Майкл Коннелли - Пятый свидетель
Звук на записи был четким и резким. Несмотря на мои возражения, присяжным, а также всем остальным участникам процесса были розданы распечатки беседы. Я возражал, потому что не хотел, чтобы во время просмотра присяжные читали их, мне было нужно, чтобы они следили за происходящим и видели, как здоровенный мужчина запугивает маленькую женщину. Только это могло вызвать у них сочувствие к моей клиентке, слова, написанные на бумаге, этого сделать не могли.
Керлен начал беседу в непринужденной манере, назвав имена всех присутствовавших в комнате и спросив Треммел, добровольно ли она находится там. Моя клиентка ответила — да, но ее скованность и угол съемки словно бы свидетельствовали об обратном. Лайза выглядела так, будто ее внезапно бросили в тюрьму.
— Почему бы вам для начала не рассказать нам о своих сегодняшних утренних передвижениях? — задал следующий вопрос Керлен.
— Начиная с какого времени? — уточнила Треммел.
— Ну, например, с того момента, когда вы встали с постели.
Треммел описала свою обычную утреннюю процедуру: проснулась, встала, собрала сына в школу, потом отвезла его туда. Мальчик посещал частную школу, дорога обычно занимала от двадцати до сорока минут — в зависимости от движения на дорогах. После того как высадила сына, она остановилась купить кофе, а потом поехала обратно домой.
— Во время нашей беседы у вас дома вы сказали, что не делали никаких остановок. А теперь сообщаете, что остановились купить кофе.
— Я просто забыла.
— Где вы остановились?
— У кофейни на бульваре Вентура, она называется «Джоуз Джоу».
Опытный дознаватель, Керлен резко сменил тему, застав добычу врасплох:
— Сегодня утром вы проходили мимо банка «Уэстленд нэшнл»?
— Нет. Так в этом все дело?
— Значит, если некто говорит, что видел вас там, он лжет?
— Да, а кто это сказал? Я не нарушала судебный запрет. Вы…
— Вы знаете Митчелла Бондуранта?
— Знаю ли я его? Нет. Я знаю, кто он. Но лично с ним не знакома.
— Вы его видели сегодня?
Здесь Треммел запнулась, и это стало пагубной для нее оплошностью. На записи было видно, как крутятся колесики у нее в голове. Она пыталась сообразить, следует ли сказать правду. Я бросил взгляд на присяжных и не увидел ни одного лица, которое не было бы обращено к экранам.
— Да, я его видела.
— Но вы только что сказали, что не пересекали территорию «Уэстленд нэшнл».
— Я ее и не пересекала. Послушайте, я не знаю, кто вам сказал, что видел меня в банке. И если это был он, то он лжет. Меня там не было. Да, я видела его, но это было в кофейне, а не…
— Почему вы не сказали нам этого утром в вашем доме?
— Чего не сказала? Вы не спрашивали.
— Вы переодевались с утра?
— Что?
— Вы переоделись после того, как вернулись домой?
— Послушайте, в чем дело? Вы попросили меня прийти сюда просто поговорить, а сами устраиваете какую-то западню. Я не нарушала судебного запрета. Я…
— Вы напали на Митчелла Бондуранта?
— Что?!
Керлен не ответил. Он просто неотрывно смотрел на Треммел, у которой губы безмолвно сложились в идеальное «О». Я взглянул на присяжных. Все взоры были по-прежнему прикованы к экранам. Я надеялся, что они видели то же, что видел я: выражение неподдельного шока на лице моей клиентки.
— Вы хотите сказать… что на Митчелла Бондуранта кто-то напал? С ним все в порядке?
— Нет, далеко не все, он мертв. И настал момент, когда я должен зачитать вам ваши права.
Керлен зачитал Лайзе права, и тут Треммел произнесла заветные слова — лучшие четыре слова, когда-либо слетавшие с ее губ:
— Я требую своего адвоката.
На этом беседа закончилась. Видеозапись завершалась эпизодом, в котором Керлен арестовывает Треммел по подозрению в совершении убийства. И этим же Фриман завершила допрос Керлена. Она удивила меня, сказав, что больше вопросов к свидетелю не имеет, и сев на место. Нетронутыми остались обыск в доме моей клиентки и молоток. Но, судя по всему, для этих целей она предназначила не Керлена, а кого-то другого.
В 11.45, немного раньше срока, судья объявил перерыв на ленч. Это давало мне час пятьдесят минут, чтобы окончательно уточнить для себя тактику перекрестного допроса. Предстоял новый танец с присяжными.
