Даниэль Клугер - Смерть в Кесарии
— Наконец-то, — сказала Офра. — Он сейчас лопнет от нетерпения… или от избытка кофе.
Словно в подтверждение, из кабинета послышалось восклицание:
— Офра, сколько еще ждать?!
— Убедился? — спокойно спросила Офра. — Давай, не стой на пороге.
Увидев Маркина, Розовски перестал третировать своего секретаря и превратился вновь в собранного и энергичного детектива — каким он, собственно, и был.
— Что у тебя? — спросил он нетерпеливо. — Давай, не тяни. Что тебе удалось выяснить?
— Во-первых, я не тяну, — поправил Маркин. — Во-вторых, можно, я сяду?
— Садись, комедиант, — проворчал Розовски. — Хватит меня мариновать.
Но Маркин решил до конца «держать паузу».
— В-третьих, — сказал он, — в отличие от тебя, я еще не пил кофе. В-четвертых…
— В-четвертых я сейчас вызову «Хевра Кадиша», если ты немедленно не перейдешь к делу, — свирепо заявил Розовски. — Ты понял?
Алекс быстро оценил серьезность угрозы и сообщил деловитым тоном:
— Интересующая нас машина — белый ситроен номер «37-451-200» принадлежит очаровательному менеджеру фирмы «Интер».
— Белле Яновской? — хмуро уточнил Натаниэль.
— Именно. И что же из этого следует? — торжественно вопросил Маркин.
Розовски хмыкнул и ничего не ответил.
— Из этого следует, что организатором всех трех преступлений и исполнителем, как минимум, одного из них, была Белла Яновская, — сказал Маркин. — А ты, как будто, не очень рад этому? — спросил он тоном ниже.
Натаниэль шумно втянул носом воздух.
— Из чего же это следует, по-твоему?
— Во-первых, машина, — Алекс загнул указательный палец. — В багажник которой Габи, как ему было велено, положил револьвер. После всего.
— Во-вторых?
— Во-вторых — мы знаем, что в деле замешана женщина, — он загнул второй палец. — Звонки по телефону. Ему и тебе.
— Дама в гостинице «Мацада», представившаяся сотрудницей Министерства абсорбции, — добавил Розовски.
— Что за дама? — Алекс непонимающе взглянул на шефа.
— Я не говорил? В день убийства Соколовой в «Мацаде» была сотрудница Министерства абсорбции. Якобы навещала вновь прибывших репатриантов. Показания соседей Соколовой, — пояснил тот. — Чушь собачья. Сотрудники министерства абсорбции по гостиницам не ходят, делать им больше нечего. Они и так еле управляются. Кто, в таком случае, там был? И зачем представилась таким образом?
— Тем более. В-третьих — женщина в гостинице. Мало?
— Да еще и духи «Клема», коими пользуется очаровательная Белла, — задумчиво произнес Натаниэль. — Тоже в пользу твоей теории.
— Что за духи? — спросил Алекс.
— Эстер Фельдман, уборщица на вилле Розенфельда, показала, что месяца за два до убийства ее хозяина посещала женщина, пользовавшаяся названными мною духами, — сказал Натаниэль меланхоличным голосом. — Как мне сообщила сегодня госпожа Яновская, она тоже пользуется французскими духами «Клема». Что в них такого особенного?
Маркин выразительно развел руками.
— Вот видишь, — сказал он. — Тут и пальцев не хватит.
— Купи калькулятор, — посоветовал Розовски. — Все-таки, конец двадцатого века.
— Плати больше, тогда мне будет на что купить… Так что? — спросил Алекс. — Ты тоже так думаешь?
Розовски с сомнением покачал головой.
— Понимаешь, все эти доказательства очень странные, — медленно произнес он. — Смотри. Ты говоришь: звонки по телефону? Но они все еще не идентифицированы. Это во-первых, — словно подражая Алексу, Натаниэль тоже загнул палец. — И даже в случае идентификации, можно сказать: «Ничего не знаю, двоюродная сестра бывшего мужа попросила позвонить и сказать то-то и то-то».
— Ну…
— Или, того лучше — сказать: «Нет, это действительно звонила Галина Соколова. У нас очень похожи голоса». Запись, между прочим, не лучшего качества. Что же до содержания, то, — Розовски хмыкнул, — ничего преступного в нем нет.
— Как? А указания Габи насчет Бройдера и револьвера?
— Ты все перепутал, — Розовски вздохнул. — Об этом говорится в показаниях Габи. А на записи — ну, хочет встретиться со мной. Ну, подозревает, что муж изменяет. Все? Любой адвокат из таких, с позволения сказать, доказательств приготовит рагу и еще спляшет веселый каннибальский танец с нашими черепами. И с черепом инспектора Алона, если тот захочет присоединиться к такой тупоумной компании.
