Сергей Лукницкий - Выход из Windows
Этот второй был эдаким важным сморчком.
Он был чрезвычайно смугл, смуглость его еще сильней подчеркивали почти прямые, черные как смоль волосы, черные глаза и особый мертвый цвет кожи в складках возле губ и под глазами. Вот беда, ростом бандит не задался. Но по всему было видно, что в этой бригаде Македон - мозговой центр.
- Я прилетел в Москву в четыре часа дня, а в город до аэропорта добирался еще два часа. Как я мог кого-то убить, если я еще час устраивался в гостиницу? Это все проверяемо. Послушайте, в моей сумке есть билет. О, это счастье! Там есть билет на самолет в Москву из Карлсбада, посмотрите, там должно быть время прилета.
- Время? - Македон вышел из комнаты и спустился к машине.
Еще двести лет прошло с тех пор, как он ушел.
При этом Стае стал забавляться с головой связанного Хоупека. Он легко нажимал на нее, и она уходила под воду, потом Хоупек отталкивался ботинками от противоположной стенки и выныривал обратно, фыркая и мотая головой.
- Оставь его, - приказал Македон, - вот билет: прилет четыре сорок. Он не врал.
- А зачем он все-таки приезжал в Москву?
- У меня там женщина, - наконец выдавил из себя Ганс Хоупек.
ТАРАКАНЬЯ НАСТОЙКА И ШОКОЛАД
Алтухов втолкнул Похвалова в номер и запер дверь на ключ.
- Вы меня, выходит, заранее вычислили? - спросил Похвалов, валясь в кресло. Ноги не держали его после ночных волнений и бега, отнимались от усталости.
- На этот вопрос я тебе завтра отвечу, - когда сам узнаю. И слушай, давай на "ты". Я тут по дороге смекнул кое-что. Вопросы у меня к тебе, мафаня.
Похвалов улыбнулся и попросил включить электрический камин.
- Слушай, братан, посмотри в холодильнике, там шоколад должен быть, страсть как хочется шоколаду, - еще попросил Похвалов.
Алтухов вытащил из холодильника шоколад и выбрал две бутылочки коньяка "Не пей, Лион".
- Начнем все по порядку, Виктор Степанович, - произнес Алтухов, откусывая от целой плитки и запивая этим мерзким напитком - "Машенька тараканов нет". (Шутка. Отличный был коньяк. "Camus".) - А для порядку вот тебе моя ксива.
- Убедительно. А это, - он потряс наручниками, - гарантированное молчание до суда?
- Ну, вот. Скажи ты мне, тут случайно господин Ганс Хоупек не пробегал?
- Нет, я пасу его десятые или одиннадцатые сутки, я уже со счету сбился. Какой сегодня день недели?
- Весна. Так, второй вопрос: зачем ты его ищешь и почему сбежал из Москвы?
- Сегодня в дом я пробрался, потому что закинул туда журнал, на ступеньки. По его позе я определил бы, входил ли кто в дом. Газету бросил, пришлось из ящика достать, так газету убрал кто-то. Потом я бросил журнал, а сегодня ночью на меня как озарение какое нашло: по нему ж меня вычислить - раз плюнуть.
- Правильно, я так и подумал, когда его поднял.
- Ну, а я к дому подъехал, гляжу - журнала нет, я его на перилах-то не заметил, гляжу, нету на месте, вот я и забрался на участок, как обычно, с черного хода. Тебя за этого паразита принял, ты уж извини.
- Все ясно, но я, в общем-то, не о том спрашивал. Зачем тебе Хоупек?
- Ты про войну компроматов слышал? Газеты читаешь? - спросил Похвалов, пошарив среди газет на столике. - Да сними ты эти браслеты с меня.
Алтухов помешкал и снял наручники. Витя Похвалов развернул газету и показал Косте.
- Ну, это ты мне не объясняй, я у тебя в Торговом агентстве самолично в компьютерах долго рылся.
- Ну, и что тебе это дало?
- Пока только информацию и черные мысли о власть имущих. Прогнило все, как мост через болото.
- Документы не нашел? Правильно. У Мошонки - возможности. Твой Нестеренко, или как его там, еще только за водителем пошел, чтобы в агентство ехать, а он уже знал. Мы как раз сидели в офисе Мошонки, там заседание шло, в перерыве мой друган Едигей интервью у него брал, а ему бац - звонят. Что делать? У меня жена в соседнем подъезде. Все быстро решили, я звоню ей, а не сообразил, что мы уже фактически разошлись, она вообще квартиру сняла.
- Она тебе изменяла? - напряженно спросил Алтухов, ему надо было почувствовать, искажает ли действительность орел Похвалов или откровенен.
Тот засмеялся. Горько засмеялся - почти заплакал.
- Ее измены меня мало трогали, я сам... блин...
ну, не могу я без бабцов, это ж как... вот как шоколад - вкусно!
- А зачем с ней жил, зачем вообще женился, она у тебя первая?
- Она у меня третья и надеюсь, не последняя, вот, поверишь, не любил ее ни кайли, я вообще не знаю, что это такое! А жаль, горе у меня.
- Ты к чему ведешь? - насторожился Костя.
