Джон Пенн - Смерть майора Черила. Роковой триместр
Молодые люди как раз принялись за одну из своих излюбленных тем — воображаемые способы сексуального общения директора и его совсем еще молодой жены, — как вдруг Пирсон на полуслове умолк. Смяв свою сигарету, он знаком порекомендовал Грею последовать его примеру. Оба мгновенно раскрыли учебники и сделали вид, что читают. Сперва было тихо, потом послышался сдавленный кашель.
Пирсон приложил палец к губам. Он положил книгу, которую держал в руках, и осторожно поднялся на ноги. Держась у самой стены, он подкрался к углу сарая.
— Ты пойман! — объявил он.
Раздался короткий вскрик и протестующий возглас:
— Нет, нет, Пирсон! Пожалуйста, не трогай меня.
Пирсон вернулся, ведя перед собой маленького мальчугана.
— Угадай, что я там нашел? — вопросил он.
— Червяка? — высказал предположение Грей. — Или это крот? — Он сурово нахмурился. — Ах, нет. Теперь вижу. Это Ральф Эвелон.
Пирсон отпустил своего пленника.
— Вам ни в коем случае не полагалось находиться в этой части территории колледжа, юный Эвелон. Вам это прекрасно известно. Что вам угодно было замыслить? И как долго вы здесь обретались?
— Меня отпустили со спортивных занятий. А миссис Коул сказала, чтобы я погулял вместо этого, я услышал ваши голоса. — Эвелон потянул носом. — Вы курили, — объявил он. — Я чую запах.
Старшие мальчики обменялись взглядом.
— А ведь это и вправду крот, — сказал Пирсон. — Из рассказа о шпионах. Так вот, юный Эвелон, вам как будто уже рассказывали о трех мудрых обезьянах, которые умели не слышать ничего дурного, не видеть ничего дурного и не говорить ни о чем дурном. Хорошо бы и вам, сэр, стать таким, как эти три обезьяны вместе взятые. Понял, Ральф? Ты ничего не видел, ничего не слышал — и ничего не учуял! И если ты посмеешь хоть кому-нибудь заикнуться об этом…
— Ни за что, Пирсон. Клянусь. — Большие карие глаза Эвелона смотрели на Пирсона восторженно. — Из-за меня вы никогда не попадете в беду. Вы же знаете.
— О’кей. Я тебе верю. Так что можешь идти.
Тони Пирсон не слишком энергично пнул ногой воздух, якобы метя в задницу Эвелона, который, впрочем, не теряя времени, удирал с явным облегчением. А Тони опять опустился на траву, вынул из кармана недокуренную сигарету, прикурил и перекинул спички Грею.
— Докурим, и на сегодня наша норма выполнена, — сказал он.
Грей зевнул.
— Этот малыш Эвелон становится чертовски надоедлив. Конечно, мило с его стороны обожать тебя издали, но если он вздумает повсюду за тобой бегать — дело другое.
— Из-за него не тревожься. Он будет нем как рыба. — Пирсон лениво раскинулся на траве.
Они вернулись к прежнему своему разговору. Расслабившись от конопляного зелья и пережитого из-за Эвелона страха, они оказались абсолютно не готовы встретить еще одно вторжение. Лейтон застукал их на месте преступления.
У Стива Лейтона в конце дня было «окно», и он также решил прогуляться. Совершенно случайно он направился через огороды к заброшенному сараю. Он шел, ничего не замечая вокруг, погруженный в свои мысли. Ему нравился Корстон, нравились педагоги, нравились воспитанники, но он был далеко не уверен, что ему нравится быть учителем. Беда была в том, что, решив этот вопрос отрицательно, он окажется безработным. И эту временную работу, к которой он был не совсем подготовлен, Стив получил только потому, что его мать приходилась родственницей одному из попечителей. Если Ройстоун сочтет, что он не подходит, проблема решится сама собой, но — хотел ли Стив, чтобы она решилась именно так?
Завернув за угол сарайчика, он столь же мало ожидал увидеть Пирсона и Грея, как и они — его. После секундного замешательства юноши медленно встали на ноги. Пирсон бросил окурок на землю и весьма неуверенно сделал попытку раздавить его каблуком. Грей последовал его примеру с еще меньшим энтузиазмом.
— Что, стараемся избавиться от вещественных доказательств? — приветливо осведомился Лейтон.
— Нет, что вы, сэр, — улыбнулся и Пирсон, но улыбка вышла кривая. — Похоже на то, что это было бы бесполезно, так я говорю, сэр?
— Так, — односложно ответил Лейтон. И добавил: — Лихо попались, верно?
Опять последовала пауза. Потом Пирсон сказал:
— Полагаю, вы не захотите забыть это, сэр? — Он постарался, чтобы в его голосе звучала надежда. — Ведь это был просто эксперимент, уверяю вас. Мы же не курим. Пару раз, может быть, во время каникул, ну и в этом семестре раз-другой.
