Игорь Христофоров - Смертельное шоу
-- Вот именно! Все такое! -- спрыгнул с тумбочки Санька.
Бедра облегченно заныли. Они заставили Саньку размять их и пройтись для этого из одного конца комнаты в другую. Когда он вернулся и встал рядом с замершим в позе медицинской сиделки Андреем, он уже был намного увереннее.
-- Кто-то... Мы не знаем. Пока еще не знаем, кто, -- уточнил он, -закрепив веревку на двух антеннах, намертво приваренных к ограждению крыши, спустился прошлой ночью к окну нашего номера, залез в него, отключил с помощью либо аэрозоля, либо платка, смоченного усыпляющим раствором и без того спящего Эразма, подтащил его к подоконнику, закрепил к канату какой-то петлей, -- показал Санька на красные полосы на плечах стонущего Эразма, -и спустил вниз...
-- Сам? -- удивился Игорек.
-- Скорее всего, не сам. Такое в одиночку не проделаешь. Их было, как минимум, двое, -- посмотрел на подоконник Санька. -- А может, и трое. Но самым опытным был тот, кто залез сюда и закрепил захват...
-- Прямо альпинист! -- восхитился Игорек.
-- Альпинист?
Слово одновременно произнесли Андрей и Санька, и эта одновременность заставила их удивленно посмотреть в глаза друг другу.
-- Я такой фильм видел, -- виновато пояснил Игорек. -- Там альпинисты своего покалеченного товарища так спускали со скалы. Карабины для этого есть специальные...
-- Не знаю, -- все-таки посомневался Санька. -- Не видел. Я предполагаю, что спустили так. Вот эти полосы на плечах. Почти синяки...
-- А что потом было? -- поторопил его Андрей.
-- Потом?.. Они перетащили его в бойлерную. Ключи от замков были добыты заранее. Судя по тому, что там хранятся краски и стройматериалы не одного постоянного жителя гостиницы, это было не так уж сложно сделать. Чтобы не появились лишние звуки, они смазали петли маслом...
-- А кроссовки! -- не согласился Игорек. -- В смысле, следы! Это
же следы Эразма. Значит, он сам становился на подоконники. Зачем?
-- Никуда он не становился! Это шутка! -- махнул рукой Санька.
-- Ни хрена себе шутка! -- возмутился Андрей. -- А если бы его не нашли?! Он бы умер в бойлерной от голода или там обезвоживания...
-- Но не умер же!
-- А где гарантия, что этой ночью не пропадет еще кто-то из нас?! -повысил голос Андрей.
Капли пота на его лысине блеснули алмазами. По всему получалось, что сейчас в номере ничего не было дороже этой бледной лысины, усеянной "камушками" каратов по сто каждый. Заметив санькин взгляд, Андрей торопливо смахнул пот манжетой рубашки и сразу уменьшил себе цену.
-- Больше никто не пропадет, -- твердо произнес Санька. -- Из нас -точно никто!
-- Знаешь, старичок, -- по тону голоса явно встал на сторону Андрея Игорек, -- стопроцентную гарантию не дает даже японский презерватив.
-- Ну и что?
-- А то, что эти пац-цаны, подписавшие письмо, больше не будут, как ты сам говорил, шутить! Они сделают что-нибудь посущественнее! А мне что-то не хочется помирать до того, как я стану суперзвездой!
-- А ты им и не станешь, -- простонал из-под шапочки Эразм.
-- Стану! Вместе с "Мышьяком"! Но без тебя!
-- Мужики! -- вскинул руки Андрей. -- Кончай базар! Если мы будем друг друга кусать, толку не будет. Мало, что ли, групп развалилось по дурняку? А?
-- Надо уезжать! -- настойчиво потребовал Игорек. -- Скажи, Виталий, надо?
-- На-адо, -- вяло ответил он.
-- А я -- против! -- вскочил Андрей.
Сафари цвета хаки усиливали его командный напор, но даже и без этого маскарада Санька встал бы на сторону менеджера-барабанщика.
-- Я остаюсь, -- небрежно кинул он вслед за ним.
-- Остался Эразм, -- подвел итог Андрей. -- Твое решение, -- и взялся за его запястье.
-- Остался не Эразм, а маразм, -- вяло прожевал он, дав на время послушать свой пульс. -- Война и мир. Живые и мертвые. Красное и черное. Эйс и бейс. Рикки и Повери. Я и "Мышьяк"... Я остаюсь...
-- Идиот! -- не сдержался Игорек.
-- Ур-роды мышьяковские, где ваш долбаный врач?! -- взвыл Эразм. -- У меня скоро череп на куски разлетится!
Уперевший сонный взгляд в пол Виталий вдруг встрепенулся и будто бы самого себя спросил:
-- А кровь?.. Сань, а капли внутри следа? Это чего?
-- Бандит порезался. На крыше, -- недовольно ответил Санька. -- В
трех местах на крыше есть точки. Кровь и тут продолжала капать...
-- Ну, вы как хотите! -- бросился к чемоданам Игорек. -- А я
сваливаю! Я...
-- Как тот глист? -- приглушенно спросил из-под шапочки Эразм.
-- Кто? -- не расслышал Игорек.
-- Это анекдот. Встречаются в кишках два глиста. Один другому говорит: "Слышал последние новости? Хозяин какую-то таблетку проглотил, чтоб нас извести". А тот ему отвечает: "Брехня. Не верю. Это наглая ложь нашей прессы". И первый глист тогда говорит: "Ну, ты как хочешь, а я с вечерним калом сваливаю"...
