Адам Холл - В жерле вулкана
Какой-то смельчак объявил по громкоговорителю, что опасности нет и что рейс номер двести три состоится при первой возможности, но его слова заглушил треск выстрелов.
– Где капитан корабля?
Пассажиры пытались протиснуться в бюро, как будто там было безопаснее. Стоявший за стойкой суперинтендант жестами велел им выйти наружу.
– Где капитан?
Пекинес вырвался из рук хозяйки и пустился наутек, полумертвый от страха. Женщина побежала за ним, скользя на битом стекле. Из толпы вышел некто, облаченный в форму Т.О.А.
– Кто вы?
– Вы пилот борта номер двести три?
– Да…
– Я начальник лондонского отделения. Принимаю руководство на себя. Вы заправились?
– Да, но мы ждем разрешения…
– К черту разрешение! Взлетайте! – Он начал собирать пассажиров, затем поймал стюарда и велел вести их к выходу на летное поле. Тем временем капитан корабля пытался выяснить, имеет ли Рейнер право дать такую команду.
– Послушайте, дальше будет еще хуже. Революция в разгаре. Я приказываю вам взлететь, пока дорожка еще освещена. Среди ваших пассажиров есть граждане Великобритании – дайте им возможность поскорее унести отсюда ноги!
Люди сбились в кучку и заторопились к выходу. Рейнер быстро провел Жизель через вращающиеся двери вслед за остальными. Ее лицо было очень бледным, но голос вновь обрел уверенность.
– Ты полетишь со мной, Пол…
– Не в этот раз. Позже…
– Тебя убьют здесь.
– Не думаю. – Он вел ее мимо клумб, увидел нескольких людей в комбинезонах и громко велел им созвать бригаду, дающую старт. Самолет № 12 был без огней, но у багажного отделения сиротливо ютился пустой микроавтобус, а заправщик стоял еще дальше. За зданием аэропорта что-то горело; наверно, то был один из грузовиков, захваченных защитниками баррикады. Теперь строчило пять-шесть пулеметов, и темноту прорезал свет фар прибывших автомашин.
Реактивные двигатели ожили тогда, когда последние пассажиры поднимались по трапу. Рейнер стоял у ступенек и смотрел в ее широко раскрытые, все еще испуганные глаза, улыбался и говорил:
– Теперь все будет в порядке. Maitenant, ca va bien.
– Ты сказал, что полетишь со мной…
– Я сказал «возможно». Кланяйся от меня Парижу.
Она посмотрела на его лицо, озаренное пламенем и светом из открытой двери самолета; пальцы Жизели впились в его предплечье.
– Я записала свой адрес. Вот он. – Рейнер принял клочок бумаги. – Это мой парижский адрес. Я буду там, когда ты прилетишь.
Он тщательно сложил листок и сунул его в карман.
– Au revoir, Жизель.
– Пол…
– Тебе пора.
Двигатели взревели; их шум заглушил треск выстрелов.
– Пол, – сказала она, глядя ему в лицо, – я обязана тебе жизнью.
Он улыбнулся, поцеловал ее в губы и заставил подняться. Капитан корабля включал и выключал прожекторы, проверяя их на тот случай, если откажет освещение взлетной полосы. Рейнер отошел в сторону; трап отсоединился, дверь самолета закрылась. Он подбежал к крылу и крикнул стоявшему там человеку:
– О'кей, все чисто!
Их обдало струей из сопла, и оба повернулись к ней спиной. Когда они обернулись снова, самолет покатился в сторону взлетной полосы; его серебристые крылья отливали горевшим в отдалении пламенем. В контрольной башне было темно; сквозь выбитое стекло строчил пулемет.
Лайнер достиг взлетной полосы и затормозил, задирая нос. Прожекторы залили все поле молочным светом. Затем пилот включил форсаж, и самолет поднялся в воздух. Темноту прорезало мигающее цветное пятнышко. Едва оно исчезло, как Рейнер достал листок бумаги и не торопясь разорвал на мелкие кусочки. Обязана жизнью. Да. Но долг – это не любовь.
Глава 29
Лебедки главного понтона и спасательного судна «Делвер» работали уже два часа. В случае неудачи наготове была команда водолазов, но стоял полный штиль, и два глубоководных якоря крепко держались за дно…
– Самолет – это не корабль, – сказал Мерсер. – Корабль весит самое малое тысячу тонн. А в самолете всего сотня, да еще полсотни воды внутри. Они медлят только потому, что боятся разлома.
Рейнер стоял рядом с ним и наблюдал. С рассвета сюда начали приплывать суда из Пуэрто, Эсмеральд и Сакапу; теперь их было около двух десятков. Час назад Мерсер совершил погружение. В глубоководном костюме он спустился на пятьдесят фатомов, чтобы еще раз осмотреть лайнер.
