Шон Бёрк - Побег Джорджа Блейка
Во вторник я получил ответ, в котором говорилось, что «он поговорит с молодой леди» и попытается ее переубедить.
В пятницу пришло еще одно письмо.
«…Вчера я встретился с двумя дамами и был очень обеспокоен их нервозностью. Нет сомнений, что они чрезвычайно взволнованы, и я, правда неохотно, пришел к выводу, что к ним не следует больше обращаться. Так будет лучше и для них, и для нас. Я сообщил им, что их больше беспокоить не будут. Сознаю, что для тебя это станет боль — шим разочарованием, учитывая, сколько ты уже приложил усилий. И все же, не мог бы ты подыскать какой-то другой способ занять денег?»
Во мне это вызвало злость и отчаяние. Но вместе с тем я решил, чю не позволю родственникам так легко уйти от ответственности. Я позвонил Адель, и у нас произошел такой разговор:
— Я получил письмо от Джорджа. Он проявляет невиданное понимание и великодушие, но, может быть, вы все-таки попробуете помочь ему?
— А что, — ответила она вопросом на вопрос, — ваши планы изменились настолько, что теперь заслуживают рассмотрения?
— Нет, планы те же. Они оптимальны в сложившейся обстановке. Но без денег мы ничего не можем сделать.
На другом конце провода воцарилось продолжительное молчание. Потом спокойным, деловым тоном она сказала:
— Я думаю, здесь нечего больше обсуждать, и на всем этом следует поставить точку.
— Отлично, — сказал я, — прощайте!
Радиосвязь
По иронии судьбы в конце марта из тюрьмы было совершено два побега: один из комнаты отдыха блока «Г», а другой из самого блока «Г». Тюремные власти провели поспешное, но весьма поверхностное расследование и пришли к выводу, что побеги были скорее всего совершены через восточную стену, расположенную за блоком «Г» и выходящую на Хаммерсмитскую больницу. По другой версии, бежали через северную стену и далее — в парк. В итоге был учрежден постоянный пост охраны в том углу, где сходились северная и восточная стены, откуда хорошо просматривалось пространство перед обеими.
Охранник должен был теперь находиться на этом посту весь день и весь вечер.
Это, естественно, внесло коррективы в план побега, но, пока у нас не было денег, ничего предпринять мы не могли, и оставалось только уповать на Всевышнего, чтобы Блейка не перевели в другую тюрьму. (Как мы впоследствии узнали из доклада Маунтбэттона,[4] как раз в это время директор тюрьмы добивался, чтобы Блейка перевели в тюрьму усиленного режима. Хорошо, что в то время мы не знали об этом В противном случае мы бы в панике начали принимать скоропалительные решения, что привело бы к неминуемому провалу.)
Тем временем необходимо было сохранить связь с тюрьмой после моего окончательного выхода на свободу. Нужно ли говорить, как это было важно? С этой целью я завел дружбу с одним парнем по имени Бэрри Ричарде, которого недавно перевели в общежитие из тюрьмы. Я сказал ему, что собираюсь написать книгу о своем заключении и меня интересуют различные сведения о жизни в тюрьме. Он согласился иногда встречаться со мной в пивной «Вестерн» и делиться информацией.
Но как использовать сообщения Бэрри об изменениях обстановки в тюрьме при подготовке побега? Как наладить связь с Блейком? И вдруг меня осенило. Мы живем в век электроники. Почему же не воспользоваться достижениями современной науки? Я смогу наладить связь прямо с камерой Блейка!
Я сел за стол и написал заявление начальнику тюремного общежития.
«Сэр,
в связи с тем, что на моем счете накопилась уже достаточно солидная сумма, я был бы глубоко признателен за разрешение снять со счета 25 фунтов для приобретения нового костюма.
С уважением, Шон Бёрк».В пятницу вечером я сдал свою недельную зарплату и получил взамен обычные 3 фунта плюс еще 25, о которых я просил.
Утром следующего дня я стоял на Пиккадилли, рассматривая витрины магазина радио- и электротоваров фирмы «Макдональдс». Почти сразу мне удалось высмотреть комплект из двух портативных японских раций для двусторонней связи. Они показались мне достаточно миниатюрными, чтобы их можно было незаметно носить во внутреннем кармане. В инструкции говорилось, что их радиус действия — 5 миль.
Я зашел в магазин и купил этот комплект. Продавец объяснил, как он действует в зависимости от рельефа местности. Затем он взял одну рацию и вышел с ней на Пиккадилли, а я остался со второй в магазине, и мы попробовали, как они действуют.