27Я вышел к свидетельскому боксу с двумя толстыми папками и своим неизменным блокнотом. В папках особой надобности не было, но я надеялся, что они произведут должное впечатление. Я не спешил, раскладывая свое имущество на пюпитре, — хотел немного подразнить Керлена. Мой план состоял в том, чтобы обращаться с ним так же, как он обращался с моей клиенткой: хитроумно вытягивать нужные ответы и неожиданно менять направление допроса, наносить удар слева, когда он будет ждать его справа, то есть использовать тактику «бей и беги».
Фриман придумала ловко: разделить показания между напарниками. Сочинение хореографии дела было одной из ее сильных сторон, что она блестяще демонстрировала на данном процессе. Но я не собирался ей подыгрывать и решил по полной программе обрушить атаку на Керлена. Сначала нужно было разобраться с ним, черед его напарницы Лонгстрет настанет гораздо позднее.
— Мистер Холлер, можете начинать в любое время, — язвительно поторопил меня судья.
— Да, ваша честь. Я просто приводил в порядок свои заметки. Добрый день, детектив Керлен. Не возражаете, если для начала мы вернемся на место преступления? Вы…
— Как вам угодно.
— Да, благодарю вас. Сколько времени вы и ваша напарница провели на месте преступления, прежде чем отправиться хватать Лайзу Треммел?
— Ну, я бы не стал употреблять слово «хватать». Мы…
— Потому, что она еще не была подозреваемой?
— Это одна из причин.
— Она являлась лишь «представляющим интерес для следствия лицом», как вы выразились?
— Да, это так.
— Так сколько же времени вы провели на месте преступления до того, как отправились на поиски женщины, которая являлась не подозреваемой, а всего лишь представляющим интерес для следствия лицом?
Керлен сверился со своими записями.
— Мы с напарницей прибыли на место преступления в девять двадцать семь, и один из нас или мы оба оставались там до десяти тридцати девяти, прежде чем вместе уехали оттуда.
— Это значит… час двенадцать минут. Вы провели всего семьдесят две минуты на месте преступления до того, как ощутили необходимость покинуть его, чтобы схватить женщину, которая даже не была подозреваемой. Я правильно понял?
— Ну, можно и так на это взглянуть.
— А как вы на это смотрите, детектив?
— Прежде всего оставление места преступления не было проблемой, поскольку оно находилось под контролем и управлением координатора из отдела убийств. Там же работали несколько технических сотрудников криминалистического отдела. Наша задача состояла не в осмотре места преступления, а в том, чтобы следовать за нитями, куда бы они нас ни повели, а в тот момент они повели нас в дом Лайзы Треммел. Она не была подозреваемой, когда мы приехали к ней, но стала ею, когда начала давать сбивчивые и противоречивые объяснения во время нашей беседы.
— Вы говорите о беседе, которую провели уже в ван-нуйсском участке, да?
— Да, правильно.
— Хорошо, тогда в чем состояли сбивчивость и противоречивость объяснений, которые вы только что упомянули?
— У себя дома она сказала, что, высадив ребенка у школы, вернулась домой, нигде не останавливаясь. В участке же вдруг вспомнила, что покупала кофе и увидела в кофейне жертву. Она говорит, что не была поблизости от банка, но у нас есть свидетельница, которая утверждает, что видела ее в полуквартале от него. Это, знаете ли, существенное несоответствие.
Я улыбнулся и покачал головой, словно имел дело с недотепой.
— Детектив, вы шутите, да?
Керлен в первый раз посмотрел на меня с раздражением. Именно этого я и добивался. Если это было проявлением высокомерия, тем лучше: что же будет, когда я припру его к стенке?
— Нет, я не шучу, — ответил Керлен. — Я серьезно отношусь к своей работе.
Я попросил разрешения у судьи еще раз показать фрагмент допроса Треммел и, получив добро, стал быстро проматывать запись, следя за таймером в нижнем углу картинки. Нормальную скорость воспроизведения я вернул как раз вовремя, чтобы присяжные смогли снова понаблюдать за эпизодом, в котором Треммел отрицала, что находилась возле «Уэстленд нэшнл».
— Сегодня утром вы проходили мимо банка «Уэстленд нэшнл»?
— Нет. Так в этом все дело?
— Значит, если некто говорит, что видел вас там, он лжет?
— Да, а кто это сказал? Я не нарушала судебный запрет. Вы…
— Вы знаете Митчелла Бондуранта?
— Знаю ли я его? Нет. Я знаю, кто он. Но лично с ним не знакома.
— Вы его видели сегодня?
