Леена Лехтолайнен - Змеи в раю
Перец быстро взял в руки руководство расследованием, и оно покатилось по накатанной. Врач прибыл без четверти три; по его оценке, смерть наступила несколько часов назад. Убийца подошел к Арми сзади и задушил руками. Судя по размеру и расположению синяков, убийца был обладателем крупных рук и скорее мужчина, чем женщина. Синяки были не совсем обычные — похоже, он душил ее не голыми руками.
— Возможно, на нем были резиновые перчатки, — сказал Перец. — Посмотрим, найдутся ли в доме хозяйственные перчатки.
В этот момент он сообразил, что я не работаю в полиции и, следовательно, мне совершенно не следовало здесь находиться и слышать, как проходит расследование. Он попросил меня никому, кроме Антти, не рассказывать о смерти Арми. Я и сама прекрасно знала эти правила, так что Перцу не пришлось мне их долго втолковывать.
Я отправилась домой. Ноги так дрожали, что я едва шла. Меня тошнило и в конце концов вырвало в придорожную канаву. К счастью, основная часть пути шла под гору. Редкие прохожие смотрели на меня с нескрываемой жалостью.
Во дворе дома все было как прежде. Антти дремал на солнышке, глядя одним глазом в сборник поэзии, Эйнштейн спал в тени, оставив на солнце только хвост, и даже глазом не повел при моем появлении.
— Долго же ты у нее сидела, — лениво произнес Антти. — Ну что, пошли плавать? Эй, что с тобой? — Он наконец оторвал взгляд от книги и заметил мое состояние.
Я кратко рассказала. У него вытянулось лицо, и какое-то время он не мог вымолвить ни слова. Несмотря на жару, мне вдруг стало холодно, мир вокруг изменился, даже Эйнштейн напрягся и начал нервно вилять хвостом.
— Ты это всерьез… я имею в виду, что Арми умерла?.. Что ее убили?.. — наконец произнес Антти. Он говорил тихо и медленно, будто каждое слово ему давалось с трудом. — Ты уверена?
— Не я одна ее видела. Там собрались половина полицейских округа.
— Киммо знает?
— Наверное, полицейские ему рассказали. Они спросили меня, кто ее ближайшие родственники, я назвала его имя.
— Пойду к Киммо. — Антти на удивление быстро вскочил на ноги.
— Нет, не ходи. Пусть ему расскажет полиция. И никому не звони — ни Хянниненам, ни…
— Почему?
— Потому что совершено убийство. И убил ее кто-то из знакомых. Тот, кого она угощала соком.
— Черт побери! Черт! Я не вынесу этого еще раз! Прошлым летом убили моего друга, а вот теперь родственницу! Да провалитесь вы все со своими убийствами! — Антти бросился в дом, и через открытое окно я увидела, что он побежал вниз по ступенькам в подвальное помещение, где у него был оборудован кабинет. Мы давно договорились, что я могу туда заходить только в крайнем случае. Антти уходил в кабинет, когда хотел побыть один в тишине и покое, не боясь, что кто-то может его там потревожить.
Я была потрясена. Дьявол! Кто из нас больше нуждался в утешении? Я обнаружила труп. Да, я не могла сильно горевать по Арми, потому что почти не знала ее, но обнаружение трупа — сильное потрясение даже для полицейских, у которых это часть обычной работы. А Антти ведет себя так, будто это я убила Арми. Разозлившись, я даже забыла про плохое самочувствие и пошла на задний двор колоть дрова для успокоения душевных терзаний.
Через некоторое время я немного пришла в себя. Мне захотелось есть и пить, но для начала я отправилась в душ смыть с себя пот. Да, я понимала Антти. Прошлой весной убили его лучшего друга, и убийцей оказалась их общая знакомая. Это было тяжелое время, кошмар которого до сих пор витал над нами обоими. Хотя надо признать, что для меня тот случай все же относился к полицейской рутине, а вот мир Антти случившееся основательно перевернуло. Тогда мы с ним и подружились, несчастье сблизило…
Я сделала себе пару бутербродов с колбасой, открыла бутылку пива. Все-таки Антти глупо себя ведет. Ведь не моя же, в конце концов, вина, что Арми убили!
Если только… Если только последняя фраза, которую она крикнула мне вслед, значила больше, чем просто любопытство о моих с Антти отношениях и вопросы о том, когда будет свадьба. Может, ей нужно было не просто по-женски поболтать, а проконсультироваться с юристом и бывшим полицейским? И тот, кто не хотел, чтобы наш разговор состоялся, успел первым. Тот, кто тоже был на празднике у Хянниненов и слышал, что Арми ждет меня к двум.
Я попыталась вспомнить, кто мог слышать слова Арми, как вдруг зазвонил телефон.
