Джеймс Чейз - За все с тобой рассчитаюсь
– Встань у стены!
Он отступил, держа руки над головой. В его лице не было и тени страха. Я поднял нож и сунул его в карман.
– Где Бат Томпсон? Он полузакрыл глаза.
– Зачем он тебе?
– Поторопись, я спешу! Он злобно улыбнулся.
– Ты, видимо, ошибся, я не знаю никакого Томпсона. Я подошел ближе.
– Ты сделаешь лучше, если ответишь!
– Прежде всего, кто ты? Ты новенький что ли в этом деле, а? Мне никто и никогда не угрожал. Я со всеми в очень хороших отношениях.
– Но не со мной! – сказал я и ударил его дулом своего револьвера прямо по лицу.
Голова его откинулась назад, и кровь появилась на бледной шее. Его глаза, устремленные прямо на меня, блестели ненавистью.
– Где Бат? – повторил я свой вопрос. Так как он молчал, я ударил его снова.
– Так ведь можно продолжать и всю ночь, если тебе этого хочется, – любезным тоном предложил я. – Где Бат? Он пальцем указал на потолок.
– На третьем, дверь напротив лестницы. – Потом он стал вполголоса проклинать меня.
– Один? – спросил я, подняв с угрожающим видом руку.
– Да.
Я пристально посмотрел на него. Он был слишком опасен, чтобы оставлять его тут одного, и я решил его спровоцировать, чтобы иметь возможность разбить эту противную, мерзкую рожу. Но должен признаться, что эта идея была наиглупейшей.
Покачав головой, я сунул револьвер за пояс.
– И ты не мог сказать этого раньше? – сказал я. – Ты избежал бы неприятностей!
Необыкновенной длины руки протянулись ко мне. Я воображал, что нахожусь вне пределов досягаемости и ожидал его атаки спокойно, но такой длины рук я не предвидел. Он вдруг со страшной силой стиснул мои запястья и притянул меня к себе.
Он был в два раза сильнее меня, и только этим рывком едва не сломал мне шею. Я упал на него и почувствовал, как его пальцы, коснулись моего горла.
Но я успел нагнуть подбородок, и это спасло меня. Прежде чем он успел наложить свои грязные лапы на мое горло, я изо всех сил ударил его кулаком в живот. Он со стоном сложился пополам. В тот момент, когда я набросился на него, он тоже ударил меня кулаком в живот. Я упал на бок и сквозь красноватый туман успел заметить две кривые ноги, удаляющиеся в сторону двери. Я рванул его за ноги, и он повалился на меня.
Правой рукой мне удалось вытащить револьвер, и я сильно ударил его рукояткой по лицу. Он бил меня головой в подбородок, а я нанес ему несколько ударов стволом револьвера по лицу. Я был под ним, и Поэтому не мог бить слишком сильно, но его лицо было все-таки здорово разбито.
Он отстранился от меня, пытаясь крикнуть, и в тот момент мне удалось сунуть дуло револьвера ему прямо в рот.
– Если закричишь, я разнесу твой череп вдребезги, – предупредил я.
Видно было, что это его испугало, но он все же попытался освободиться, схватив меня за руки и отталкивая меня.
Дуло револьвера стукнуло его по зубам, которые сломались. С диким воплем, он отстранился от меня и вскочил на ноги, наполовину обезумевший от боли и ярости. Он дважды со злобой взмахнул своим огромным кулаком, который, если бы попал в меня, пригвоздил бы меня к полу. Но я стремительно прижался к нему, ткнув дулом револьвера изо всех сил в его живот.
Со странным воплем он упал, обхватив руками живот. Кровь текла у него между пальцами. Я встал возле него на колени и рукояткой револьвера ударил его между глаз. Он потерял сознание.
Я встал на ноги и попытался отдышатьсяю. Ноги казались мне ватными, а сердце билось со страшной силой Наша борьба продолжалась не более двух минут, но мой противник оказался сильным, как горилла Я оставил его лежать на полу и направился к лестнице. Опираясь рукой о стену, я продвигался вперед очень осторожно. Ступеньки были в скверном состоянии, они прогибались и скрипели под тяжестью моего тела. Я дошел до первого этажа и прислушался.
Я услышал голоса, которые доносились из одной комнаты. Я услышал, как женщина упрекала кого-то, голосом пронзительным и твердым. Мужчина же кричал, чтобы она заткнулась Я углубился в коридор, потом снова стал подниматься по лестнице.
Внезапно позади меня распахнулась дверь. Я повернул голову и увидел, как худенькая женщина очень жалкого вида упала в коридор Она была одета в грязное кимоно, ее волосы были растрепаны.
– На помощь, господин! – закричала она, прижимаясь к стене.