-- Гы-гы, -- вяло посмеялся только Виталий.
Игорек стоял с озадаченным лицом. Видимо, он страдал синдромом жирафа и смысл анекдота понял бы ближе к ночи. А возможно, он его и не слышал, потому что уже начал складывать в ровненькую стопочку на дне чемодана свои вещи.
-- Мы остаемся, -- негромко сказал Санька. -- Остаемся все. Больше они нас трогать не будут.
-- Почему? -- чутко уловил уверенность солиста Андрей.
Ему самому очень хотелось произнести эти резкие, волевые фразы, но когда-то именно Игорек привел его, бывшего водителя троллейбуса, в группу, и в том, что он стал менеджером, тоже была немалая роль Игорька, никогда не подававшего позывов к лидерству.
-- Я уже купил билеты на поезд, -- объявил Санька.
-- Что-что? -- не понял Андрей. -- Ты же сказал, мы остаемся...
-- Поезд? -- обернулся от чемоданов Игорек. -- На какое число?
-- На утро завтрашнего дня, -- снова сел на тумбочку Санька.
Цветной узор медленно сполз с бумажного лица Эразма. В его измученных карих глазах плескалась улыбка. Кажется, он один понимал то, что придумал Санька.
-- Значит, и ты уезжаешь? -- совсем уж запутался Андрей. -- Вместе с ними?
-- Не уезжает никто, -- четко выговаривая слова, объявил Санька. -Ни-кто! Я купил билеты специально, чтобы они узнали, что мы уезжаем. А то, что они уже об этом знают, я не сомневаюсь. Ночь мы спим совершенно спокойно. Утром собираемся и едем на вокзал. Садимся в поезд. Через полчаса сходим на первой же станции. Я узнал, ровно через полчаса -- Перевальное. Оттуда берем машину и едем на квартиру...
-- Е-мое-о... -- пропел Игорек. -- Ты и квартиру успел снять?
-- Нет, еще не успел. Вечером сниму. Где-нибудь на окраине.
-- А репетиция? -- посомневался Андрей. -- Если мы на нее пойдем, они сразу раскусят подвох...
-- Не репетицию не идем, -- отсек ее движением руки Санька. -Прокатывать вещи будем на той квартире. Я даже думаю, что лучше, если это будет не квартира, в дом. В Перевальном большой частный сектор. Нина так говорила...
-- А что мы скажем в оргкомитете? -- спросил Андрей.
-- Сошлемся на мигрень соло-гитары. Это отчасти верно. Жеребьевка через два дня. Вот на жеребьевку мы и завалимся. К тому времени что-то уже прояснится.
-- А вдруг они не узнали еще, что ты билеты того... купил? -обреченно сел на чемодан Игорек.
-- Узнали, -- твердо ответил Санька.
Ему уже не хотелось вновь вспоминать таинственную серую майку. Наверное, он ошибался. Даже скорее всего, ошибался. Но очень уж хотелось верить, что серая майка появилась не случайно. Узнав об отъезде группы, бандиты решили выволочь на свободу пленника бойлерной. Санька опередил их на пять минут.
-- Тут они, гад, живут! -- ворвался в комнату прокуренный голос. -- А болящий их вон он, на кровати у окна!
Тельняшка мужика молнией мелькнула по комнате. Он припал губами к санькиному уху, что-то быстро-быстро проговорил, получил в руку цветной бумажный комок и, радостно шмыгнув носом, еще быстрее, чем появился, убежал из номера.
Врач скорой помощи, невысокий седой мужчина с иссушенным зноем лицом, беззвучно прошел к кровати Эразма, поставил чемоданчик на освобожденную Санькой тумбочку и иронично спросил:
-- Ну что, не подходит вам климат Приморска?
-- Пока не подходит, -- мрачно ответил за всех Андрей.
Глава девятая
ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ. ЛУЧШЕ -- ДЕВУШКУ
Никто уже и не помнит, в какой день и в каком году люди решили, что в море полезно купаться. Вряд ли эта мысль могла прийти в башку английскому пирату, полжизни проплававшему по Атлантике, или португальскому рыбаку, терпеливо забрасывающему всю жизнь сети. Изобретателем курортного отдыха на соленых волнах, скорее всего, был человек либо никогда не видевший моря, либо увидевший его впервые после долгих лет существования в глубине континента. Но увидевший тогда, когда люди уже перестали стесняться, что их увидят в нижнем белье. Во всяком случае татаро-монголы, выйдя маршем к средиземноморскому Триесту и впервые увидев так много воды в одном месте, не бросились с радостным гиканьем в волны прибоя. Человек, придумавший курорты, еще не родился.
К тому времени, когда Санька и Нина шли по набережной Приморска, и воздух медленно пропитывался вечерними сумерками, этот человек уже умер, но его открытие, сделавшее захолустный Приморск летним мегаполисом, таким же, как Ялта, Майами, Ницца, Варна или Анталия, жило и побеждало. На гальке, отполированной морем, солнцем, ветром и телами, лежали, сидели, стояли тетки с купеческими складками на боках и бедрах, пацаны с загорелой до цвета коньяка кожей, мужики с могучими пивными животами. Фигуристых девушек в купальниках почему-то не было. То ли они не любили поплескаться вечерами, то ли вообще они предпочли Приморску Канары и Анталию, но только Санькин взгляд, скользя по телам, ни за что не цеплялся. Берег больше походил на филиал провинциальной бани, чем на курорт.
