сказал начальник отдела. — Что показывает Пряжкина?
— Ровным счетом ничего. Говорит, доехала до остановки «Мотодром» со случайным частником, там приняла нашу машину за такси и хотела остановить.
— У кинотеатра «Аврора» что делала?
— Проверяла, с кем Овчинников «любовь крутит».
— Из больницы ее не выпустили?
— Врачи опасаются осложнений, хотят еще суток двое подержать под своим надзором.
— Какое у вас впечатление о Холодовой? Как ее поведение расцениваете?
Бирюков задумался:
— Многое зависит от характера. Судя по всему, Холодова отличалась неуравновешенностью.
— Только что мне звонил прокурор. Упрекает, что медленно ведем розыск.
— У нас в запасе еще трое законных суток.
Глава XVIII
Светло-серая «Волга» с номером 31-42 НСУ подкатила к Новосибирску-Главному за десять минут до того, как вокзальный диктор объявил о прибытии пассажирского поезда Адлер — Новосибирск, и Антон Бирюков впервые увидел Нину Степнадзе. Это была высокая, чуть располневшая дама, примерно лет тридцати пяти, с замысловато накрученной золотистой прической. Брючный костюм подчеркивал ее эффектную фигуру. Оглядев «Волгу» со всех сторон, она взяла с заднего сиденья книгу, взглянула на блеснувшие золотом наручные часики и, сев на водительское место, позевывая, занялась чтением.
Проехавшая мимо «Волги» машина ГАИ остановилась в тени под виадуком. За ее рулем Антон узнал пухлощекого лейтенанта, который первым появился на месте происшествия с Пряжкиной у остановки «Мотодром», а на заднем сиденье сутулился общественный автоинспектор Полозов.
Электровоз, замедляя ход, поравнялся с вокзалом. Наметив на глазок место, где остановится восьмой вагон, Бирюков, стараясь не толкать встречающих, загипнотизированно уставившихся в вагонные окна, торопливо стал пробираться сквозь толпу. Неожиданно он плечо в плечо столкнулся с Деменским, тоже пробирающимся к восьмому вагону. Юрий Павлович, узнав Бирюкова, оторопел.
— Реваза Давидовича встречаете? — быстро спросил Антон.
— Д-да, — заикнулся Деменский. — Хочу поговорить с ним… Вы знаете о том, что… Саня умерла?
— Я все знаю и встречаться сейчас со Степнадзе не советую.
Глаза Юрия Павловича внезапно начали краснеть.
— Мне Реваз Давидович расскажет откровеннее, чем уголовному розыску.
— Ничего он вам не расскажет, — сухо проговорил Антон. — Доверьте это дело нам.
— Пожалуйста, — с внезапной злостью ответил Деменский и скрылся в толпе встречающих.
Стараясь не выделяться из толпы, Бирюков еще издали увидел в раскрытом тамбуре восьмого вагона представительную фигуру Степнадзе. Реваз Давидович был в сером форменном пиджаке и в фуражке с железнодорожной эмблемой-крылышками. Едва поезд остановился, Степнадзе, откинув тамбурную площадку, тщательно стал вытирать поручни.
Слава Голубев соскочил на перрон чуть ли не первым и сквозь плотный строй встречающих направился к Бирюкову. Поняв его намерение, Антон отошел в сторону, где можно было поговорить без свидетелей.
— Почему не вижу цветов и не слышу музыки? — пожав Антону руку, невесело пошутил Слава.
— Оркестр готовится хоронить Холодову, — хмуро ответил Антон.
— Умерла Саня?
— Позавчерашней ночью. Давай коротко: как потерял Степнадзе?
Высадка пассажиров продолжалась минут двадцать. За это время Голубев успел рассказать Бирюкову адлерские и ростовские похождения Реваза Давидовича, закончив тем, как упущенный им в Ростове Степнадзе восемь часов назад встретил поезд в Омске и вот прикатил с ним в Новосибирск.
— Где он пропадал двое с половиной суток? — спросил Антон.
— Говорит, в Омске у брата.
— Фамилию этого брата не узнал?
