Михаил Ежов - Башня из красной глины
— Да, они хотели подождать, но мы не могли, — сказал Вырин. — Да и зачем? Если их у нас украли, то мы требуем справедливости! — В его голосе послышался вызов. Он был обращен не к Смирнову, а к миру, который оказался жесток и лишил их четырнадцати лет счастья. — Максим и Ксюша — дети, они многого не понимают, — добавил он. — Действовать нужно быстро, хоть и осторожно. Но, судя по всему, совершено преступление, и мы решили, что должны о нем сообщить.
Смирнов понял, что эти люди решили бороться и приступили к этому не откладывая. Они были взрослыми и потому не считали нужным принимать в расчет желания и просьбы детей. Полицейского это в общем-то не удивило.
— Что вы будете делать? — поинтересовалась женщина. — Максим сказал, в письме, которое они с Ксюшей получили, говорилось, что Самсоновы заплатили акушеру, чтобы он сказал нам, что наши дети умерли. Если это окажется правдой, этих людей арестуют?
— Конечно. Однако доказать то, что они не являются родителями Ксюши и Максима, будет не так легко. Акушер, о котором вы говорите, погиб. А письмо не может быть доказательством, ведь его автор мог и солгать. Или заблуждаться.
— Мы сделаем тест на ДНК, — сказал Вырин.
— Он стоит недешево.
— Это того стоит! Мы сделаем все, что будет от нас зависеть! — Было заметно, что супруги уже все обсудили. — Нам, наверное, понадобится адвокат, — добавил Вырин.
— Думаю, вам действительно лучше всего поговорить прежде всего с ним, — посоветовал Смирнов.
— Как можно красть чужих детей! — подала голос женщина. — Это какими нужно быть… — Она замолчала, чтобы не дать ругательству слететь с губ.
— Двойняшки сказали, что письма у них с собой нет, так? — спросил Смирнов. — А кто его отправил, они не говорили? — уточнил он, когда Вырин кивнул.
— Нет. Мы спросили, но они отказались отвечать.
— Почему?
— Не объяснили.
Смирнов поговорил с Выриными еще немного. Подробно расспросил о том, что говорили дети, какое у них было настроение и так далее. Когда он расстался с супругами, было почти два часа ночи.
Он дошел до РУВД и спросил дежурного, ждет ли его еще катер. Оказалось, что да. Через полчаса Смирнов уже несся по реке в сопровождении полицейского, управлявшего катером, догоняя «Фаэтон».
Писал Базаров близнецам или нет? Если нет, то кто рассказал им про Выриных? Что, если все эти убийства были просто диверсией, и именно поэтому Жеребин привел на теплоход шестерых спецназовцев? Возможно, нет никакого Крысолова, и Марухина пытали, чтобы он выдал секреты генетического эксперимента — судя по последним данным, несуществующего. Если Самсоновы украли детей у Выриных, то не было никаких клонов. А значит, контора, которую представлял Жеребин, все эти годы тратила деньги впустую. Но враги могли этого и не знать. При мысли о «врагах» Смирнов невольно улыбнулся: еще недавно он решил бы, что шпионы — это бред, нечто из прошлого, из эпохи «железного занавеса». Но на теплоходе плыл Жеребин и шесть вооруженных амбалов — а это что-нибудь да значило!
Смирнова обуревала жажда деятельности. Нужно было уточнить несколько деталей, чтобы поставить на место все кирпичики. Но ночью это было невозможно: опера ничего не смогли бы сделать. Пришлось ждать до утра.
Глава 8. Суббота
За те несколько часов, которые Смирнов провел на катере, он успел избавиться от эмоций и направить свои мысли в русло логики и беспристрастного анализа. Выстраивая версии, он сделал одно гипотетическое допущение, которое требовало тщательной проверки, — ошибиться было никак нельзя. Он взглянул на часы. Семь тридцать. Вполне достаточно, чтобы дать Павлову новое задание. Смирнов вздохнул и на секунду прикрыл глаза. Сказал себе, что проверяет эту версию просто для очистки совести: всерьез ее рассматривать казалось ему просто глупым.
Надо было узнать о детях Самсоновых все, что возможно, — каждую деталь. Но не спрашивать родителей: вся информация должна поступать из независимых источников.
Он набрал номер Павлова. Ждать пришлось долго. Опер поднял трубку, когда Смирнов уже решил, что тот не ответит.
— Это снова я.
— Почему я не удивлен? Ты знаешь, который час?
— Половина восьмого.
— Во-во!
— Дело не терпит отлагательств.
— Оно у тебя никогда не терпит. Так же, как и ты, — послышался вздох. — Знаешь, на исправительных работах такого шустрого и исполнительного, как ты, уже давно придушили бы сокамерники. Чтобы не поднимал планку.
— Я пока что по другую сторону колючей проволоки, — заметил Смирнов, уже привыкший к тому, что Павлов все время жалуется. Но опер делал то, что ему поручали, быстро и тщательно, никогда не халтурил, так что на него можно было положиться — а это дорогого стоит.
