Филип Хоули - Клеймо
Монахиня бросила взгляд на кровать.
— Нет, недолго.
— У вас есть для нее какие-то лекарства?
— Есть, но очень мало. Мы рассчитываем на пожертвования. Что-то вроде излишков медикаментов у фармацевтических компаний. Но их вечно не хватает.
Люк повернулся и снова посмотрел на мать мальчика.
— Сколько лет Фрэнки?
— Девять. А выглядит на все двадцать.
Люк кивнул.
— И что с ним будет, когда она умрет?
— Наверное, останется здесь. Если, конечно, захочет. — Казалось, вопрос ее слегка удивил. — Нас ведь только трое, не считая Фрэнки. В поденной работе он незаменим. Шельмец еще тот, но очень любит мать. Боюсь, намного сильнее, чем она своего сына.
За спиной вдруг раздался голос:
— Perdoneme, hermana.[10]
Люк обернулся.
На пороге, глядя на него в упор, стояли полицейские в форме.
ГЛАВА 40
Пока Фрэнки общался с водителями, которые слонялись у арочного входа на автостанцию, Люк в газетном киоске купил карту. Мальчишка что-то доказывал напористым тоном, которым сбил с толку даже копов.
Как оказалось, полиция пришла в хоспис по его душу. Расследуя убийство по горячим следам, полиция проверяла дружков мертвых грабителей.
Внезапно Фрэнки поймал взгляд Люка, поднял руку и указал на одного из водителей.
Через двадцать минут Люк, вспоминая мальчишку, уже сидел на заднем сиденье автобуса, который громыхал на юг по Гватемала-хайуэй. Перед отъездом Фрэнки стоял на остановке и, как дрессированный тюлень, махал рукой каждый раз, когда Люк выглядывал из окошка.
Большая желтая луна освещала зеленые равнины вдоль магистрали. Хотелось спать, но Люк держался. Было почти девять вечера, а значит, в Лос-Анджелесе 19:00. Он порылся в сумке и вытащил спутниковый телефон.
Интересно, найдет ли сигнал со спутника металлическую консервную банку, движущуюся со скоростью пятьдесят миль в час? Телефон уверенно пискнул. Люк нажал зеленую кнопку «Шифровать», затем кнопку «Отправить».
— Ты где? — без предисловий спросил Сэмми.
— К северу от Гватемала-Сити. — В суде такой ответ не сочли бы за ответ, но здесь не суд, а Люк до сих пор считался беглецом. Говорить больше положенного он никому не собирался. — Что узнал?
— У «Зенавакса» есть офис в Рио-Дульсе. Знаешь, где это?
— Нет, но найду.
Сэмми выдал точный адрес и номер телефона филиала компании и спросил:
— По девушке пока ничего нет. Как твои дела?
Люк описал разговор с монахиней и объяснил, что держит путь к церковному приходу пропавшего священника. Названия города он не упоминал, а Сэмми и не спрашивал.
— Завтра, — напомнил Уилкс. — Жди новостей.
Телефон Сэмми отключился раньше, чем Люк надумал уточнить, каких именно.
Когда водитель растолкал Люка, тот едва не испугался спросонья.
— Estamos aqui. Pactumal.[11]
На часах было 22:17. Люк спрыгнул с места и взвалил рюкзак на левое плечо. Когда он спускался по ступенькам, жгучая боль от ножевой раны пронзила руку.
Автобус уехал. На другой стороне дороги, попыхивая сигаретой, стоял Фрэнки. В ярко-желтой куртке он смотрелся, как пасхальное яйцо.
— Привет, хозяин. Все как заказывали.
Люк потер сонное лицо. Как же мальчишка сумел незаметно пробраться в автобус? Усталость словно рукой сняло.
Фрэнки выпустил два ровных колечка дыма.
— Я пригожусь, вот увидите.
Гневная отповедь Люка о хитрости и надувательстве закончилась тем, что он вытянул из Фрэнки обещание вернуться в Санта-Элену после визита в церковь пропавшего священника.
— И выбрось сигарету, — добавил Люк.
Оглушительным свистом Фрэнки привлек местных жителей, которые отвели Люка и его маленького спутника к деревянному дому, ничем не отличавшемуся от соседних, разве что размером побольше. На входной двери висел крест.
Кучка людей с усталыми лицами занимала скамью на деревянной паперти перед церковью. Жители разглядывали Люка с любопытством и тревогой. Хрупкая женщина в оранжевом фартуке разносила стаканы с соком. Фрэнки по-приятельски подошел к скамье, взял стакан с подноса и стал непринужденно болтать с людьми.
Наконец мальчишка доложил:
— Отец Джозеф обещал вернуться три дня назад, но пока его никто не видел.
— Откуда знаешь об отце Джозефе?
— Я слышал вас и сестру Марту Энн.
Уж не подслушал ли мальчишка разговор о его матери, подумалось Люку.
