Александр Смирнов - Вавилонская башня
К юноше, валяющемуся на мокрой траве, подошёл паренёк примерно такого же возраста.
— Игорь, ты что на мокрой траве валяешься, заболеть хочешь?
— Тепло, не заболею.
— Это воздух тёплый, а земля ещё холодная, даже не заметишь, как простудишься.
Паренёк сел рядом с Игорем на камень.
— Это ещё неизвестно, кто из нас заболеет. Сам-то на камне сидишь.
— Это девчонкам нельзя сидеть на камнях.
Игорь встал с земли, подошёл к товарищу и присел на корточки.
— На камнях никому сидеть нельзя.
Он помолчал немного, заглянул в глаза паренька и спросил:
— Андрюха, а ты Библию читал?
От этого вопроса Андрюха чуть не поперхнулся воздухом, которым дышал. Он, как рыба, которую только что вытащили из воды, стал жадно глотать воздух, пучить глаза и шевелить губами, при этом умудряясь не издать ни единого звука. После этой процедуры он с удивлением посмотрел на Игоря и спросил:
— Я что, больной?
— Почему больной? Разве Библию только больные читают?
— А ты хоть одного здорового видел?
— Мой отец, например.
— Он не в счет.
— Это почему же?
— Он человек старой формации. А из современных нормальные не читают. Современные люди знают, что всё это сказки или мифы, это одно и то же.
— Андрюха, а почему мифы древней Греции можно читать, а свои собственные нельзя?
Андрюха хотел было опять изобразить из себя нечто вроде рыбы, но видимо передумал. Он серьёзно посмотрел на собеседника и почему-то перешёл на шёпот.
— А действительно, почему?
— Наверное, потому, что там есть то, что наши учёные не могут объяснить.
— А что там есть такого, что учёные объяснить не могут?
— Я не знаю, — удивлённо посмотрел Игорь на своего собеседника. — Я думал, ты знаешь, вот и спросил.
— А чего это тебя на эту тему пробило?
— Мне отец как-то рассказывал, про Вавилонское столпотворение. Я сейчас начал вспоминать, что это такое и понял, что ничего не понял.
— То есть, как это понял, что не понял?
— А ты эту историю знаешь?
— Мне тоже отец рассказывал, но я всё понял.
— И что ты понял?
— Там ещё башня была, так вот она рухнула.
— Почему рухнула?
— Потому, что построили плохо. Криво, наверное. Пизанская башня тоже кривая и тоже когда-нибудь рухнет.
— А в чём смысл?
— Да нет никакого смысла. Башня рухнула, другую строить не стали, вот и вся история.
— Знаешь, у кого надо спросить? У Сашки. У него мать верующая — она должна знать.
Ребята встали с камня и скрылись в лесу. Совершенно очевидно, что больше всего на свете им в данный момент надо было отыскать Сашку.
Саша уединился на берегу реки с удочкой и гипнотизировал поплавок, вращавшийся вокруг небольшого водоворота. Глубина на удочке была выставлена неправильно, и крючок то и дело задевал о дно. Это вызывало подобие клёва. Поплавок вдруг начинал дрожать, заставляя рыбака думать, что целая стая рыб заинтересовалась наживкой и приступила к атаке крючка. Потом он застывал на одном месте и резко уходил под воду. Рыбак с быстротой молнии бросался к удилищу и дёргал его изо всей силы. Крючок вылетал из воды, обязательно прихватив с собой какую-нибудь корягу или тину.
— Тьфу ты, опять сорвалась! — негодовал рыбак.
Он снимал с крючка тину, нанизывал на него червяка и снова застывал у удочки с надеждой в следующий раз уж ни за что не упустить добычу.
Из кустов послышались чьи-то шаги. В это время поплавок дёрнулся и застыл в нерешительности. В такой же нерешительности был и рыбак. Он привстал, протянул руки к удилищу и застыл в нелепой позе не зная, что делать: подсекать или ещё обождать.
— Сашка, ты здесь? — крикнули из кустов.
Поплавок нырнул, снова выплыл, прижался к листьям водорослей и уже больше не шевелился.
— Ну, что вы делаете?! Какого чёрта вам здесь надо? — чуть не плача сетовал рыбак. — Такая рыба из-за вас ушла!
— Откуда ты знаешь, что это была рыба, да тем более большая? — спросил Игорь.
— Ну, ни водолаз же за крючок дёргает?
— А почему ты считаешь, что она ушла из-за нас? — поинтересовался Андрей, вылезая из кустов.
— Вы так топаете, будто стадо слонов гуляет.
— Сашка, у нас к тебе дело, — серьёзно начал Игорь.