— Откуда они у вас?
— Мой приятель — к нашей школе он отношения не имеет — на Пасху дал мне несколько штук, — объяснил Пирсон.
— И вы, разумеется, поделились с Греем. Давали кому-нибудь еще?
— Нет, сэр.
— О’кей. Сколько их было? Сколько осталось?
Пирсон неохотно достал из кармана блейзера довольно помятый жестяной коробок и вручил его Лейтону. В коробке оказалось шесть темно-коричневых сигарет, явные самокрутки с завернутыми концами; в коробке могло быть изначально штук двадцать.
— И это все, больше нет? Может, где-нибудь еще?
— Это все, сэр. Я же сказал, мы не курим.
— Пожалуйста, мистер Лейтон, вы не могли бы забыть всю эту историю? Если вы расскажете директору, он разозлится и сообщит нашим родителям. Одному Богу известно, как на это посмотрит мой папаша. Он прямо из себя выходит из-за наркотиков и вообще всякого такого…
Стив Лейтон колебался. Школьные правила он знал. Знал, что обязан доложить об этих двоих директору. Но вместе с тем они уже были не дети: еще несколько недель, и они будут в университете, а что станут делать там, школы более не касается. Да и сам он, еще совсем недавно, провел точно такой же эксперимент с марихуаной. И это не нанесло ему никакого вреда. Пожалуй, просто глупо подымать из-за этого шум, дело ведь яйца выеденного не стоит. Он принял решение.
— Ну что ж, хорошо. Дайте мне слово, вы оба: пока вы в Корстоне, никакой конопли или чего-либо в этом роде, и я готов считать, что мы сегодня не встречались. Это честная сделка?
— Да, сэр. Спасибо.
— Спасибо, сэр.
— Не стоит благодарности. — Лейтон вдруг осознал, что независимо от своей воли улыбается им. — Убедитесь только, прежде чем вернетесь домой, что ваши волосы и одежда не пропитались конопляным духом — его ни с чем не спутаешь… Иначе мистер Джойнер непременно догадается.
ГЛАВА 6
В следующую субботу между преподавательским составом колледжа и его питомцами состоялся традиционный матч в крикет. В последние годы в команды включали и кого-нибудь из наставниц или одну-двух девочек, но обычно играли только мужчины и мальчики. Предметом особой гордости тщеславных корстонцев было то, что в день этого матча неизменно стояла отличная погода, — не подкачала она и на этот раз. Небо было голубое, по нему плыли белые пушистые облака. Температура поднялась до двадцати двух — двадцати пяти градусов. Легкий ветерок развевал волосы игроков, находившихся в дальней части поля, и освежал зрителей, сидевших на деревянных скамьях перед беседкой или растянувшихся прямо на траве вдоль межи.
Бросили жребий, мальчики подавали первыми и сразу заработали сто восемьдесят пять очков. Полсотни из них сделал Тони Пирсон. Затем Стив Лейтон в команде воспитателей эффектно перехватил мяч, а директор, стоявший на подаче, взял сразу двое воротец; одним словом, обе команды не посрамили себя.
На этот раз учительская команда имела основания надеяться на успех. Противники были слабее, чем в предыдущие годы, а сила их собственной команды укрепилась благодаря Лейтону, игравшему совсем недавно за оксфордских «синих». Стив был действительно ценным приобретением, благодаря ему вполне можно было рассчитывать на крупный счет. Марк Джойнер, упорный и надежный игрок, открыл счет в паре с Джоном Кворри, и им уже удалось сделать пятнадцать очков.
— Джон великолепен, конечно, только рассеян, — сказала его жена, когда Кворри выбил четыре очка от первой подачи и совершенно пропустил вторую.
— Это потому, что он не принимает матч всерьез, — посетовал Хью Ройстоун.
— А разве это нужно? — безучастно спросила Сильвия. — Разве это так серьезно? — Она почти или вовсе ничего не понимала в крикете, ей просто было скучно смотреть на игру, но Хью настоял, чтобы она пришла и «болела».
— Конечно, это серьезно, — резко ответил Ройстоун. — Иначе в игре не было бы смысла, не так ли?
Лин Джойнер, сидевшая с ними, вдруг ахнула, тем избавив Сильвию от ответа на вопрос, ответа не имевший.
— Марк вышел из игры! — воскликнула Лин. — Выбит начисто! Ох, милый мой, он будет просто в отчаянии.
Хью Ройстоун, уже взвинченный, подхватил биту, вскочил на ноги и поспешил к своим воротцам. Вслед ему отовсюду неслось:
— Удачи, сэр!.. Удачи, господин директор!..