— Привет, это Киммо, — раздался в трубке испуганный голос.
— Киммо, мне так жаль! Может, ты приедешь к нам? Или ты хочешь поговорить с Антти?
— Нет, мне надо поговорить с тобой. Меня задержали по подозрению в убийстве Арми. Будешь моим адвокатом?
— Тебя задержали? Это ты ее убил?
— Нет! — В голосе Киммо прорывались рыдания. — Но я… Мария, приходи сюда, я тебе все расскажу.
— А ты где?
— В полицейском участке Эспоо.
— Поблизости есть кто-нибудь из полицейских? Передай ему на секунду трубку. Я выезжаю, буду у тебя через полчаса. Держись. И пока ничего ни с кем не обсуждай.
Констебль, которому Киммо передал трубку, был немногословен: Киммо задержан по подозрению в убийстве Арми Мяенпяя, доказательств у полиции более чем достаточно.
— Комиссар Стрем на месте?
— Нет, он осматривает жилище подозреваемого.
Мне не хотелось звонить Перцу. Гораздо важнее было успокоить Киммо. «Задержан за убийство Арми, доказательств более чем достаточно…» Конечно, в таких подозрениях была определенная логика. Обычно убийца всегда находится в ближайшем окружении жертвы. Будучи в жестоком похмелье, они поссорились, и он ее убил? И все же я просто не могла представить Киммо в роли жестокого душегуба.
Я постучала в дверь каморки Антти. Он лежал на диване, уставившись в потолок, и ничего не сказал, увидев меня.
— Извини за вторжение. Звонил Киммо. Он задержан, ему требуется адвокат. Я отправляюсь в полицейский участок.
— Киммо? Я с тобой.
— Тебе не позволят его увидеть. Оставайся здесь. Я считаю, что, раз они задержали Киммо, ты вправе позвонить Хянниненам.
— Задержали Киммо! Это так глупо! Они что, полные идиоты? — вспылил Антти.
— Ты можешь вызвать такси? Я пока переоденусь.
Я оделась, причесалась и даже быстро накрасилась. Через пять минут спринтерских действий на меня из зеркала смотрела молодая энергичная, готовая к активным действиям женщина. Страдающая от похмелья девушка с больной головой исчезла, на ее месте появился собранный, внимательный юрист. Со мной и раньше случалось такое преображение: стоило мне подкрасить брови в агрессивно-коричневый цвет, как я превращалась в строгую деловую женщину. Такси уже ждало меня во дворе, и через четверть часа после звонка Киммо я уже входила в полицейский участок.
Одновременно со мной на пороге появился Пертти Стрем. Я объяснила ему, в каком качестве теперь выступаю, и он посмотрел на меня как на врага.
— Как только увидишь Хяннинена и услышишь, что он делал, когда мы к нему приехали, ты сама признаешь, что он виноват, — злобно произнес Перец. — Он утверждает, что, когда ушел от Мяенпяя в пятнадцать минут первого, она сидела и красила ногти. Но мы-то знаем, что в это время она наверняка уже была мертва. Неужели этот чертов педераст считает нас полными идиотами?
Меня удивили его слова. Странно, почему он так крепко выражался в адрес Киммо? И только когда Перец проводил меня в комнату для допросов и я увидела Киммо, до меня начало доходить, что он имел в виду.
Я сначала даже не поняла, что надето на Киммо. После яркого солнечного дня глаза с трудом привыкли к полумраку помещения. Киммо стоял посреди комнаты как блестящая черная тень, и его золотистые волосы нимбом светились вокруг головы.
Затем я поняла, что на нем черный резиновый комбинезон, похожий на водолазный костюм, только тоньше. Мне показалось, что Киммо очень холодно, поскольку лицо у него посинело.
— Какого черта ты это на себя напялил? — изумленно спросила я у него и тут же набросилась на Перца: — Вы так торопились его задержать, что даже не дали возможности парню переодеться. Отправь кого-нибудь из своих людей к нему домой за нормальной одеждой. Иначе я составлю жалобу о негуманном отношении к задержанному. Киммо, дома есть сейчас кто-нибудь?
— Мама с Матти и Микко уехала в Хельсинки, а отец в Эквадоре.
— Перец, дай мне телефон.
Антти ответил почти сразу. Я попросила его заехать к Хянниненам за одеждой для Киммо. Закончив разговор, я заметила, что Перец смотрит на меня почти с ненавистью.
— Похоже, ты действительно переметнулась в другой лагерь, — тихо сказал он, закуривая сигарету.
— Что значит — переметнулась в другой лагерь? Насколько я помню, нас с тобой одинаково учили тому, как надо обращаться с задержанными. Отправь кого-нибудь из полицейских в дом Хянниненов за одеждой и прекрати курить. Здесь слишком маленькое помещение.