— Нет. Вообще старался Ревазу Давидовичу на глаза не попадаться. — Голубев огляделся. — В какой из новосибирских гостиниц можно найти два места? Я познакомился с Тарасом Тарасовичем Ярко — прорабом из Адлера и с его женой Евдокией Ниловной. Приехали устраивать в НЭТИ своего сына. Степнадзе пообещал им протекцию в институте, а я ляпнул, что посодействую с гостиницей. Сейчас ждут меня у остановки такси.
— Поезжай в гостиницу «Обь», там почти всегда места есть. Как устроишь своих попутчиков, съезди в НЭТИ. — Антон легонько подтолкнул Славу в плечо. — Беги. Эти попутчики могут оказать нам неоценимую услугу.
Закончив высадку пассажиров и, видимо, передав вагон на попечение своей напарницы, Степнадзе с портфелем вышел на перрон, подошел к цветочницам, купил роскошный букет гладиолусов и, задумчиво опустив голову с выбивающимися из-под фуражки седыми волосами, направился к светло-серой «Волге».
Завидев приближающегося мужа, Нина радостно выскочила из машины. Реваз Давидович с улыбкой вручил ей цветы. Затем, поставив на заднее сиденье в машине портфель, грузно сел рядом с водительским местом. «Волга», вырулив со стоянки на проезжую часть асфальтированной дороги, уходящей от вокзала на подъем, легко пошла в гору.
В ту же минуту возле Бирюкова остановилась скрывавшаяся в тени виадука машина ГАИ. Антон мигом устроился рядом с сидящим за рулем пухлощеким лейтенантом и, обернувшись к Полозову, спросил:
— Узнали железнодорожника?
— Кажется, тот был худощавей и моложе, — басом ответил общественный автоинспектор.
Не успела машина ГАИ тронуться с места, как «Волга», находясь на средине подъема, внезапно остановилась.
— Подождем, — коротко сказал лейтенанту Антон.
Мигнув ярко-красными стоп-сигналами, «Волга» сдала назад и дернулась на тормозах. Опять тревожно замигали стоп-сигналы, и опять торможение. Степнадзе, выйдя из машины, поднял капот и склонился над мотором. С другой стороны к нему присоединилась Нина. Прошло несколько минут.
— Подъедем. — Антон снова обернулся к Полозову. — Вы из машины не показывайтесь, чтобы супруги Степнадзе вас не видели.
Поравнявшись с «Волгой», лейтенант высунулся из машины:
— В чем дело, отец? Почему останавливаемся, где не положено? Правило плохо знаем?
— У меня поднят капот, — живо откликнулся Степнадзе. — Искра, понимаете, исчезла, что ли… — И показал лейтенанту снятую с двигателя свечу.
Лейтенант, а за ним и Антон подошли к «Волге». Увидев руки Степнадзе, Антон насторожился — кожа на пальцах Реваза Давидовича была сизоватая, со струпьями. Именно такие пальцы могли оставить те изуродованные отпечатки, которые эксперт-криминалист обнаружил на недопитой бутылке коньяка и на балконной двери квартиры Деменского.
— Разрешите ваше водительское удостоверение.
Реваз Давидович спокойно достал из нагрудного кармана форменного пиджака новенькие корочки, заботливо обклеенные прозрачной целлофановой пленкой, и без тени тревоги протянул Бирюкову. Раскрыв удостоверение, Антон спросил:
— В прошлом году купили машину?
— Машина, дорогой, у меня пять лет.
— Почему только год назад получили права на вождение?
— Так вышло, — уклончиво ответил Степнадзе.
Ответ не удовлетворил Антона. Показалось, что застигнутый врасплох Реваз Давидович сказал первую пришедшую на ум фразу. Однако Антон не высказал ни малейшего неудовольствия. С видом человека, которому надоело заниматься служебными обязанностями, он вернул Ревазу Давидовичу удостоверение и равнодушно посоветовал лейтенанту:
— Посмотри, что у них с машиной.
Лейтенант, проверив свечу и карбюратор, склонился над топливным насосом. На его лице появилась ироническая улыбка. Достав из кармана носовой платок и вытирая им пальцы, он шутливо сказал:
— Автомобиль типа «Волга» без бензина не бегает. У вас пустой топливный бак.
— Не может быть! — искренне удивилась Нина. — Двое суток назад я заправляла машину под завязку.
— За двое суток можно много сжечь, — сказал Антон.
