Евгения Грановская - Код от чужой жизни
– Это ваша дочка? – спросила Нина Ивановна у Риты, кивнув на Лизу.
– Да. Спасибо за котенка. Я…
– Красивая у вас дочурка. И смышленая.
Рита кашлянула в кулак и приступила к делу.
– Нина Ивановна, меня сюда послал этот человек с улицы… Ну, бомж… Как же его?… – Рита сдвинула брови, припоминая. – Викентьевич, кажется… Сказал, что вы добрая, и чтобы я… сказала вам про себя.
– Вот как! Хорошо. Викентьевич – мой старый друг. И что же вы должны рассказать мне про себя?
– Да рассказывать особо нечего… Нам бы это… угол снять в городе… Денег у меня пока нет, но я работящая. Найду работу и обязательно заплачу.
Нина Ивановна молча выслушала Риту, а когда та закончила, спросила, кивнув подбородком на ее припухшее от побоев лицо:
– Это у вас откуда?
Рита открыла рот для ответа, но Лиза ее опередила.
– Это ее папа побил, – с готовностью сообщила она. – За то, что мама не давала ему все деньги пропить. Только он все равно пропил.
Лешка дернул ее за руку.
– Это наше личное дело, – угрюмо проговорил он. – Нельзя всем про это рассказывать.
Нина Ивановна улыбнулась.
– Ты прав, – сказала она. – Я не буду лезть в ваши личные дела. Но я могу попробовать вам помочь. Ведь могу?
Лешка отвел глаза, но ничего не сказал. Нина Ивановна перевела взгляд на Риту.
– Тут рядом есть кафе с игровой комнатой. Давайте отведем туда детей, а сами побеседуем за чашкой кофе.
6
– Три с половиной года назад мы с мужем потеряли сына. – Рита перевела дух, изо всех сил стараясь не заплакать. – Его звали Сашенька, и ему было шесть лет.
– Боже! – тихо проговорила Нина Ивановна. Она положила руку на предплечье Риты и легонько сжала его пальцами. – Я тебе сочувствую. Очень. Прости, что напомнила.
– Я сама стараюсь его не забывать. Мне кажется, если я перестану его вспоминать – я его предам.
Нина Ивановна помолчала, искоса поглядывая на Риту.
– Но ведь тяжело так, наверное, – сказала она после паузы. – Все время помнить…
– Да, – сказала Рита. – Нелегко.
Она помолчала, отпила кофе, после чего продолжила свой невеселый рассказ.
– Муж запил. Ну, то есть, он и раньше это дело любил. Но после Сашеньки вообще с катушек слетел. Первое время он еще работал – слесарем в сервисе, а потом и работу забросил. Так, подрабатывал там-сям, но уже через пень-колоду. Остальное время пил со своими дружками-бухариками. «Жигуленок» пропил, «копейку». Румынский гарнитур с трельяжем, еще много чего. Денег вообще почти не стало, пришлось мне на три работы устроиться, чтобы деток и алконавта этого тянуть. А недели две назад повадились к нему какие-то дельцы. Квартиру предлагали им продать. И втемяшил Колька себе в башку, что квартира нам не нужна, что можем у деда с бабкой пожить в Красноярском крае. А где там жить? У них избенка кособокая – спальня да кухня. Да сарай-развалюшка. – Рита снова сделала паузу, чтобы перевести дух. – Ну, а вчера прихожу с детями домой – а он сидит, пьет, – продолжила Рита. – Продажу квартиры нашей обмывает. А они – которые с ним – говорят, что нам через два дня надо съехать. Я в крик – что? как? куда съехать? А Колька меня поколотил да и храпеть завалился.
– То есть… он все-таки продал вашу квартиру?
Рита махнула рукой.
– Да какое там «продал», – с досадой сказала она. – Облапошили его. Считай, за так отдал. А я, как в себя пришла, вспомнила, что меня подруга Алька в город звала. Я деньги у Кольки забрала, детей разбудила – и на автобус. Да тут еще хуже стало.
– Хуже?
– Алька померла. В ее квартире теперь племянница со своих хахалем живет. А вдобавок у меня еще все деньги украли.
– Украли?
– Угу. Тыщ тридцать там было. Цыганка мне на ладони гадала, да пока я слушала, все и сперла. Ума не приложу, как она сумела. – Рита вздохнула. – Не надо было мне деньги в карман сумки класть. Надо было в одежку спрятать. Но чего уж теперь говорить…
Они помолчали.
– Значит, так, – сказала Нина Ивановна после паузы. – Я сейчас живу одна, муж уехал в рабочую командировку на три недели. Комнатка у меня для тебя и твоих детей найдется. Поживешь, пообвыкнешься…
– Так это… – Рита чуть покраснела. – У меня денег-то почти нет. Чем платить буду?
Нина Ивановна улыбнулась:
– Устроишься на работу – отдашь.
– Вот спасибочки! – обрадовалась Рита. Но тут же насторожилась: – А сколько?
– Да не бойся, много не возьму, – по-доброму усмехнулась Нина Ивановна. – Получишь зарплату – дашь столько, сколько захочешь.