— Спроси, куда священник собирался путешествовать. Куда уехал?
Фрэнки повторил вопрос по-испански.
Пожилой мужчина, обводя горизонт широким взмахом руки, что-то долго объяснял.
Когда он закончил, Фрэнки сказал:
— Отец Джозеф здесь обычно не бывает. — Мальчишка указал вдаль. — Он ездит по небольшим деревушкам. Куда, никто не знает.
Всплеск разочарования уносил с собой энергетику Люка. Он вытер со лба капли пота и расслабил мышцы шеи.
— Врут они, хозяин, — вдруг сказал Фрэнки.
— Что?
— Врут, говорю. Напуганы.
— Откуда знаешь?
Фрэнки пожал плечами:
— Ниоткуда. Просто знаю.
Полупрозрачная дверь открылась, и на пороге появился тучный светлокожий человек. Он отчаянно потел.
Люди на крыльце почтительно закивали, и в их невнятных приветствиях Люк расслышал слово «отец».
Обменявшись парой фраз с обитателями скамейки, тучный посмотрел на Люка и сказал:
— Отец Том. Я так понял, вас интересует, где наш пастор, отец Джо.
— Да. Я ищу женщину, которая была вместе с ним при похищении.
— Пройдемте лучше внутрь.
В церкви священник попросил:
— Расскажите мне о женщине.
— Ее зовут Меган Каллаген. Она врач.
— Это я и сам знаю. Хотелось бы понять, как ей удалось попасть в такую переделку?
— Простите, не понял.
— Джо — отец Джо — нашел ее на берегу реки. Она пряталась.
— От кого?
Отец Том поднял бровь.
— Полагаю, от тех, кто ее похитил.
— А что вы об этом знаете?
Священник несколько секунд изучал Люка.
— Возможно, мы немного забегаем вперед. Сначала хотелось бы побольше узнать о рас. Откуда вы знаете эту женщину?
— Мы работаем вместе. — Люк постарался скрыть раздражение от въедливых вопросов священника. — Это нетрудно проверить.
Люк вытащил из кармана паспорт и протянул священнику.
— Вот. Позвоните в Университетскую детскую больницу в Лос-Анджелесе — я продиктую номер. Скажете, что беседуете с Эдом Швирсом. Посмотрим, что они ответят.
Если блеф против человека, который, по сути, должен верить людям на слово, не удастся — ни у Люка, ни у Меган нет ни единого шанса.
Священник вернул паспорт:
— Не надо. Я… видимо, перенервничал из-за всей этой истории. Извините.
— Мы союзники, — заверил Люк. — Так знаете что-нибудь о похищении?
— Мой друг видел, как это случилось.
— Кто?
Священник замялся.
— Послушайте, совсем нет времени ходить вокруг да около…
Отец Том поднял руку.
— Позвольте объясниться. Отец Джо путешествует в отдаленные деревни на пару с индейцем. Они уже несколько лет вместе. Человек предан Джо. Подозреваю, что сейчас переживает не меньше нашего. Более того, напуган до смерти. Он видел, как Джо и вашу знакомую схватили и увезли пять человек в камуфляжной форме…
— Военные?
— Он думает, что да. Но я не уверен.
— Почему?
— Индеец сказал, что двое были гринго. Вот почему я был с вами столь осторожен. — Отец Том потер лысеющую макушку. — Не знаю, слышали вы или нет, но не так давно гватемальская армия истребляла жителей деревень только за то, что они майя. По разным подсчетам, около двухсот тысяч. Сотни деревень буквально стерты с лица земли. Резня продолжалась более тридцати лет — столько длилась гражданская война. Но память остается, понимаете?
Люк кивнул.
— Когда Пако — помощник отца Джо — увидел тех людей, мне кажется, он сразу подумал: «Опять начинается война». И конечно, испугался.
— Мне нужно с ним поговорить.
— Пако не станет. Более того, индеец заставил меня дать слово, что не расскажу о нем даже властям.
— Вы не говорили с полицией?
— Да нет же, говорил. Только не называл его имя. Вы должны понять: местная полиция не помощник в данной ситуации.
— Почему?
— У них нет ни людей, ни подготовки, чтобы справиться с такой задачей. Кое-какими возможностями располагает правительство, но до сих пор никто и палец о палец не ударил. Потому что все считают их мертвыми.
— Мертвыми?! — Голову Люка пронзила внезапная боль.
— Вам плохо?
— Ерунда. Почему так считают?
— В газетной заметке говорится о вооруженной группе, которая позвонила на один из телеканалов США и объявила о захвате Джо и вашей коллеги. В полиции этому верят и думают, что люди, которых видел Пако, — отголоски гражданской войны. Тогда в том районе было несколько групп сопротивления, и полиция с готовностью поверила, что воскресло одно из формирований. А поскольку похитители больше никаких заявлений не делали и требований не выдвигали — значит, скорее всего убили заложников.
