Татьяна Шахматова - Унесенные блогосферой
Она снова рассмеялась, демонстрируя свои красивые ровные зубы, а также легкость, с которой воспринимала чужие проблемы. К слову, большая часть этих проблем была создана не без ее прямого или косвенного участия, но это Вику, конечно, не волновало.
Мне оставалось лишь воспользоваться приобретенным на филфаке опытом по искусному применению ненормативной лексики, потому что любой, на моем месте, поймёт, что больше спокойной жизни на факультете у него не будет никогда.
– Какой у нас ближайший университет с филологическим факультетом, куда можно перевестись? – поинтересовался я, когда пошел первый шок.
– Держи! – Вика порылась в ящике и что-то вложила мне в руку.
Разжав пальцы, я обнаружил предмет моей давней зависти – часы с диктофоном.
– Нет, – я протянул часы обратно. – Не хочу. Еще одной интриги я не вынесу.
Вика одобряюще похлопала меня по плечу:
– Рада слышать. Сама ненавижу интриги. Но если уж пришлось, то интригами надо заниматься профессионально и наверняка. Все уже готово. В тот день, когда мы случайно встретились с Миллер возле университета, мы возвращались со встречи с Вадимом Романихиным, и я забыла выключить диктофон. Так что, сама того не желая, я записала все, что она говорила по поводу мести Сандалетину, и как она готова в этом поучаствовать.
– И что мне с этим делать?
– Пока ничего. Просто держи у себя, – подмигнула она.
– А девочки Миллер? – спросил я, вдруг осознав, что искусству интриг моя тетка обучилась не иначе как у самой Примадонны.
– Что девочки Миллер?
– А педагогическая этика? – воскликнул я. – Как насчет того, что власть учителей сильнее власти премьер-министров? Надя-то с Юлей это что – роспись кровью под королевским троном Примадонны? И ты зачем в этом участвуешь? Что это за наследство такое от бывшего научного руководителя?
Вика уставилась на меня с нескрываемым изумлением:
– Ты чего несешь? Про педагогическую этику в случае с Миллер вообще нет смысла говорить. А девочки – полезные, они все про всех знают, они мои глаза и уши.
– Не только твои, – сказал я.
Я вспомнил тот вечер, когда Вика улетела в Москву, вспомнил, что пока я разговаривал с Юлей о Пигмалионе, Надя рассматривала именно ту пресловутую юбку «Дольче чертову Габбану», которую потом посоветовала надеть Миллер. Само собой, это девочки сообщили Миллер о внезапной поездке Виктории в Москву.
– Да, знаю я, – отмахнулась Виктория и повторила с многозначительной интонацией. – Я знаю.
Глава 26
Кофе без сигарет
«Подгнило что-то в Датском королевстве»
(В. Шекспир, «Гамлет»)Вика сидела в кресле, водрузив на колени ноутбук, и в чудовищном темпе набирала текст исследования по убийству мужа и жены Романихиных. Стоит ли говорить, что сражаясь в боях за свою профессиональную и всякую другую честь с Сандалетиным, она не успевала и сейчас одним финальным рывком пыталась обработать все свои наблюдения об убийстве. Вернее, как теперь стало ясно, убийство – это не самое правильное слово. В кресле напротив сидел Вадим. Время от времени, выходя из-за своей перегородки, я видел все ту же картину: она печатала, он читал на своем планшете, и за все это время они не перекинулись ни словом.
Я знал, что Борис уже выехал, чтобы взглянуть на предварительное заключение, хотя вообще-то в обязанности Виктории входила самоличная доставка результатов своей работы. Но сегодня Бориса здесь ждал сюрприз не хуже того, что получил Сандалетин, когда, измучив кафедру во главе с кафедральным ксероксом, наш мститель наконец позвонил в Министерство образования и науки и выяснил, что два миллиона президентской премии ему никто отваливать не собирается.
Но больше всех в этой истории я сочувствовал Борису. По моему мнению, это тот самый вариант, который должен был остаться за вычетом вампиров, Бондов, графов Монтекристо, Камбербэтчей и даже Митхуна Чакраборти, который все-таки пришелся к слову в этой истории.
Я бродил из кухни в комнату и за перегородку с неочевидными намерениями. Мы договорились с Маргаритой, что я встречу ее после работы. С рубашкой и носками я уже определился, но все равно продолжал поиски. Мой ноутбук подавал скучающие писки из-за перегородки: друзья уже два дня обсуждали управление электронными устройствами на расстоянии с помощью биобраслета. Один такой браслет отец привез Альберту из Японии, но мне было не до того.