– А если сбегу? Да еще обворую вас?
– Тогда я заявлю на тебя в полицию. Но надеюсь, что до этого не дойдет. Да ладно, не напрягайся, я пошутила. Все будет хорошо. Может, со временем найдешь себе комнату в общаге. Или устроишься на работу с предоставлением жилья.
Рита смотрела на Нину Ивановну с сомнением.
– Почему вы мне помогаете? – спросила она, глядя ей в глаза. – Только по-честному.
Нина Ивановна помедлила пару секунд, а затем нехотя проговорила:
– Пятнадцать лет назад я поссорилась с родителями и ушла из дома. Занималась черт знает чем, впуталась в одну нехорошую историю… В общем, если бы одна добрая женщина не подобрала меня и не отвела к себе домой – меня бы сейчас здесь не было. И вообще бы не было. Нигде. А теперь зови детей и пойдем!
Нина Ивановна поднялась из-за стола.
7
Нина Ивановна открыла дверь, включила в прихожей свет и посторонилась, впуская Риту и ее детей в квартиру.
– Ну, вот мы и дома, – с улыбкой сказала она. – Проходите и располагайтесь!
Рита подтолкнула вперед детей, потом вошла сама. Лизка с Лешкой тут же завертели головами, с восхищением глядя на красивую люстру, на вешалку из оленьих рогов, на красивые картинки, развешанные на стенах.
– Четкая у вас квартира, – вежливо похвалила Рита.
– Четкая? – не поняла Нина Ивановна.
– Крутая, – пояснил Лешка.
– Клевая, – нашла нужным добавить Лиза.
Нина Ивановна засмеялась.
– Спасибо за комплимент. Разувайтесь, вешайте куртки и проходите в гостиную!
В гостиной оказалось еще красивее и как-то совсем уж необычно и непривычно для Риты. На стенах – ни одного ковра. Мебели необычно мало: только диван, два кресла, несколько толстых полок с какими-то бесполезными статуэтками. Перед диваном – маленький столик, словно нарочно обшарпанный, а напротив дивана, на стене, огромный черный экран телевизора. Рита такие только в сериалах видела.
И ни тебе комодов, ни тебе серванта, да и ковер под ногами какой-то скучный, без узоров.
– Садитесь, где удобнее, – сказала Нина Ивановна. – А я пойду сделаю чай. Да соображу что-нибудь перекусить.
– Можно я вам помогу? – робко спросила Рита.
Нина Ивановна улыбнулась:
– Конечно. Только зови меня просто Нина. Да, и давай на «ты». Я на работе от этого «выканья» устаю. Договорились?
– Договорились, – сказала Рита.
…На кухне работа нашлась для обеих женщин. Рита нарезала сыр для бутербродов, а Нина заваривала какой-то особенный чай, отвечая на вопросы Риты.
– А муж у вас есть?
– Есть. Гражданский.
– Это как?
– Живем вместе, но не расписаны.
– А где он сейчас?
– В Рейкьявике.
– А это что? – не поняла Рита.
– Рейкьявик-то? – Нина Ивановна улыбнулась. – Город, конечно.
– Далеко от нашего?
– От нашего города?
– Да.
– Очень! Это в Исландии. Знаешь такую страну?
– Конечно. – Рита чуть покраснела и тихо проговорила: – Это… рядом с Америкой, да?
Нина Ивановна засмеялась:
– Не совсем. Но неважно. Знаешь, у меня и у самой в школе по географии был трояк.
Рита закончила с сыром и принялась нарезать ветчину.
– И чем ваш муж там занимается? – спросила она у Нины.
– Он писатель. Только пока не очень известный.
– Вот оно как. Писатель! Повезло вам. – Рита вздохнула. – А мой – просто алкаш.
– Да, – задумчиво проговорила Нина Ивановна, разливая чай по фарфоровым чашкам. – Алкоголь разрушил немало семей.
– А ваш-то не пьет? – поинтересовалась Рита.
– Ну, иногда случается. Любит красное сухое вино. Испанское, итальянское.
– Вы за ним приглядывайте, – назидательно сказала Рита. – С «сухарика»-то все и начинается. Сперва стакан-другой «Арбатского», потом портвешок, а там и до беленькой недалеко. Мой тоже со слабенького начинал. Сперва «Тещин погребок» пил, а потом сам не заметил как на «Дзедулину пляшку» перешел. Знаете такую?
– Э… да. – Нина Ивановна неуверенно улыбнулась. – Слышала.
– Ну, вот, – кивнула Рита, сооружая бутерброды с сыром и ветчиной. – Ну, а с «пляшки» уже перескочил на водяру. У мужиков это быстро.
– Ты его, наверное, ненавидишь?
Рита прервала свое занятие, задумалась, потом покачала головой и сказала:
– Да нет. Как ненавидеть-то? Одиннадцать лет вместе. Плохой был, да свой.
Нина Ивановна понимающе кивнула, хоть было видно, что она не совсем понимает чувства Риты и уж точно их не принимает.
