Джон Макдональд - Оранжевый для савана
Была лишь одна мелочь, за которой мне следовало проследить, и я позвонил из холла в Неапольскую больницу. Кассирша весьма сурово сообщила, что я ушел BMP — Вопреки Медицинским Рекомендациям — что и отмечено в моей карте.
Она сообщила мне сколько я должен, включая использование смотровой комнаты, анализы, четыре рентгеновских снимка и наложение шва. Я сказал, что перешлю чек по почте. Она сбавила тон, посоветовала мне не быть дураком и показаться врачу. Надо еще раз осмотреть рану, сменить повязку и, в случае необходимости, вытащить осколки.
Позвонив, я обнаружил на крыльце Чуки. Она сказала, что Артур одолжил машину и уехал повидаться с Даннингами. Мы пошли на яхту, где Чуки переоделась в белые брюки. Намазав все открытые части тела мазью от комаров, мы отправились в город. Компания «Колльер», успешно занимавшаяся уличными рекламными щитами на севере, продвинулась сюда и основала Эверглейдз-сити, круглый год проводя широкие работы по осушению болот. На осушенных землях начали прокладывать и строить Тамиами-Трэал, шоссе через весь Глейдз в сторону Майами. Этот город был базовым для компании, пока, в конце концов, сравнительно недавно, ее интересы не переместились в другие области. Так что здесь был никому не нужный банк, опустевшая больница и штаб-квартира компании, неиспользуемая железнодорожная станция, где давно полопались рельсы и проржавели стыковки. Но теперь начался большой бум на острове Марко, оживились земельные спекулянты и началось новое передвижение населения Майами в западные районы.
Моя нога еще не могла выдержать долгую прогулку. В четыре мы вернулись на борт. Я принял душ. Это вызвало жуткое ощущение в бесчувственной коже руки и ноги, словно они были завернуты в целлофан, который протыкали иголками, сыпавшимися из дырочек душа. Я одел купальную шапочку Чуки, чтобы не замочить волосы. И, выйдя из душа, вздремнул. Чуки разбудила меня вскоре после шести. Артур не приходил до сих пор, и она уже начала волноваться.
— Наверно, ему потребовалось слишком много времени, чтобы убедить своих друзей принять эту новенькую хрустящую тысячу.
— Трев, я бы хотела как можно скорее выбраться отсюда.
— Выберемся. Погода держится. Дни долгие. Мне только нужно, чтобы было хотя бы немного света, пока мы будем выходить из пролива, а потом это уже не имеет значения. Пойдем на юг юго-восток, там уже развиднеется, а когда покажутся огни Ки-Уэст справа по борту, то станем на якорь или, может, лучше я проведу яхту чуть ниже, чтобы на заре пойти по бакенам прямо до Флоридского залива. Стоянка покажет.
— Просто у меня такое чувство, что нам надо уплыть отсюда.
* * *В семь появился Артур. Он мчался вприпрыжку по пристани, неся деревянный ящик с плотницкими инструментами, бодрый и улыбающийся. Извиняясь за свое долгое отсутствие, сказал, что с деньгами был просто кошмар какой-то. Особенно сопротивлялся Сэм. Но когда, в конце концов, он сказал, что оставляет деньги для детей, то Лифи согласилась. В результате было решено, что они положат их в банк, будут считать их собственностью Артура и прикоснутся к ним только в чрезвычайном случае, возвратив потом, как взятые взаймы. Кристину он нашел успокоившейся, здоровой, счастливой с уже заметным животиком. Она нашла хорошего паренька из Колланда, собирающегося на ней жениться к огромному удовлетворению Лифи.
Когда мы двинулись через залив к проходу между островами, на последнюю ярко-оранжевую закатную линию, уже показались первые звезды. Чуки переоделась по-праздничному, в то, что называла «клоунскими штанами». Узкие брюки, облегавшие ее как вторая кожа, с высокой талией, в черную, белую и оранжевую крапинку, и белая блузка с длинным рукавом. Она ходила, пританцовывая, принесла рулевому бокал с крепкой выпивкой, нашла радиостанцию Ки-Уэст, передававшую прошлогодний шлягер, где ударник изо всех сил наяривал на барабанах и врубила ее на полную мощность. В промежутках между танцевальными па, шутками и непристойными пародиями на известные ей стихи она спускалась вниз немного помешать то, что по ее мнению должно было стать мечтой гурмана.
Она просто превращала нашу яхту в дискотеку для вечеринок.
Мы шли по то сужающемуся, то расширяющемуся проливу между островами с зарослями ризофоры, когда до моего слуха донесся странный звук, исходивший, как я решил, от одного из двигателей, словно что-то мешало ему вращаться. Я посмотрел на приборы. Обороты были нормальными. Чуки с Артуром находились внизу. Громкая музыка заглушала обеспокоивший меня звук.
