Наталья Александрова - Ад да Винчи
— Завтра заедешь за мной в половине девятого.
Плотный представительный мужчина захлопнул дверцу машины и шагнул к подъезду. Мотор «Мерседеса» тихо рыкнул, и машина скрылась за поворотом.
И в ту же секунду из глубокой тени возле подъезда показалась необыкновенно худая и высокая фигура.
Сердце бизнесмена тревожно забилось.
Неужели это именно то, чего он так боялся, в то же время легкомысленно думая, что уж с ним-то такое не произойдет? Неужели сейчас его убьют — по заказу конкурентов или просто из-за содержимого бумажника? Почему он не попросил шофера подождать, пока откроет дверь подъезда!
Рука сама потянулась к внутреннему карману, в котором лежал пистолет.
Но из темноты донесся холодный, безжизненный голос:
— Жизнь нашу создаем мы смертью других.
Бизнесмен вздрогнул и ответил:
— В мертвой вещи остается бессознательная жизнь.
Это было совсем не то, что он подумал. Впрочем, может быть, в глубине души он боялся этой встречи еще больше.
Он расстегнул манжет рубашки и закатал рукав, освободив запястье, на котором стала видна удивительная татуировка: маленькая ящерица с человеческими глазами, чудовище, уютно свернувшееся, как ребенок на руках матери.
И человек, вышедший из темноты, точно так же закатал рукав, обнажив точно такой же рисунок.
— Здравствуй, брат!
Двое людей соприкоснулись запястьями, так что чудовища на их коже на мгновение прижались друг к другу.
— Каждая часть хочет быть в своем целом!
Закончив этой ритуальной фразой церемонию, незнакомец понизил голос и проговорил:
— Мне нужен кров и новые документы.
— Нет проблем.
— Я не один.
Бизнесмен удивленно огляделся: никого больше поблизости не было. Тогда незнакомец вынул из-под полы темный сверток.
— Это именно то, что я думаю? — Во рту бизнесмена стало сухо и горько от волнения.
— Да, это Образ.
Луна вышла из-за облаков, на мгновение осветив лицо, узкое и худое, как профиль на стертой от времени старинной монете.
* * *Рано утром Машу осенило. Нужно ехать к этому реставратору домой, причем как можно раньше, пока он не ушел на работу. Там, в служебном кабинете, он ей ничего не скажет, а если огорошить его дома… Из базы данных она знала уже, что Дмитрий Алексеевич Старыгин живет один. И это очень хорошо, им никто не помешает.
Стоя перед шкафом, Маша ненадолго задумалась, что бы такое надеть. Короткую юбку нельзя — это может сразу же оттолкнуть старичка. То есть некоторые, конечно, как раз от этого балдеют, но этот Старыгин, видно, не такой — серьезный человек, Светка Воробьева говорила — очень талантливый и востребованный реставратор.
Так, джинсы тоже несолидно. В конце концов, выглянув в окно, Маша остановилась на зеленом брючном костюме. Жакет имел весьма смелый вырез, так что пришлось замаскировать его кулоном.
Перед выходом Маша тронула губы неяркой помадой и сказала сама себе в зеркало:
— Я — самая умная и талантливая. Я сделаю множество интересных передач, стану знаменитой. Сейчас я встречусь со Старыгиным и вытащу из него всю информацию.
Обретя таким образом уверенность в себе, Маша поехала по указанному адресу.
Когда она позвонила в квартиру Старыгина, часы показывали восемь утра. Маша вообще была ранняя пташка.
— Кто здесь? — раздался из-за двери недовольный, заспанный голос.
— Откройте, Дмитрий Алексеевич! — проговорила Маша, — Я к вам из Эрмитажа…
— От кого? — буркнул голос.
— От Александра Николаевича Лютостанского! — не моргнув глазом, соврала Маша.
Недаром вчера выяснила фамилию хранителя у служительницы. Шеф Виталий Борисович учил их, что лишняя информация никогда не помешает. Вот и пригодилась!
Ее ложь сработала, засовы заскрежетали, дверь открылась. На пороге появился неопрятный пожилой человек в мешковатом свитере и растянутых на коленях спортивных штанах.
— Ну что еще такое! — простонал он, щурясь от света. — Я же сказал вашему Лютостанскому.., можно дать человеку выспаться!
— Вы так и будете держать меня на пороге? Маша протиснулась мимо него в темную прихожую. — Вообще-то Лютостанский не мой, он скорее ваш… Я — корреспондент канала «Твой город»…
— Ах, значит, корреспондент! — Мужчина мгновенно разъярился и двинулся на Машу с самым угрожающим видом. — А ну, прочь из моего дома! Только корреспондентов мне не хватало! Врать еще, понимаешь, вздумала!