Понимая, по лицам Игоря и Андрея, что рыбалка не идёт ни в какое сравнение с тем делом с которым пришли ребята, Саша отвернулся от удочек и подошёл к приятелям.
— Ну, что за дело?
— Сашка, тебе мать про Вавилонскую башню рассказывала?
— Мне отец про неё рассказывал.
Андрей и Игорь переглянулись.
— Ну!? — спросили они хором.
— Что ну? — не понял Саша.
— Что он тебе рассказывал?
— Короче это была водокачка.
— Какая водокачка?
— Обыкновенная водокачка, которую потом взорвали.
— А почему она Вавилонская? — спросил Андрей.
— Потому что её Гитлер построил.
— А причём тут Гитлер? — не понял Игорь.
— Я и сам не знаю. Отец давно это рассказывал. Я ещё маленький был.
— Значит, тебе это отец рассказывал, а не мать? — переспросил Игорь.
— Отец.
— Но ведь у тебя мать верующая.
— Ну и что? Мать со мной вообще на религиозные темы никогда не разговаривает. Она считает, что у каждого человека своя дорога к Богу и никого подталкивать на эту дорогу нельзя. А что собственно случилось?
— А случилось то, — заговорческим тоном стал объяснять Игорь, — что нам всем эту историю рассказали отцы…
— И рассказали её по-разному, — продолжил за товарища Андрей.
— Следовательно, если мы сейчас пойдём к Кольке, — въехал в тему Саша, — то он нам тоже скажет, что узнал эту историю от отца…
— И расскажет её совершенно по-новому, — закончил коллективную мысль Саша.
Ребята, не теряя времени, быстро юркнули в кусты и скрылись. Поплавок резко дёрнулся и скрылся под водой. Леска натянулась и стала потихоньку стягивать валявшее на берегу удилище в воду. Река подхватила удочку, покружила её в водовороте и унесла за горизонт.
Кузьма с сыном вышли из леса с двумя большими охапками хвороста.
— Фу, дотащили, — сказал Кузьма, кидая хворост на землю. — Я к мужикам пойду, а ты перенеси хворост к женщинам, да побыстрее, а то костёр может потухнуть.
Кузьма показал рукой на полянку которую тонкой пеленой, как кружево, накрывал дымок от костра.
— Вы скоро придёте? — спросил Коля.
— Пособираем пока светло, чтобы вечером не бегать.
Отец опять ушёл в лес. Коля отдохнул немного и уже собрался поднять с земли охапку, как увидел ребят. Те окружили его и стали сверлить его взглядами.
— Вы чего? — насторожился Коля.
— Тебе кто про вавилонскую башню рассказывал мать или отец? — вместо ответа спросил Игорь.
— Отец. А что?
— Так я и знал, — Андрей толи от досады, толи от удовольствия, что расчёты оказались верны, звонко хлопнул ладонью по ноге.
— Колька, дело у нас серьёзное. Рассказывай, что тебе говорил отец?
Напрасно Николай говорил про костёр, который вот-вот может потухнуть, напрасно пытался понять в чём собственно состояла серьёзность. Товарищи были настроены решительно и не собирались уступать. Поняв, что рассказать будет быстрее, чем припираться, Николай начал свой рассказ:
— … понимаете, эта башня находится внутри нас, — при этом рассказчик показал рукой куда-то в область грудной клетки, — и её ни в коем случае нельзя строить. Но если человек всё-таки начнёт строить её, то она всё равно окажется разрушена.
Приятели переглянулись между собой и недоверчиво посмотрели на Николая.
— Понимаете, это притча и её следует понимать именно так.
— Не понимаю, зачем же строить, если заранее знаешь, что она будет разрушена? — разочаровался в услышанном Андрей.
— Потому, что люди не могут её не строить.
— Почему? — спросили хором трое.
— Потому, что они грешны.
Ребята опять переглянулись.
— Башня это наши пороки: жадность и зависть. Одним словом, желание быть выше других.
— Ну и…
— Её невозможно построить, потому, что когда люди начинают строительство, они перестают понимать друг друга — начинают говорить на разных языках.
— А потом что?
— Ничего. Башня начинает рушиться. Если она была достаточно большая, то может даже придавить тех, кто её строил. Поняли?
— Очень смутно, — сказал Андрей.
— С водокачкой было понятнее, — поддержал товарища Саша.
— У древних Греков мифы были интереснее, — заключил Игорь.
Стало смеркаться. Дымок, висевший над поляной, развеялся.
— Ой, я же хворост должен принести для костра! — испугался Коля.
Ребята схватили хворост и побежали к поляне.
Вокруг костра, оживлённо беседуя, сидели их матери и отцы. Увидев своих чад с хворостом, они громко рассмеялись.
