Маргарет Трумэн - Убийство на Потомаке
— Возьми посылку в обычном месте через два часа. Принести ее ко мне в офис. После этого я отдам тебе деньги.
— А ты не считаешь, что это может быть…
— Или ты сделаешь это, Сюзен, или можешь распрощаться со своим великолепным шоу.
Она взглянула на Саула, который с интересом наблюдал за ней из-за стола.
— Ладно, через два часа, — ответила она брату, понижая голос. — А ты уверен, что у тебя уже будут деньги, когда я приеду?
— Делай, как я сказал, Сюзен. — И она услышала звук зуммера.
Специальный агент ФБР Джордж Дженкинс довольно улыбнулся, когда разговор между Сунь Беньчонгом и Сюзен закончился. Дженкинс находился в маленькой комнате в доме на Аш-стрит в чайнатауне, как раз напротив офиса Беньчонга. Весь складной стол был завален белыми контейнерами с остатками пищи из китайского ресторана. Возле занавешенного окна на треноге стояла оптическая труба. За спиной Дженкинса на катушечном магнитофоне медленно двигалась десятидюймовая лента, по мере того как установленный на телефоне Беньчонга «жучок» посылал на записывающее устройство устойчивый сигнал.
Пост прослушивания установили за месяц до этого, когда в Бюро и других федеральных ведомствах пришли к выводу, что Беньчонг замешан в отмывании денег. И с этого времени каждый его звонок фиксировался на пленке.
Дженкинс повернулся к другому агенту, находившемуся в комнате, Максу Джонсону, худощавому темнокожему мужчине, который слышал весь разговор через динамик.
— Ничего себе парень, а, Макс? К его услугам куча подонков, горящих желанием забрать для него грязные деньги, а он отправляет за ними свою сестру. Вот это класс, нечего сказать.
— Семейный бизнес, — ответил Джонсон. — На этом была построена Америка.
— Да, дружно работают, хоть премию давай. Есть хочешь? Заказать тебе что-нибудь?
— Конечно, если бы ты нашел китайский ресторан да с негритянской кухней, где доставляли бы еду по заказам. А то я уже доел последний фаршированный блинчик.
Но драматическая ситуация складывалась не только в студии Артура Саула. В это же время в Вашингтоне режиссер театральной труппы «Потомак плейерс» Сеймур Флетчер горячо упрашивал Карла Мейберри, первоначально утвержденного на роль Бартона Ки, участвовать в спектакле. Перед этим Флетчеру позвонил Чип Тирни и, ссылаясь на неблагоприятные обстоятельства, отказался играть в предстоящей постановке театра общества «Три С».
— Я был с тобой суров, Карл, — говорил Флетчер, — но я режиссер. Моя работа заключается в том, чтобы помочь актерам и актрисам наиболее полно раскрыть себя. Если бы я не считал тебя самым талантливым актером своей труппы, мне было бы решительно все равно, как ты играешь.
— Знаю, Си, — ответил Мейберри, — он пил всю ночь, и теперь разговор давался ему с трудом, — и понимаю, но ты должен уважать мои чувства. Ты не можешь обращаться со мной как с другими, как с собакой. К каждому актеру нужен свой подход. Меня не вдохновляют твои крики и оскорбления.
— Знаю, знаю, признаю, что выбрал не лучший путь, чтобы раскрыть твои способности. Меа culpa.[16] Признаю, что был не прав, что еще мне сказать?
— Ценю твое признание, Си, но талант — не водопроводный кран, который можно по желанию открыть или закрыть. Его нужно поддерживать.
— Конечно, нужно, — согласился Флетчер. — Послушай, выступи завтра. Твое участие необходимо для спектакля, и важно именно твое понимание характера Ки. Избавь меня от этого богатого, избалованного юнца. Но хочу сказать тебе еще об одном. В Вашингтон с большим шоу приезжает на гастроли театральная труппа с Бродвея, возможно, я буду отвечать у них за режиссуру. Больше ничего не могу сообщить, но в этом спектакле есть роль, написанная для тебя, я имею в виду, что автор пьесы словно был знаком с тобой и писал эту роль специально для тебя.
— Ты не шутишь?
— Серьезнее быть не может. Так ты сыграешь Ки?
— В котором часу начало?
34
Детектив Айкенберг ушла с работы пораньше, чтобы успеть принять душ и сменить будничную одежду на что-либо менее официальное. Ее ждет работа, но может быть, и не только она.