— Я не врала! — вскрикнула Маша, ловко увернувшись. — Мы друг друга не поняли! Я действительно была вчера в Эрмитаже, там мне дали ваш адрес!
— Шустрая какая! Снова все врешь! — возмущенно пропыхтел хозяин, безуспешно пытаясь поймать Машу и вытолкать ее из квартиры. — Эрмитаж не справочное бюро, адресов своих сотрудников не дает! А ну, выметайся!
— Вы всегда так обращаетесь с женщинами? Маша снова отскочила в сторону, ушиблась об какую-то скамейку и скривилась от боли. — Да уйду, уйду я! Старый зануда!
Последние слова она добавила шепотом, но хозяин квартиры их расслышал и возмущенно выкрикнул:
— А ты — юная интриганка! Судя по замашкам, далеко пойдешь! Ты что — сломала петровскую скамью?
С этими словами он щелкнул выключателем.
Прихожую залил свет нескольких бронзовых бра, и Маша замерла в удивлении. Помещение было заставлено старинными креслами, скамьями, резными шкафами, как склад антикварного салона. Из угла выглядывала бронзовая статуя необыкновенной красоты.
По стенам висели картины и гравюры. Маша не слишком хорошо разбиралась в таких вещах, но все это производило впечатление подлинности и одновременно избыточности. Всего было слишком много, казалось, что в этом доме практически не осталось места для людей, даже для одного человека.
— Сейчас.., уйду… — повторила Маша, справившись с растерянностью, и только тогда заметила, что хозяин дома застыл с каким-то странным выражением на лице. Кстати, при ярком свете она заметила, что он не так стар, как ей показалось в первый момент. Может быть, ему только немного за сорок. Правда, в коротко остриженных волосах густо пробивалась седина, но она его не слишком портила.
— Ничего вашей скамейке не сделалось, проговорила девушка, демонстративно потирая лодыжку.
— Откуда это у вас? — Мужчина протянул к Маше руку. Она невольно попятилась.
— Что.., о чем вы?
— Вот это! — Он догнал ее, мрачно сверкнув глазами, и по-хозяйски взял в руку кулон, висевший на цепочке.
— Что вы себе позволяете! — Маша вспыхнула и попыталась еще отступить, но натянувшаяся цепочка не пускала ее. — Что у вас за манеры — при первой встрече заглядывать женщине за вырез?
Однако тут же она поняла, что хозяин квартиры совершенно ее не слушает. Он уставился на кулон, а вовсе не на ее прелести.
— Давайте договоримся, — голос Дмитрия Алексеевича стал совершенно другим, из него пропало прежнее раздражение, вместо него теперь звучал неподдельный интерес. — Я отвечу на ваши вопросы, а вы расскажете мне, откуда у вас пентагонд о декаэдр.., ведь вы о чем-то хотели меня расспросить? Не просто так притащились в несусветную рань и подняли меня с постели?
— Пента.., что? — растерянно переспросила Маша.
— Вот эта штука называется пентагондодекаэдр, — мужчина все еще сжимал кулон в своей руке, и из-за этого Маша чувствовала себя, как собака на поводке.
— Ну что мы стоим в коридоре, — он наконец-то выпустил кулон. — Пойдемте, выпьем чаю.
«Похоже, товарищ со странностями, — подумала Маша, — говорит, что с постели его подняла, а сам в свитере. И кто же с утра пораньше чай пьет?»
Она уже хотела вежливо отказаться и уйти слишком уж странным был этот человек, но ее остановил инстинкт репортера. Она чувствовала запах сенсации и не могла свернуть, как охотничья собака не может сойти со свежего следа.
— Сюда, проходите сюда! — Хозяин махнул ей в сторону открытой двери. — А я сейчас…
Вы чай какой любите?
— Чай? — Маша задумалась. — А какой у вас есть?
— Любой, — в голосе хозяина прозвучала гордость. — Зеленый, жасминовый и простой, черный — десятка полтора сортов, красный, белый, желтый…
— Ну, давайте черный с бергамотом!
Хозяин скрылся в глубине квартиры, лавируя между своими антикварными табуретками, а Маша вошла в комнату.
Здесь было ничуть не свободнее, чем в прихожей. Все пространство было заполнено столиками, шкафчиками, креслами в разной степени разрушения, между ними стояли большие напольные вазы из китайского фарфора и какие-то предметы неизвестного назначения.
С трудом найдя свободный диван относительно современного вида, застеленный пушистым оранжевым пледом, Маша попыталась сесть на него, но тут же вскочила, потому что плед под ней неожиданно шевельнулся и издал раздраженное шипение. В ужасе обернувшись, девушка увидела огромного рыжего кота, который открыл один глаз и смотрел на нее с явным неодобрением.
