Эрнест Хорнунг - Совсем не синекура
Он курил сигарету за сигаретой, а мы с ювелиром дымили сигарами. Раффлс сидел нахмурившись, во взгляде моего друга отражалась напряженная работа ума, но мне было совершенно ясно, что все его планы дают осечку. Я не мог не признать, что они этого и заслуживают, если он рассчитывал сделать покупку в кредит на четыреста фунтов, заплатив при этом всего лишь десять процентов. Мне это даже казалось недостойным Раффлса, но со своей стороны я был готов в любой момент вскочить и вцепиться в глотку нашему гостю.
— Мы бы могли выслать вам деньги из Парижа, — наконец произнес Раффлс, — но как мы узнаем, что вы честно выполнили свое обещание и прислали нам именно то, что мы выбрали сегодня?
Посетитель просто похолодел. Разве имя его фирмы не достаточная гарантия?
— Боюсь, я знаю их имя не лучше, чем они мое, — рассмеялся Раффлс. — Послушайте-ка! Я придумал. Вы их упакуете вот сюда! — И пока мы с ювелиром с удивлением смотрели на него, он быстро освободил жестяную коробку из-под сигарет. — Вы их упакуете сюда, — повторил Раффлс, — все три вещи, которые мы выбрали, без футляров, прямо в вате. Потом мы попросим бечевку, сургуч, запечатаем коробку, и вы возьмете ее с собой. В течение трех дней мы получим свой перевод и отправим вам деньги, а вы пришлете нам эту коробку, не вскрывая ее, печать на ней должна быть цела! И нечего так кисло смотреть на нас, мистер Ювелир! Вы нам ни капельки не доверяете, в то время как мы вам все-таки доверяем. Позвони-ка, Эзра, спроси, есть ли у них здесь бечевка и сургуч.
Оказалось — были; и мы все так и сделали. Продавцу это явно не нравилось, к чему такие предосторожности, но, поскольку он весь свой товар — и проданный, и непроданный — уносил с собой, возразить ему было нечего. Он своими собственными руками уложил в вату колье, кольцо и звезду, они так свободно разместились в коробке из-под сигарет, что в последний момент, когда коробку уже закрыли и оставалось лишь завязать бечевку, Раффлс чуть было не добавил туда бриллиантовую брошь в виде пчелы за пятьдесят один фунт десять шиллингов. Однако устоял против соблазна, чем очень опечалил ювелира. Коробку завязали, бечевку запечатали сургучом, использовав, между прочим, тот самый бриллиант, который был уже куплен и оплачен.
— Надеюсь, у вас в магазине нет другого кольца, точной копии моего? — пошутил Раффлс, отдавая коробку, которая тут же исчезла в саквояже ювелира. — А теперь, мистер Робинсон, — как вы понимаете, я не мог вам предложить выпить, пока речь шла о деле, — пожалуйста, угощайтесь, это «Шато Марго». Сэр, я думаю, вы бы оценили это вино не меньше чем в восемнадцать карат.
В кебе, который отвозил нас домой, на все мои вопросы мне ответили так резко, что было слышно кучеру; это меня обидело. Я ничего не мог понять из того, что произошло между Раффлсом и человеком с Риджент-стрит. Мне было очень любопытно это узнать, но я держал язык за зубами, пока мы не возвратились домой — так же осторожно, как и уходили, — и даже дома продолжал молчать.
— Кролик, — Раффлс с улыбкой на лице притянул меня к себе за плечи, — как же ты не мог потерпеть, пока мы не доберемся до дому?
— А как же ты не мог мне сказать, что мы там будем делать? — ответил я в том же тоне. — Почему я никогда ни о чем не знаю?
— Потому, что твоя дорогая физиономия весьма выразительна, и потому, что ты никогда не умеешь притворяться! За ужином ты выглядел таким же дураком, как и этот тип, но, если бы ты знал, в чем дело, ты бы никогда не сумел так выглядеть.
— Так в чем же дело, скажи мне?
— А вот в этом, — сказал Раффлс и со стуком поставил на камин коробку из-под сигарет. Она была не завязана и не запечатана. Когда он ее ставил, коробка раскрылась. И все: кольцо стоимостью девяносто пять фунтов, и колье за двести фунтов, и моя сверкающая звезда за сто фунтов, — все спокойненько лежало, уютно завернутое в вату самим ювелиром.
— Точно такая же коробка! — воскликнул я.
— Точно такая же коробка, мой умненький Кролик. Одна была уже запакована, соответственно заполнена и лежала у меня в кармане. Я не знаю, заметил ли ты, как я взвешивал в руке все три предмета вместе. Я только знаю, что ни один из вас не заметил, как я подменил коробки, потому что я это делал в самом конце, когда чуть было не купил брошь-пчелу, — ты уже вообще ничего не понимал, а тому типу так хотелось ее продать. Это-то не составило труда, потруднее было отправить нашего Теобальда с дурацким поручением вчера днем в Саутхемптон, а самому, пока он отсутствовал, пройтись средь бела дня по Риджент-стрит: за что-то ведь надо и платить, и всегда приходится чем-то рисковать. Отличные коробки, правда? Если бы в них еще и сигареты были получше, но главное — чтобы сорт был известный. Конечно, коробка из-под «Салливан» завтра же навела бы на мой след.
— Но они же не должны открыть ее завтра.
— Конечно, нет. А пока, Кролик, я призываю тебя избавиться от этого капитала.
— Да я готов, когда угодно!
Клянусь, мой голос звучал вполне искренне, но Раффлсу нужны были доказательства, воспринимаемые всеми органами чувств. Я почувствовал, как его холодный взгляд изучает меня. Но то, что он увидел, похоже, удовлетворило его не меньше, чем то, что он услышал, потому что его рука нашла мою и сжала с чувством, что было необычно для этого человека.
— Я знаю, что ты готов, и не сомневался, что так и будет. Только на сей раз, Кролик, помни, моя очередь платить по счету!
Как он заплатил, когда настало время, вы еще услышите.
Примечания
1
Район в восточной части Лондона, где расположена одноименная тюрьма.
2
Улица в аристократическом районе Лондона.
3
Минеральная вода курорта в Швейцарских Альпах.
4
Штейнбергер — немецкое белое вино.
5
Лондонская тюрьма для совершивших преступление впервые.
6
Одна из главных торговых улиц в центральной части Лондона.
