Алла Полянская - Весенний детектив 2015 (сборник)
– Эдакий богатенький сукин сын?
– Мальчик, который никогда не был голодным.
– Да, я знаю о его папаше. При Союзе возглавлял крупный район города, когда все рухнуло, подгреб под себя все, что только смог – а смог немало. Ну и сын, видать, такой же. Марина Анатольевна, а ведь вы мне сейчас не все рассказали.
– Что, простите?
– Ну а о письме с фотографиями, что пришло всем сотрудникам нынче утром, что ж вы умолчали?
– А зачем бы я стала пересказывать вам эту грязную историю? Тем более фотографии вполне могут оказаться фальшивыми – фотошоп, знаете ли, творит чудеса. А, это вы на Элеонору намекаете? Так тут я не в курсе, Денис Петрович.
– Вы ее не видели?
– Нет. И не слышала, чтобы в соседний кабинет кто-то входил. Но это ничего не значит, наверное, потому что если дверь открыть тихо, то здесь это не слышно. Только по стуку каблуков можно определить, а надень туфли на низком ходу – и мажь ядом хоть все ручки, которые есть, главное, чтобы никто не заметил.
– Сколько Голощапова пробыла в бухгалтерии?
– Минут пятнадцать-двадцать – это было тихо. Потом минут пять-семь они с Райкой орали друг на друга, я не прислушивалась о чем. Ну а потом вывалились в коридор – а дальше уж вы все знаете. Как там Максим Юрьевич?
– Жив, с ним все будет нормально – вовремя вы его оттуда вытащили. И что вы теперь будете делать?
– После всего этого? Да уволюсь, что мне остается. Не смогу я больше тут работать – столько унижений, столько боли, столько слез, и своих, и чужих – пропади оно пропадом.
– Да, история… Ну ничего, как-то оно все наладится, Марина Анатольевна. Поговорил я тут с сотрудниками, с начальством тоже… Убитая была особой крайне неприятной, конечно. Я знаю таких, видел не раз. А вы-то сами где раньше работали?
Ну, вот и оно. Сердце Марины застучало как отбойный молоток. Если докопаются, то…
– Денис Петрович, спуститесь, пожалуйста, вниз!
Молодой парнишка в синем кителе заполошно заскочил в кабинет.
– Говори.
– Только что в своем кабинете умер владелец фирмы. Причина, похоже, та же самая.
Реутов ставит стаканчик с остывшим кофе, кивает Марине и выходит из кабинета. Марина ошарашенно пялится на оставленный стаканчик, потом переводит дыхание. Симпатичный какой мужик, просто сил нет, даром что из полиции. Надо Ритке позвонить, а то неизвестно, когда домой теперь… Черт, все-таки март – это весна. Мысли такие… давно таких не случалось.
– Ма-а-а, ну ты где?
– Ритуль, я сегодня поздно… как ты там?
– Нормально. Мы тут с тетей Леной уроки делаем.
– Люблю тебя. Дай-ка ей трубку.
– Привет, Маришка. Что там у тебя случилось?
Ленкин голос такой близкий и знакомый – с детства мало изменился.
– Потом расскажу, по телефону никак. Не знаю, правда, когда появлюсь…
– Не нервничай. Мы с Ванькой у вас ночевать останемся, мать снова чудит. Так что мы тут поели, делаем уроки, потом посмотрим мульты и сготовим ужин – а там и ты приедешь. Не беспокойся.
– Спасибо, Лен.
Марина переводит дух – ну, Ритка в порядке, под присмотром, а значит, есть определенная свобода действий. Ленка – проверенный боец, подруга с самого детсадовского детства, невезучая, правда, – всю жизнь живет с мамашей-алкоголичкой, ни замуж толком не вышла, ни выучилась – что там педучилище, считай, что ничто. Учительница младших классов – мизерная зарплата, женский коллектив. Вот, несколько лет назад родила Ваньку, теперь они вдвоем маются. Но зато на нее можно оставить Ритку, Ленка всегда рада помочь, да и от матери в момент запоя вырваться.
А раз дома все в порядке, можно и на работе посидеть. Шутка ли – кто-то дотянулся до шефа! Элеонора вряд ли стала бы убивать вот так, если уж решилась бы на такое, то сделала бы все тихо, и не сейчас, а через время, и смерти шефа и Алены смотрели бы на мир невинными глазами несчастного случая или сердечного приступа. Марина подмигивает Рыжику – уж она-то отлично поняла, что из себя представляет Элеонора – умная, жесткая, очень холодная внутри, носящая бесконечно обаятельную маску, она вряд ли сильно расстроилась из-за шашней шефа, а вот если бы он попытался обмануть ее с деньгами, тут, конечно, ему бы и конец пришел. Может, как раз шеф с Аленой и провернули что-то такое. А может, Элеонору просто подставляют. Но кто? Кто достаточно ненавидел и шефа, и Алену, и Элеонору, чтобы сотворить подобное? Кому было выгодно? Умная режиссура, вряд ли полиция докопается. Но Марина-то может? Безусловно.