- Вся Москва уже знает, что это ты ее замочил.
- Да не душил я ее! - в отчаянии крикнул Похвалов. Алтухов понял, что Похвалов ничего не знает про передозировку наркотика.
Он уже давно выставил из холодильника все бутылочки, какие там были, а было их там много, и наблюдал, как Похвалов пьянеет. В таком состоянии он но крайней мере крикнул бы "не убивал я ее".
- Но после этого зрелища... Слушай, давай по порядку, ты потерял стержень разговора, - сделал Витя замечание Алтухову.
- Ну, давай, на чем ты остановился?
- Так. Значит, женился, потому что самка породистая, ноги до ушей, в ушах по кэгэ золота, попа не висит, волосы... И еще папа начальник Мособлснаба, хорошая должность, а что? В тот день, когда ты паши компьютеры шмонал, она с превеликим удовольствием папки помогла увезти. Я ей велел тащить их к Мошонке на дачу. А штука-то вся в том, что ей срочно нужен был развод. А я тянул кота за хвост. Мужик у нее, что ли, появился постоянный, я не лез. Ну просто издевался, не разводился и все. Понимаешь, обида меня взяла.
Я из семьи простых военных, не подошел ей, валенок, вот я и бесился. Не в мужике дело.
- Она только тебя решила пошантажировать или и Мошонко тоже?
- Слушай, я тебе рассказываю.
- Погоди, не пей пока, - попросил Алтухов.
Похвалов посмотрел на него, но новую бутылочку отставил.
- Я во вторник ваще ее не нашел. Перетрухал, Мошонко орет: где папки, что происходит?!
А я сижу на мокром, переживаю. На трубе - может, позвонит. Может, на дачу приедет.
- Не дождался и утром поехал к ней на работу в универмаг...
- Угу. К Овечкину, ну ты знаешь.
- Забрал Наталью... - помогал Алтухов.
- Нет, - решительно заявил пьяный Витя, - Натку. Мы ее, в смысле я, Наткой называли. Вот я ее забрал и посадил в машину, в свою. Перед тем обшмонал ее машинку, нашел хрен с маслом и презервативы рваные...
- Во сколько это было?
- Это было во вторник, в десять часов нульнуль. Я ее сграбастал вот так в машине и говорю:
где, сука, папки? Вези меня к себе на хату, а то прямо здесь тебя пристрелю. И пистолет вынул.
Она сначала послала меня, а потом, когда я ее наручниками к дверце пристегнул, успокоилась.
Я говорю: "Тебя Мошонко ждет, ща поедем, и ты ему все расскажешь". А она говорит: поехали в Шарково, я там квартиру снимаю. Мы поехали.
- Зачем?
- Она сказала, что папки там. Мы приезжаем в квартиру. А там она мне и говорит: ну, вот теперь ты видишь, что папок у меня уже нет. Если ты, говорит, сегодня же мне развод не подпишешь и не переведешь на мое имя пятьсот тысяч долларов, эти папки уже ночью будут за границей, куда за ними приедет товарищ Русский (фамилия), и тебе - пинг-понг.
- Мошонко знает, что Хоупек сотрудничает с Русским (фамилия)? сосредоточенно спросил Алтухов, это был один из основных вопросов его расследования.
- Ну, ты слушай сюда! - возмутился Похвалов. - Ща и до этого дойду. Я, конечно, никаких разводов и счетов не стал обещать, глупо, приковал ее снова к батарее, правда, трахнул, и ушел. А она мне кричит вдогон: я панки пролистала, я знаю, сколько эти документы стоят!
- А сколько?
- Да миллионов триста, не меньше. Эта дура решила на чужом горбу в рай въехать, прикинь.
- Во сколько ты ушел?
- В час ушел, даже раньше, а чё там делать-то еще?
- Куда поехал?
- Поехал в "Октябрьскую", в номера. Мне подумать надо было. Позвонил Мошонке. Сказал про угрозы. Мошонко мне и говорит: во-первых, чердак, иди срочно разводись, хоть весь загс выкупи, а во-вторых, говорит: твоя баба, ты и плати, а в-третьих, если она Русскому (фамилия) угрожает, значит, здесь Хоупек уже крутится, как муха над навозом. Заграница!
- Значит, про их деловое партнерство Мошонко знал?
- А чего он только не знал. Перезванивает мне - уже часа в три - и спрашивает: ты слышал, что твоя жена нашему Фюреру, ну в смысле Финку, пятую точку лижет? Что у них свиданки?
Что это он оплачивает хату в Шарково? Прикинь, за час все узнал. Я говорю, про Фюрера знал, но не думал, что это он ее засосал, мне Юсицков говорил, но мне-то что до них? "А то, - говорит Мошонко, - что Хоупек уже билет взял в Карлсбаде и прилетает сюда вечером, в четыре часа, за папками, а Финк с ним вчера сношался весь день по телефону. Овечкин с ним сейчас обедал у тебя под задницей, в ресторане, просил не дурить, привезти папки вечером ко мне на дачу. Тот прикинулся шлангом".
- Да... - Алтухов переваривал сюжет, как сложный исторический роман, значит, вы уже днем знали, что пайки у Финка?
