Алексей Макеев - Она слишком любила красное
Я специально выдержал паузу. Меня так и подмывало нагнуться к его побледневшему лицу и громко рассмеяться. Он был ошеломлен и растерян. Одним ударом я выбил его из колеи. Его молодость, приятная внешность и физическая сила оказались незащищенными перед моей коварной местью. Естественно, Виктория мечтала, чтобы я поверил в их непорочную дружбу. Какая несусветная глупость! Они оба принимали меня за наивного простачка! Ну что ж, они вдоволь посмеялись надо мной. Они сделали ставку. Теперь пришел мой черед раскрыть карты. Они не могли и предположить, что я играю по особому раскладу. Ах, Виктория! С самого начала нашей совместной жизни я предчувствовал, что мы не сможем стать идеальной парой. Теперь я понимал, что напрасно сделал ей предложение и ввел в высшее общество. Напрасно баловал ее как ребенка! Мне не следовало потакать ее многочисленным желаниям и уж тем более не следовало приобретать ей машину. Хотя рано или поздно в ней бы все равно проявились гены ее распутной матери. Возможно, по собственному легкомыслию я стал третьим лишним?! Они решили поиграть со мной в кошки-мышки! Они подвели меня к краю пропасти, но не заметили, как сами провалились в ее бездну. Я смотрел на Данилу Лугового и был твердо уверен, что разделаться с этим дамским угодником мне будет гораздо проще, чем удалось покончить с Викторией. Ухаживая за моей женой, он самопроизвольно сделал мне вызов, но в игре со смертью оказался никудышным соперником. Словно плохой картежник, он оставил в колоде самые лучшие козыри.
– Это чудовище рано или поздно должно было принести несчастье… – глубоко вздохнув, подытожил я.
– Быку, рожденному стать бойцом на арене французской корриды, не следовало жить в загоне деревенской фермы, – задумчиво ответил Данила.
Я ни единым словом не обмолвился о быке. Данила даже не заметил, как проговорился. Я не стал его расспрашивать, откуда он знает, кого я имел в виду. Любой здравомыслящий человек, услышав подобное имя, невольно подумал бы о маньяке-убийце. Задать Даниле провокационный вопрос с моими претензиями было бы непростительной ошибкой с моей стороны. Он бы, не задумываясь, ответил, что, обучая Викторию вождению автомобиля, неоднократно разговаривал с ней на отвлеченные темы и невольно прислушивался к некоторым подробностям из ее жизни.
– Я пригласил тебя вот по какому поводу… – стараясь не вызывать у него ненужных подозрений, сказал я. – Ее личный автомобиль постоянно напоминает мне о наших лучших днях. Это разбивает сердце и причиняет невыносимые страдания.
– При чем здесь я? – все еще не оправившись от шока, поинтересовался Луговой.
– Я намерен продать эту машину. Дело не в деньгах. Цена меня не интересует. Мне мучительно больно вспоминать, как Виктория сидела за рулем, как она плавно выезжала из гаража, как она улыбалась и приветливо махала мне рукой из салона этого автомобиля.
– Покупателя найти нетрудно, но я бы посоветовал вам обратиться…
– Нет, Данила! – не позволив ему договорить, воспротивился я. – Виктория была миниатюрной и кроткой женщиной. Я бы не хотел, чтобы какие-то толстые бугаи бесцеремонно лапали своими короткими, лоснящимися от жира ручищами те детали машины, к которым она любовно прикасалась тонкими музыкальными пальчиками.
Я подошел к нему и тронул его за плечо.
– Ты покупал вместе с Викторией этот автомобиль. Кому, как не тебе, я могу доверить его продажу. Ты ведь знаешь, что я равнодушен к подобной технике. Мне достаточно лимузина, которым управляет Степаныч. Держать лишний, абсолютно никому не нужный автомобиль не только не целесообразно, но и глупо.
– Пожалуй, вы правы, – согласился он. – Я переговорю с нужными людьми. В самое ближайшее время кто-нибудь из моих друзей заберет эту тачку…
– Данила, проблема в том, что я не желаю никого видеть! – заново пояснил я.
– Хорошо, в таком случае я сам приеду за автомобилем. Он у вас в гараже?
– Да. Но только не в том, где стоит «Кадиллак».
– Однажды Виктория показывала мне ваш коттедж, который вы недавно приобрели по ее просьбе. Я видел там недостроенное сооружение…
– Теперь там осталось произвести отделочные работы, заменить временные ворота и подключить сигнализацию.
– Мне понадобится пульт управления.
– Данила, я ведь только что сказал… – самопроизвольно вспылил я. – Гараж, который стоит возле моего коттеджа, пока оборудован временными воротами! Для того чтобы их открыть, не нужен пульт управления. Ворота открываются обычными ключами. Степаныч предложил использовать два старомодных замка, но достаточно надежных в эксплуатации. Один внутренний и один навесной…
Я по-дружески похлопал его по плечу.
– В общем, так, Данила! Приезжай в ближайшее воскресенье. Надеюсь, ты еще не забыл адрес?