– Как противно все знать…
Марина снова берет свою чашку – порция горячего шоколада ей не помешает. На этот случай в ее сумке всегда есть монеты и купюры, которые предпочитает здешний автомат. Сумка заперта в небольшом сейфе, вместе с уставными документами.
– Маришка, иди к нам, чего ты там одна сидишь?
Оксана выглядывает из бухгалтерии, блестя небольшими темными глазками.
– Да работы много…
– Кому она теперь нужна, эта работа? Слыхала о шефе?
– Слыхала… Ладно, Оксан, я пойду, наберу горяченького. А то мне тут еще…
Марина идет в столовую и пристраивается у автомата. Один стаканчик, два, три… Гадость страшная, но делать нечего. А сплетничать с сотрудниками она не станет нипочем.
– На первый этаж никого не пускают.
Витька стоит около двери ее кабинета с пакетом в руках. Оттуда зазывно пахнет едой.
– Слыхал, шефа отравили?
– Да вот вернулся – а тут кипеж… Я пожрать привез, ты ж голодная небось.
– Давай у меня посидим. А то боязно как-то.
Они входят в кабинет, Марина убирает со стола ставшие вдруг ненужными бумаги.
– Что думаешь? – Витек вгрызается в бургер, стараясь не смотреть Марине в лицо – ссадины припухли. – Шеф все говорил, что эта еда нас убивает – а видишь как? Ни хрена ему не помог здоровый образ жизни.
– Ну а что ты хотел? Цианид – он и в Африке цианид, тут уж, как водится…
Сейчас, если достанут Элеонору, под нее саму копать не будут. Если достанут.
– Ну, понятно, за что Алену – эта заслужила. А шефа-то за что?
– Да есть за что. – Витек подмигнул, отхлебывая из чашки шипучку. – Сукин сын он был, шеф наш. Элеонора, конечно, сгоряча, но шефа и эту кралю не жаль совсем.
– Да может, это еще и не Элеонора.
– Она была здесь сегодня, ее машина выезжала со двора, я сам видел, да и в журнале охрана наверняка отметила. Как раз когда ты побежала за свитером, я тебе вслед смотрел – и видел.
– А письма сотрудникам кто прислал?
– Через анонимайзер пришло, с прокси-сервера, отследить практически нереально.
– Вечно ты…
– Ну, смотри. У любого, кто сидит в Сети, есть айпи-адрес. Вот у нас на фирме сервер – айпи у всех компьютеров один. Он постоянный, меняется только при перезапуске системы. А можно подключиться к серверу с динамическим айпи, минута – Рим, минута – Крыжополь, а где находится юзер на самом деле, неизвестно. А еще есть прокси…
– Пощади мои уши, Вить. Я и половины слов не поняла.
– И это в век электроники! – Витек смеется. – Ох, Маринка, нельзя быть таким чайником.
– Я – чайник с чугунной крышечкой. – Марина откладывает остаток бургера. – До чего ж они их здоровенными делают… Так я вот о чем. Это могла и не Элеонора сделать, а кто-то другой. Смотри: отснять фотографии, разослать сотрудникам, подстроить так, чтобы до Элеоноры они тоже дошли, подождать, когда она приедет сюда, – и дальше уж трави кого хочешь.
– Но зачем?
– А затем. Предприятие принадлежит шефу и Элеоноре в равных частях. После смерти шефа Элеонора, согласно уставу, становится единственной собственницей. Если ее осудят за двойное убийство – неважно, она это или нет, тот, кто все это затеял, я уверена, побеспокоился об уликах – кто станет правопреемником? Артур, их сын. Ну, считай на пальцах, сколько нужно времени, чтобы отобрать фирму у глупого мальчишки, у которого в голове клубы, девки и танцульки? Нет, Вить, боюсь, тут интрига посложнее, и метили изначально в шефа и Элеонору, Алена так, реквизитом послужила. Это был план, и не один день ушел на его подготовку и осуществление.
– А может, ничего сложного нет. Элеоноре надоели залеты шефа – или он ее с бабками нагрел, кроме всего, ну, вот она и слетела с нарезки. Ты полиции все это тоже озвучила?
– Да с чего бы? Может, я ошибаюсь. Ладно, Вить, мне работать надо…
– Ага, увидимся.
Марина берет остывшую чашку, отпивает из нее и морщится – нет, холодным это пить нельзя. Что ж, для всех будет лучше, если полиция уже сегодня кого-то арестует. Главное, чтобы не ее саму. А за окном уже темно, и март, конечно, весна – но ненастоящая какая-то.
– Говорят, что можно расходиться по домам. – Оксана заглядывает в кабинет. – Подвезешь?
– Ну, спрашиваешь. Конечно, подвезу, одевайся.
Марина выключает компьютер, моет чашку, кладет остатки бургера в сумку и закрывает кабинет. Дома Ритка, дома можно влезть под душ и смыть с себя сегодняшний день, дома черный бархатный Торька с шелковистыми усиками, обманчиво мягкими лапами и раскатистым мявом, а завтра – ну, завтра будем посмотреть.