С самого начала службы в полиции для Дарси было важно не влезать, по примеру своих коллег-женщин, в «униформу» — бесцветный костюм блеклых тонов и закрытые туфли. Отец учил ее одеваться для работы немного лучше других, независимо от того, какую карьеру она предпочтет. И она не забывала этот совет. Возможно, она одевалась иногда чересчур нарядно для детектива, она сама чувствовала это, но в этом не было ничего страшного, пусть ее упрекают только за модные наряды.
Когда Дарси появилась в ресторане на крыше отеля, она выглядела свежей и жизнерадостной. Именно эти слова пришли в голову Смиту, стоило ему увидеть Дарси, направляющуюся к его столику у окна.
В отличие от нее Мак выглядел далеко не свежим и бодрым. Последние несколько дней ему приходилось поздно ложиться, и усталость давала о себе знать. На щеках отчетливо проступила щетина, ставшая особенно заметной к концу дня.
— Красивый отсюда вид, — заметила Дарси. На фоне расплывчатого горизонта начинали отчетливо проступать огни Вашингтона.
— Выпьете что-нибудь? — спросил Смит.
— С удовольствием, официально я сейчас не на службе. — Она заказала водку с тоником. — Должна признаться, Мак, меня очень обрадовало, когда вы позвонили сегодня утром, а еще больше я довольна, что вы пригласили меня сюда. Я начинаю уставать выполнять в жизни одни лишь служебные обязанности. Всегда только правила, распоряжения, указания — сплошная бюрократия. Вечно ублажать начальство, умиротворять политиков. За приятный, неофициальный вечер, — провозгласила тост Дарси, поднимая бокал и со значением прищуриваясь.
Мак откликнулся без особого воодушевления, скрытый подтекст в ее словах вызывал у него неловкость. Он поинтересовался, как продвигается расследование.
— Я считала, что вы сейчас не на службе, — заметила она.
— Верно, если смотреть по часам. Это точка зрения профсоюзов и касается гражданской службы.
— Вы забываете, что я и есть государственный служащий. Живу на жалованье, оплаченное налогоплательщиками.
— И все же, как идет следствие? — повторил свой вопрос Смит, деланно улыбаясь.
— Ну хорошо. Первая партия ваша. Вы поэтому предложили встретиться? Чтобы задавать мне вопросы? Вы говорили, что у вас есть для меня информация по делу Юрис.
— Да, это так, я перейду к ней через минуту. Просто я посчитал, что вы могли бы ввести меня в курс событий неофициально, возможно, я помог бы ускорить дело.
— Хорошо, давайте попробуем. Итак, Джо Честер.
— Директор музея строительства.
— Да, он начинает поддаваться. Мы не ослабляем на него нажим, потому что предполагали, что это произойдет. Его отношение к Полин далеко не дружественное.
— Вы считаете, что он и есть предполагаемый убийца?
— Я думаю, это не исключено, мы будем продолжать работать с ним. Мне встречались люди такого типа, пассивные с виду, но ожесточенные. Когда их прижмут, они выплескивают чувства наружу и способны на все.
Смиту вспомнился недавний разговор Анабелы с Честером. Будь он его адвокатом, он потребовал бы у полиции либо предъявить обвинение, либо оставить Честера в покое. Но он не являлся его адвокатом, как, впрочем, и ничьим другим.
— Сегодня утром я провела час в обществе Чипа Тирни, — сказала Айкенберг.
— И?
— Вы меня изумляете, Маккензи Смит. — В смехе Дарси прозвучала еле заметная ирония. — Я здесь всего несколько минут, а чувствую себя так, словно даю показания.
— Мне как раз не хочется, чтобы вы себя так чувствовали, — парировал Смит. — Что же сказал Чип?
— Он отрицал, что был в любовной связи с Полин Юрис.
— Это вас удивляет?
— Нет, но я ему не верю. Он безвольный и слабохарактерный. Папенькин сынок. Он также отрицает связь отца с Полин. Он не хотел говорить со мной наедине, предлагал пригласить его невесту. Я отказалась.
— Из-за того, что он не захотел бы обсуждать в присутствии невесты свои отношения с Полин?
— Да, с ней я встретилась после разговора с Чипом.
— И конечно, вы упомянули о своем подозрении, что ее жених был в любовной связи с секретаршей отца?
— Конечно, я предположила, что она могла знать об этом, что, естественно, давало ей повод убить свою соперницу.
— И она это сделала? Я хотел спросить, она подтвердила, что Чип…
— Нет, но я и ей не верю.
— Вот один из недостатков профессии полицейского. В конечном счете можно перестать верить всем.
— Это не так. Я поверила, что у вас есть важная информация. — Он хотел ответить, но она продолжала: — Но я не спешу услышать ее. Жаль портить приятный вечер разговорами о делах. Мне нравится, что мы с вами не соперники.