– Я помню. Ваш коттедж находится при выезде из города, с левой стороны по Ленинградке.
– Вот и прекрасно! Желательно встретиться где-нибудь до обеда. Я передам тебе ключи. Только не задерживайся. В час дня я улетаю в Калифорнию. У меня там важная деловая встреча, касающаяся моего бизнеса.
Я заставил себя улыбнуться. Заглянув ему прямо в глаза, преднамеренно добавил:
– Разумеется, каждый труд должен быть оплачен. Я не стану торговаться. Назови приемлемую сумму, которую бы ты хотел получить за беспокойство.
– В память о моей…
Он осекся на полуслове, а я сделал вид, что ничего не заметил.
– В память о вашей супруге, Роман Александрович, я сделаю это бесплатно, – твердо заявил Данила.
Я вынул из сейфа тысячу долларов. Ту же сумму, которую не так давно предлагал этому наглецу. В отличие от прошлого раза, когда велел ему покинуть мой дом, я не швырнул, а аккуратно положил деньги на стол.
– Мне ничего не нужно, – сказал он, блеснув безупречно-белыми зубами. – Можете считать, что я окажу вам дружескую услугу.
Меня перекосило от злости, но я нашел в себе силы и справился с нахлынувшими эмоциями. Он не должен был заметить, что я взбесился, как разъяренный голодный тигр, у которого под носом выгуливали аппетитную антилопу. А впрочем, почему бы мною не обуяло бешенство? Отказавшись от денег, этот жалкий ублюдок, словно фазан, демонстративно встал в позу и веером раскинул перья!
Я выложил на стол еще одну тысячу долларов.
– Можете опустошить весь сейф. Я не возьму ни копейки! – предупредил он.
На его лице отразилась презрительная ухмылка.
– Твое право, Данила! Но возьми хотя бы пятьсот долларов. У тебя будут непредвиденные расходы.
Он окинул меня неподкупным взглядом и наотрез отказался от денег.
– В скором времени мне придется заменить Степаныча… – попытался сказать я.
– Мне нравится моя работа! – не задумываясь, ответил этот обнаглевший ловелас, возомнивший себя покорителем женских сердец.
Я воспринял его ответ как решительный отказ от моего так и не высказанного предложения.
– Не принять деньги твое право! Но я надеюсь, ты поможешь мне избавиться от этого автомобиля? – глядя на него испытующим взглядом, спросил я. – Буду ждать тебя в одиннадцать утра, в воскресенье…
– В память о Виктории я постараюсь найти достойного покупателя! – монотонным голосом произнес Луговой.
Он сделал вид, что не заметил моей протянутой руки и гордо вышел из кабинета.
34
Я не мог дождаться окончания рабочей недели. Я считал дни, часы, минуты. Моя поездка с Викторией в Вологодскую область на ферму ее отца, задержка в связи с ее похоронами, и вот теперь все мои мысли, направленные на новое преступление, отняли у меня уйму времени. Я почти забросил все дела. Моя фирма несла колоссальные убытки. В первую очередь мое бездействие повлияло на финансовую прибыль торговых точек, разбросанных по Кольскому полуострову. Уже один продуктовый магазин, находящийся чуть ли не в центре Североморска, был на грани банкротства. Точно такие же магазины, расположенные в Оленегорске, Мончегорске и Кировске, еле держались на плаву. Их генеральные директора были в панике. Из-за отсутствия нового товара они несли колоссальные убытки. Еще была возможность поправить положение, но у меня не было соответствующего настроения. Я был готов смириться с любыми финансовыми потерями, лишь бы достичь намеченной цели. Теперь я действительно спал и видел Данилу Лугового в гробу и в белых тапочках!
В воскресное утро, специально приехав в загородный коттедж, я, как никогда, был встревожен. У меня на рабочем столе лежал билет на самолет. Каждое мое движение, каждый шаг, чуть ли не каждое слово были продуманы до мельчайших подробностей. Я заранее отпустил сторожа, позволив ему раньше времени уйти с работы. Причем сумел подстроить таким образом, чтобы он сам попросил меня предоставить ему возможность как следует отдохнуть в выходные дни. Степаныч должен был ждать меня в лимузине возле коттеджа ровно за час до вылета самолета. Ошибки, допущенные во время первого преступления, не прошли даром. Я стал более осторожен и осмотрителен. Правда, я так и не узнал, почему отец Виктории заподозрил что-то неладное и чуть ли не лишил меня жизни. Теперь я был более опытен и не столь наивен. Я был уверен, что мое новое преступление будет совершенно идеальным. Я даже испытывал возвышенное чувство гордости за собственную изобретательность. Разумеется, по ходу дела могли возникнуть непредвиденные обстоятельства. Данила Луговой, несмотря на мое предупреждение, мог прийти не один. Это не входило в мои планы. Тогда мне бы невольно пришлось отменить досконально обдуманный мною сценарий. Несомненно, мне бы точно так же пришлось отменить вылет в Калифорнию. По совести говоря, мне там вообще нечего было делать. Я взял билеты с единственной целью, чтобы обеспечить себе безупречное алиби.