— Где вы намерены пользоваться этой штукой? — спросил продавец, упаковывая покупку.
— У нас с отцом большая ферма, — нашелся я, — и без радио очень трудно поддерживать связь.
Вечером Блейку была направлена еще одна записка. Я объяснял, что в ближайшее время перееду по новому временному адресу. Поскольку же мне необходимо поддерживать со строительной площадкой постоянный контанкт, было принято решение использовать двустороннюю радиосвязь. Письма идут слишком долго. Блейк отвечал, что, по его мнению, это блестящая идея.
Теперь настало время заняться разработкой позывных и опознавательного кода. Использовав персонажи ирландской мифологии, я дал Блейку кодовое имя «ПекарьЧарли», а себе — «Лис-Майкл». Для опознавательного кода я также использовал литературную тему. Наш первый семестр по английской литературе включал тему «Чосер и эпоха Стюартов», где говорилось о поэтах-метафизиках. Один из них создал нечто подходящее для нас. Это был Ричард Лавлейс, написавший в неволе в 1642 году стихотворение «Альтее из тюрьмы»:
Стены из камня — еще не тюрьма.
И клетка — не просто решетка из стали.
Мир для души и покой для ума
Мы и в темнице себе обретали.
Если свобода в душе и любви,
Значит, свободен ты сам.
Воля такая известна одним
Ангелам, реющим по небесам.
Опознавательным кодом должны были стать слова:
Я: Стены из камня — еще не тюрьма.
И клетка — не просто решетка из стали.
Блейк: Мир для души и покой для ума
Мы и в темнице себе обретали.
Я: Ричард Лавлейс, наверное, был дурак.
Блейк: Или просто мечтатель.
Я переписал позывные и опознавательный код и послал Блейку. Я также сообщил ему, что в течение недели переправлю рацию через «нашего общего друга П.».
В своем ответе Блейк заверил меня, что отлично разобрался в системе позывных и опознавательного кода.
Однако он не считал возможным скрывать суть дела от Питера Мартина, особенно теперь, когда мы собирались активно подключить его к операции. В любом случае, увидев рацию, он сразу поймет, в чем дело. И, кроме того, ему можно полностью доверять.
Драмкружок тюремной самодеятельности должен был показать свою новую постановку в блоке «Г» в понедельник. Такие спектакли посещали обычно члены семей служащих тюрьмы, их знакомые, чиновники местных муниципальных учреждений. Заключенные с «голубыми повязками», одним из которых был Питер Мартин, обычно выполняли во время представлений обязанности капельдинеров, указывая гостям места и провожая их до выхода после спектакля.
По пути в общежитие после работы я встретил Питера Мартина. Мы прошлись немного рядом в сторону столовой для надзирателей, и я успел шепнуть ему:
— У меня есть кое-что для тебя, но предварительно я хотел бы с тобой поговорить. Как бы это устроить?
— Я могу найти предлог, чтобы зайти в общежитие.
— Слишком опасно, Питер. Не мог бы ты устроить, чтобы тебя назначили дежурным во время спектакля?
— Я уже об этом позаботился.
— Отлично, Питер. Я попрошу разрешения помощника директора пойти на завтрашнее представление. Я займу тебе место.
— Хорошо, Шон. До встречи.
На следующий день, в 7.15 вечера, я сидел в последнем ряду импровизированного театра, оборудованного в комнате отдыха блока «Г». Погас свет, и пьеса началась.
Немногие запоздавшие еще продолжали заходить в зал, когда наконец появился Питер Мартин. Он подошел и сел рядом со мной. Последний ряд практически подпирал заднюю стену театра, что было очень удобно для осуществления нашего замысла.
В течение приблизительно 15 минут мы молча наблюдали за представлением, затем я наклонился к Питеру и начал говорить уголком рта, не поворачиваясь к нему. Он, отлично зная правила игры, не отрывал глаз от сцены.
— Питер, — начал я, — сначала мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Теперь ты имеешь право знать. Я собираюсь устроить побег Джорджа Блейка.
Питер не повернул головы:
— Я очень рад, что ты мне это сказал, Шон. Если бы ты этого не сделал, я был бы на тебя в большой обиде.
— До сегодняшнего дня мы не посвящали тебя в это, но не потому, что не доверяли. Просто не хотелось тебя впутывать в это дело без особой надобности. Но теперь я собираюсь попросить тебя о помощи. Это автоматически сделает тебя нашим соучастником, и значит, ты имеешь полное право знать, что затевается.