– Джек, он лежит совершенно горизонтально. С ним обращаются как с младенцем.
Часы показывали без двадцати двенадцать, когда море между спасателем и понтоном изменило цвет и наблюдатель подал сигнал голосом. Рейнер облокотился о поручни «Морской королевы» и вперился в ровную поверхность моря.
Вокруг зазвучали возбужденные голоса. На быстроходном катере, нанятом крупным газетным синдикатом, защелкали камеры. Объективы были направлены на темное пятно между «Делвером» и понтоном. Сначала пятно имело форму длинной, узкой рыбы, но позже у рыбы появились крылья, а затем рыба превратилась в крест. Вода закипела, наружу вырвались надувные поплавки, за которыми последовало нечто горизонтальное и сигарообразное. Яркий солнечный свет озарил все детали.
Да, это был «Глэмис кастл». Он лежал на поверхности; с фюзеляжа, крыльев и хвостового оперения ручьями стекала вода. Лебедки остановились.
Рейнер, стоявший на палубе судна Мерсера, испытывал жалость. Очертания лайнера были по-прежнему прекрасны, но некогда яркий металл испещрили водоросли и ракушки, а хвост изогнулся под странным углом. Самолет стал гробницей.
– Ну что, Джек, посмотрим?
Пол отошел от поручней.
– Да.
Рейнер плыл сюда на «Морской королеве», заранее зная, чего ждать, потому что уже видел повисшую на проводах антенну. Видимо, она пострадала первой. Теперь понятно, почему от экипажа не поступило никаких сообщений.
Мерсер держался на расстоянии, потому что «Делвер» для безопасности обнес тросами акваторию между собой и главным понтоном. Однако даже отсюда Рейнер видел дырки от пуль на стенках кабины и фюзеляжа. Хвост также был изрешечен, но держался на своем месте. Верхняя часть фюзеляжа тоже пострадала, но главные повреждения пришлись на его нижнюю часть. Видно, лайнер атаковали снизу, пользуясь преимуществом мертвой зоны.
– Сбили по всем правилам, – сказал Мерсер.
– Да.
– Хочешь, подойдем поближе?
– Нет.
– Как скажешь, Джек.
Рейнер зажег сигарету и отвернулся. Теперь он мог вернуться домой. Собирать улики – дело парней из Министерства авиации: углы атаки, повреждения систем, вызванные попаданиями, состояние самолета в момент соприкосновения с водной поверхностью и дном похоронившего лайнер океана…
– Ну что, Джек, уплываем?
– Да. Уплываем.
Перед закатом Пол сидел в прибрежном баре, где часто бывал Пуйо. Может быть, он наведается сюда и сегодня вечером. Хотелось бы попрощаться. Завтра утром будет слишком поздно. Рейнер поставил бокал с перно на стол и снова перечитал два коротких раздела отчета, переданного ему Гейтсом в гостинице. Судя по точности фраз, отчет был составлен Уиллисом.
«Согласно сведениям, полученным мной в баре „Пеон“ неподалеку от армейских казарм, расположенных на озере Асуль, за неделю до инцидента два военных гидросамолета были перекрашены, но их идентификационные номера и эмблемы агуадорских военно-воздушных сил на крыльях и фюзеляже восстановлены не были. Видимо, именно эти две машины получили приказ вылететь на патрулирование в 15.40 по местному времени, за двадцать минут до того, как „Глэмис кастл“ должен был зайти на посадку в аэропорту Сан-Доминго».
В параграфе 19 упоминались имена двух пилотов – капитана Римеса и лейтенанта Торреса.
«Следует отметить, что эти люди оказались в щекотливой ситуации. Они получили тайное задание и по возвращении были обязаны доложить о полном успехе. Если бы кому-нибудь из пассажиров или членов экипажа удалось уцелеть, их могла бы обнаружить спешно посланная на место катастрофы команда спасателей. Однако поисковым работам должны были помешать сумерки. Из трех контактов, которые я установил с членами антиикасовской группы, действующей в районе казарм, явствует, что пилоты гидросамолетов не посмели высказать никаких сомнений в полном успехе своей миссии: если бы кому-нибудь из пострадавших удалось добраться до суши и доложить о нападении военных гидросамолетов, это привело бы к тщательному расследованию и вскрытию всей подоплеки чудовищного преступления. Однако то, что капитан Римес и лейтенант Торрес доложили о полном успехе, не спасло их от нападения в баре „Пеон“, замаскированного под пьяную драку между солдатами, в ходе которой оба офицера, пытавшиеся навести порядок, были заколоты. Выше, в параграфе 17, приводятся показания пяти рядовых и двух сержантов о том, что „драка“ была затеяна „гражданскими“, то есть представителями тайной полиции, имевшими приказ устранить обоих пилотов, чтобы предотвратить разглашение подробностей операции, совершенной ими в море несколько часов назад».