Я специально не ставил ноут на беззвучный режим, чтобы был формальный повод возвращаться и уходить снова за перегородку. Но даже это было явно лишним: ни тетка, ни ее гость не обращали на меня никакого внимания, словно я стал прозрачным.
Новинки Акихабары – электронной мекки Японии и всего мира – привычно пролетали мимо меня. Виной тому не только моя беспокойная соседка и не только учёба. Как вообще люди справляются с этим? Женщины – это не только перекошенное одеяло, это черные дыры, уносящие время. Впервые я задумался о том, что мои друзья, вечно зависающие в сети, тоже, возможно врут про своих девушек.
Джобс привычно посмотрел из-под небольших круглых очков. Неожиданно для себя самого я открыл предыдущие записи «философии эротики» и в обсуждении про голых звезд проголосовал за Скарлетт Йохансон. Ну и что, что мейнстрим, но мне реально не нравятся две другие. Как и всем, мне нравится Скарлетт с толстыми губами в форме сердечка, глупыми большими глазами и сомнительными актерскими дарованиями. Но она мне нравится. А вдруг и впрямь сегодняшний день последний?
Парни на несколько мгновений зависли, соображая, чего это я переметнулся в другое обсуждение. Наконец, Юрка скинул мне под Скарлетт:
«Определился с типом?»
«Нет времени для философии», – ответил я и снова ринулся в комнату.
Проходя мимо, я бросил взгляд на Викино лицо и меня удивило, как спокойно опускались ее ресницы и как привычно напряженно, но без паники, без спешки двигались под веками ее глазные яблоки. Впервые за много дней ее как будто ничего не смущало и не тревожило, только пальцы шумно бегали по клавишам. А ведь именно сейчас, когда расставляются ключевые фигуры и вступают в борьбу основные силы, следовало быть особенно осторожной. Дело раскрыто, время собирать трофеи. А опасаться было чего. Если Борис застанет здесь Вадима Романихина, то экспертиза может быть отведена, Вика не могла не знать об этом, но, кажется, это ее вовсе не беспокоило.
Впрочем, мое ли это теперь дело? Я поменял рубашку уже в третий раз и снова поплелся на писк ноута к себе за перегородку, и в этот момент услышал голос Вадима.
– Когда вы поняли? – спросил Вадим. – Про Валеру? Когда вы поняли, что это он… сам?
Виктория на секунду замешкалась, недовольно фыркнула, но ответила:
– Когда поняла, что одни и те же слова и знаки значат для мужа и жены разное, и вызывают эмоции вплоть до противоположных.
Они помолчали.
– И когда это случилось?
– Это не случается, это копится.
– Я ни в коем случае не оправдываю, – начал Вадим. – Но Света не из тех девушек, которые могут измениться или просто принять… Она будет навязывать свои правила игры.
– Можно было развестись, – сказала Виктория с вопросительной интонацией. – Вы же видели и ваши родители не слепые…
– Это не наше дело, – прервал ее Вадим с притворной светскостью в голосе, но его состояние выдавал голос, который снова натужно скрипел, как оснастка корабля в штормящем море.
Она взглянула на него исподлобья, но все-таки ответила, хотя и не слишком приветливо:
– Я считаю, что браки совершаются на небесах, а не в загсах. Никто никому ничего не должен объяснять, если вдруг что-то не вышло. В этом смысле я обычная блондинка.
Он ничего не ответил, только хмыкнул, как-то двусмысленно. Все вновь погрузилось в молчание.
– Ваша методика для судов, – снова заговорил Вадим, неожиданно вынырнув из своего планшета.
– Да? – спросила Вика, не переставая стучать по клавишам.
– Все-таки ее опубликовали?
– Да.
– Не в вашем университете? На кафедре у вас много врагов.
– В вестнике Московского университета, – ответила она и задумчиво добавила. – С чего вы взяли, что у меня много врагов? У меня хорошие отношения с большей частью кафедры.
– Но есть люди, которые могут это легко изменить, ведь и Миллер, и Сандалетин появляются в университете каждый день, а вы – нет.
Я вышел сварить кофе, которого тут же потребовала и Виктория. Теперь я наблюдал за ними из кухни, вопрос был не праздный. Виктория тоже смотрела на собеседника с выжидательным интересом, но тот не успел развить мысль. Раздался звонок: приехал Борис.
Как ни странно, Борис нисколько не удивился, обнаружив в квартире своего эксперта члена семьи Романихиных.
– Как экспертиза? – спросил он как ни в чем ни бывало.
– Дописываю уже.
Борис помялся, как-то весь поджался и украдкой несколько раз посмотрел на Вадима. Виктория ничего не видела, она лишь махнула рукой в сторону свободного кресла и снова погрузилась в компьютер.