Но тот я услышал крик Чуки. И почти в тот же момент краем глаза заметил какую-то тень справа. Обернулся и в обманчивом полумраке увидал движущийся за нашей кормой белый катерок, медленно разворачивающийся, когда мы проплывали мимо. Он был тем самым, который я видел на трейлере во дворе Бу Уаксвелла.
В узком проливе можно сделать чертовски мало. Я рывком перевел рычаги на обратный ход, двигатели разом дернулись, заставив «Флэш» замереть в воде, и поставил верхние рычаги на «нейтралку». Единственное, что оказалось в тот момент у меня под рукой, была дубинка с насадкой, чтобы глушить рыбу, лежавшая у штурвала. Но я совсем забыл о проклятой ноге. Стоило мне приземлиться на нижнюю палубу, как нога подломилась, и я рухнул. Передвигаясь ползком, я добрался до кормовой двери в салон, где гремела музыка и горел свет. Мистер Гудман, исполняя песенку «Пой, пой, пой», выдал долгий проигрыш на ударных.
Артур, в позе человека, получившего несколько жестоких ударов в живот, не сводил глаз с Чуки Маккол, стоявшей в коридоре напротив второго дверного проема, а из-за ее белого шелкового плеча ухмылялся Бу. Одной рукой он обхватил ее сзади. Чуки выглядела испуганной, рассерженной и пыталась вывернуться. Рука Бу взлетела вверх, в ярком свете, льющемся из камбуза, блеснул металл. Он с силой обрушил его на ее темноволосую голову. Я заметил, как побледнело лицо Чуки, и она рухнула вниз, лицом на пол, не сделав ни единой попытки устоять на ногах, оказавшись наполовину в коридоре, наполовину в салоне. Бу для проверки пнул ее босой ногой в ягодицы. Совершенно расслабленное тело колыхнулось под цирковым нарядом: примитивная и верная проверка для того, чтобы убедиться в ее бессознательном состоянии.
Со стоном, перекрывшим соло на барабане, Артур ринулся прямо на дуло револьвера, которым Бу оглушил Чуки. Но тот нагнулся, приставил дуло к ее затылку и усмехнулся ему в лицо. Артур замер с неловко занесенной для удара рукой и отступил. Уаксвелл переложил револьвер в левую руку, засунул правую за ремень и заученным движением выхватил узкое, гибкое лезвие. Сделав шаг вперед, он поднял голову Чуки за волосы, приставив снизу нож к горлу и позволил ей снова упасть, стукнувшись лбом о ковер. Артур отступил еще дальше. Уаксвелл направил пистолет мне в живот и сделал безошибочно ясный повелительный жест. Я бросил дубинку на желтую кушетку.
— Выруби музыку! — рявкнул Уаксвелл.
Я выключил. Теперь тишину нарушало лишь мерное гудение двигателей.
— Макги, если ты не хочешь, чтобы из твоих трюмов воду три месяца откачивали, распорядись, чтобы никто тут не своевольничал. Сейчас мы вот что сделаем. Ты поднимешься наверх, в рубку. Смотри, чтобы мы на пень не напоролись и давай задним ходом к моей лодке, да полегче. И ежели у тебя есть передатчик, и я услышу, как его генератор заработает, то перережу ей глотку. Артур, мальчик, пойди-ка возьми крюк да зацепи нижний канат лодки. И быстро, как только подойдем. Теперь пошевеливайтесь.
Мне нисколько не полегчало от того, что я понял, как он нас нашел. Спрятался в какой-нибудь бухточке под свисающими ветвями, пропустил «Флэш» вперед по узком проливу, с огнями и музыкой, а потом выскочил и догнал нас. Круто завернул к корме, с правой стороны. Лодка стукнулась о борт, издав тот низкий звук, что донесся до меня снизу. Потом Бу выключил двигатель, подпрыгнул, ухватился за перила и вошел через боковой вход, чтобы с пистолетом в руках схватить в камбузе ничего не подозревающую Чуки.
Мы разворачивались, двигаясь к острову. Чтобы избежать аварии, я сбавил скорость, включив один двигатель на передний ход, а второй на задний. Судно медленно крутилось вокруг собственной оси. Я не нуждался в особом напоминании о том, чтобы не напороться на пеньки. Приливное течение подтачивало старые острова. Ризофора и затопленные дубы глубоко врастали корнями в почву, а потом засыхали, причем ствол уносило водой. Но обломанные твердые части ствола, как правило, оставались там, где их, как якорь, держали мертвые толстые корни. Если на такой наткнуться, то он согнется и сможет просто скользнуть по днищу. Но под определенным углом может и пробить дыру в днище сантиметра на три.
Я отвел «Флэш» назад, поводил прожектором по воде и нащупал белую лодку.
— Зацепи ее с кормы, слева, — крикнул я Артуру.
Когда мы подошли поближе, я услышал, как лодка стукнулась о корпус. Оглянувшись я увидел, что Артур уже зацепил канат, вытащил и обмотал вокруг крепежной утки транца.