— Только это тебя и спасает! — проворчал Павлов. — Ладно, говори, что нужно. Я записываю.
— Узнай, в какую спортивную секцию ходят дети Самсоновых.
— А сам ты их спросить не можешь? Мне и так дел хватает.
— Хочу быть уверенным, что получил подлинную информацию.
— Думаешь, они тебе наврут, что ли?
— Мало ли.
— Господи, как же ты достал, Валера! Ладно, узнаю.
— Побыстрее.
— Дай мне пять минут. Может, десять.
Павлов перезвонил через четверть часа.
— Они ходят в три секции, — сообщил он. — Не считая театральной студии. Во-первых, легкая атлетика, во-вторых, рукопашный бой — кстати, они уже кандидаты в мастера спорта, — в-третьих, спортивный альпинизм. Кроме того, Максим занимается в радиотехническом кружке.
Смирнов осторожно перевел дыхание.
— Теперь слушай, что ты еще должен узнать, — проговорил он ровным голосом.
— Тоже срочно?
— Да, прямо сейчас.
— Жаль, что я не джинн! — вздохнул Павлов.
— Почему?
— Твои три желания уже давно закончились бы, и я был бы свободен.
— Хорош трепаться, это важно!
— Ладно, извини.
— Выясни, один приезжал Самсонов в НИИ в субботу утром или с детьми.
— Ладно. Дались тебе их дети.
— Работай.
— Только это и делаю.
Смирнов ждал двадцать минут. Впереди показался «Фаэтон». Катер нагонял его, подпрыгивая на волнах. Полицейский смотрел на теплоход, не в силах отвести взгляд: что там, на борту? Не пора ли позвонить Дымину и начать действовать решительно, даже если он ошибается? В конце концов, чем он рискует? Ну будет выглядеть дураком — подумаешь, велика беда.
Смирнов уже хотел набрать номер опера, но в это время зазвонил телефон — это был Павлов.
— Ну?! — почти крикнул Смирнов.
— Да, с детьми.
— Спасибо, — проговорил следователь, чувствуя, как сердце начинает колотиться в груди.
— Может, объяснишь?
— Потом обязательно.
— Ладно. Еще что-нибудь надо? Говори уж сразу.
— Запиши номер телефона. Проверь, чей он.
— Это легко. Давай.
Смирнов вытащил блокнот и продиктовал оперу телефон, который взял у Вырина.
— Уже забиваю в базу данных, — пробормотал Павлов. — Не вешай трубку. Та-ак… ага, вот. Блин, Валер! Знаешь, чей это номер?!
— Базарова?
— Да! Ты знал?
— Догадывался.
— Что это значит? Где ты взял этот номер?
— Потом все объясню, сейчас некогда.
— Ладно, как скажешь. Еще что-нибудь узнать надо?
— Пока нет. Если что, я позвоню.
Павлов фыркнул в трубку.
— Кто бы сомневался!
«Фаэтон» был совсем близко. Можно было различить матросов, мелькающих на палубах.
— Сколько еще плыть? — спросил Смирнов водителя катера.
Тот откинул капюшон желтого дождевика и обернулся. Оскалился.
— Минут пять, не больше!
— Отлично, — пробормотал Смирнов.
Пять минут ничего не решали, можно было подождать, пока его примут на борт. Когда катер подошел к правому борту, с теплохода уже спустили веревочную лестницу. Следователь ухватился за нее и принялся карабкаться вверх. Одновременно его подтягивали матросы. Не прошло и минуты, как Смирнов оказался на палубе. Он понимал, что ему нужен тайм-аут — небольшой перерыв, чтобы привести в порядок мысли и принять окончательное решение. Он чувствовал, что над ним витает ощущение опасности, но не мог понять, в чем оно заключается. Для этого нужно было полностью возвести башню-версию — так, чтобы ни один кирпичик не вываливался.
Итак.
Театр. «Гамлет». Цитата о флейте. Спортивные ботинки небольшого размера, которые лучше всего подходят для карабканья вверх — по склонам гор. И ведь Дымин уже упоминал о театральной студии и альпинизме — он тогда не придал этому значения. Плюс рукопашный бой. Сильные, ловкие дети, не боящиеся насилия. Умеющие забираться по стенам, имеющие возможность открыть окна в лаборатории, когда были там вместе с отцом, затем спустить оттуда бутыли со спиртом, взять ключи от «Волги» и гаража. Присматривавшие за сумкой Викуловой, пока она плясала с Кожиным. Сумкой, где лежали ключи. Откуда они взяли сведения о Големе? Наверняка в своей школе для особо одаренных детей или из книги Майринка, найденной дома у Самсоновых. И еще иллюстрация с Фаэтоном, вырванная из книги о мифах, — тема, которую они проходили в прошлом году. Это Смирнов знал со слов Нины, которая была всего на год младше близнецов. Скорее всего, они читали ту же книгу, что и она, только на год раньше.