Лоб Маркина прорезала глубокая морщина. Чувствовалось, что ему не приходили в голову аргументы «против» версии. Что же до аргументов «за», то и ему они вдруг начали казаться несерьезными и мелковатыми.
— Это насчет твоего «во-первых», — подытожил Натаниэль. — Теперь рассмотрим твое «во-вторых». Женщина в гостинице.
— Это твое «во-вторых», — огрызнулся Маркин. Впрочем, голос его звучал уже весьма неуверенно.
— Неважно. Пусть мое. Мне скажут: «Мало ли кто мог прийти в гостиницу». И, в сущности, будут правы. Может, какая-то женщина назначила там свидание. А с перепугу, увидев идущего по коридору свирепого мужа, влетела в первый попавшийся номер и, обнаружив в нем свеженьких репатриантов, назвалась сотрудницей Министерства абсорбции. Реальная ситуация?
— Больше ей, конечно, ничего не могло придти в голову? — Маркин хмыкнул и недоверчиво покрутил головой.
— А что еще могло ей придти в голову при виде родных перепуганных русских лиц? — Розовски удивленно поднял брови. — Ну-ка, быстро: какие ассоциации возникают в твоем мозгу при словах: оновые репатрианты».
— Министерство абсорбции, корзина абсорбции, машканта, никайон, пособие, — отбарабанил Алекс. — Ну… — он на мгновение задумался.
— Мафия, проститутки, купленные дипломы, — подхватил Натаниэль. — Еще?
— Все.
— Ладно, — сказал Розовски. — Достаточно. Понял теперь?
— Нет, — упрямо заявил Маркин. — Ты что, не видишь: это же все нужно рассматривать в связи! — чувствовалось, что он расстроился из-за почти мгновенной гибели столь стройной цепочки доказательств.
— Вижу, — Розовски с сомнением покачал головой. — Вижу, мой юный друг, но не люблю, когда накапливается обилие мелких косвенных улик. И ни одной прямой. Ни одной действительно серьезной. Плюс отсутствие мотива. Что такое косвенные улики — это я тебе, как будто, только что показал… Что-то мне во всем этом не нравится, — признался он.
Алекс пожал плечами.
— Это потому, — сказал он упрямо, — что тебе в этом нравится кто-то. Не следует привносить личные отношения в столь щекотливые дела. Цитата. Натаниэль Розовски, краткие афоризмы, том двенадцатый.
— Зря иронизируешь, упрямец… Послушай, нам дадут в этом доме кофе или нет? Офра! — рявкнул он. — Где обещанный кофе?
— Несу! — Офра медленно вплыла в кабинет с подносом. — Между прочим, — сообщила она, — я где-то читала, что один великий писатель умер от чрезмерного увлечения кофе. Но он хоть романы сочинял по ночам, ему нужно было, а ты-то чего? Не помню, как его звали…
— Его звали Оноре де Бальзак, — сказал Маркин. — Он любил одну польскую графиню и по ночам писал письма, полные любви и нежности.
— Вот! — заявила Офра. — Вот это мужчина. Ему бы я варила кофе сутками.
— Но, в этом случае, кофе ему бы просто не понадобился, — заметил Алекс. — Чего писать письма, если адресат — рядом, с кофеваркой в руке.
Офра задумалась.
— Как ее звали? — спросила она, наконец.
— Кого?
— Графиню.
— Спроси у Натана. Он у нас бывший гуманитарий. Учился на филолога.
— Ну да, — мрачно сказал Розовски. — Я уже тогда путал дактиль с птеродактилем. А амфибрахий с бронхитом.
— Мой рабочий день закончен, — объявила Офра. — До свидания, господа.
— Не торопись, — сказал Маркин. — Если немного подождешь, мы тебя подвезем.
На лице Офры появилась торжествующая улыбка — видимо, она долго ждала такого момента.
— Не беспокойтесь, — сообщила она злорадным тоном. — Сегодня меня будет кому подвезти, — и, произнеся эту сакраментальную фразу, удалилась.
Маркин и Розовски уставились друг на друга.
— А ты говоришь… — неизвестно к чему протянул Алекс. — Лучшие годы проходят, а тут — сиди и соображай: кто прикончил Розенфельда? Кто прикончил Бройдера?
— Габи, — буркнул Розовски. — Габи их прикончил.
— Ну, это я в переносном смысле.
Розовски вместе с креслом отъехал к стенке и с наслаждением уложил ноги прямо на письменный стол.
— Воспользуемся отсутствием Офры, — пояснил он. — Единственный тип транспорта, не вызывающий во мне протеста — кресло на колесиках… Как ты думаешь, почему всю жизнь мне приходится следить за тем, что могут подумать обо мне женщины? То мама, то жена, то — теперь вот — Офра?
— Наверное, по психотипу ты относишься к так называемым мальчикам-мужчинам, — серьезно пояснил Алекс. — И в каждой женщине ищешь, прежде всего, мать.