Крупный краснолицый мужчина в одной рубашке вышел в коридор, схватил лежащую на полу женщину за волосы и втащил в комнату Дверь захлопнулась, а женщина стала снова вопить.
Не обращая больше внимания на эти крики, я поднялся еще выше. Мне было очень не по себе, и пот крупными каплями стекал по моему лицу. «Какое гнусное место», – повторил я.
На лестничной площадке горела газовая горелка. На ней не было стекла и пламя колыхалось в воздухе. Я повернулся, ничто не нарушало тишину, никто не показывался.
Если «Маленький Луи» сказал правду, то я находился как раз напротив комнаты Вата. Я прошел через коридор и прижал ухо к этой двери.
– Боже мой, как мне все это надоело! – говорила какая-то женщина. – Я должна была сойти с ума, что связалась с таким негодяем, как ты!
Я снял предохранитель с моего револьвера и положил руку на ручку двери.
– Ах! Оставь же меня в покое! – сказал мужской голос, в котором я узнал голос Бата. – Меня уже тоже тошнит от тебя.
Его голос нельзя было не узнать, благодаря его бруклинскому выговору.
Я рванул на себя дверь и вошел в комнату.
***Какая-то женщина в комбинации из черных кружев сидела спиной ко мне. Ноги ее были босы, а светлые волосы в беспорядке падали во все стороны Вероятно, никакой гребешок не смог бы расчесать те пряди, которые падали ей на шею. Она сидела перед столом, на котором были видны остатки еды и несколько бутылок от виски.
Услышав, что дверь отворилась, она быстро повернулась и посмотрела на меня. Я не видел Бата, если не считать одной его ноги. Женщина закрывала его от меня. У нее были резкие черты лица, и она угрюмо смотрела на меня мрачными глазами, из которых один был подпухшим, а под другим красовался синяк. У нее был синяк и на горле В руке она держала стакан, полный какой-то жидкости.
– Уходите, – сказала она. – Вы, видимо, ошиблись комнатой!
– Мне необходимо поговорить с Батом, – проговорил я, сжимая зубы. – Уходите отсюда!
Увидев мой револьвер, она пронзительно закричала и выронила свой стакан.
Бат, несомненно, узнал мой голос. Он схватил женщину за талию и прижал к себе. Потом поднял голову и улыбнулся мне поверх ее плеча.
– Салют, голубчик! – сказал он.
Его дьявольское лицо было цвета топленого сала.
– Выпусти эту женщину, – сказал я. – Что это с тобой случилось, Бат? У тебя колики, что ли?
Женщина отчаянно вырывалась, но Бат с легкостью удерживал ее. Я видел, как его толстые пальцы впивались в тело женщины.
– Ты закроешься?! – закричал он. – Или я сломаю тебе шею! Она перестала отбиваться и стояла передо мной с глазами, выпученными от ужаса. Она смотрела на револьвер так, как смотрит слаборазвитый ребенок на тень на стене. Мне было интересно знать, почему Бат до сих пор не берет свой револьвер, но тут я заметил взгляд его поросячьих глаз и, проследив его, увидел, что «люгер» лежит на камине, вне пределов его досягаемости. Я расхохотался.
– Черт возьми! Ты стал очень неосторожен, Бат!
Он одним прыжком пересек комнату и взял с камина револьвер. Это был мой старый «люгер».
Бат наполовину повернулся, но по-прежнему держал женщину прижатой к себе. Он страшно ругался вполголоса, потом отступил.
То движение, которое я сделал, чтобы взять револьвер, заставило меня упустить из виду дверь. Бат резко распахнул ее и выскочил в коридор, увлекая за собой женщину, которая стала громко кричать и звать на помощь. Дверь резко захлопнулась.
Я схватил свой «люгер», сунул другой револьвер в карман и побежал к двери. Коридор был темен.
В конце коридора открылась дверь и в ее проеме появилась голова. Я выстрелил, целясь над головой. Голова исчезла, и дверь захлопнулась. Снизу послышались голоса. Какой-то голос нетерпеливо спрашивал, что произошло. Наверху лестницы светловолосая женщина продолжала звать на помощь. Но ее крики внезапно оборвались.
Если бы Бат был один, я немедленно спустил бы его, но я плохо его видел и не хотел убивать вместо него женщину С проклятьем я выскочил в коридор.
– Дай мне только петарду, Майк! Прячься! – вдруг истошным голосом закричал он.
Я бросился в направлении голоса, с трудом различая в темноте силуэты, прижимавшиеся к стене наверху лестницы. Он продолжал держать перед собой женщину.
– Выходи оттуда, проклятый трус! – крикнул я и схватил женщину за руку.
Она вдруг ударила меня ногой, завизжав, как помешанная. Я видел, как Бат съежился позади нее и, непрерывно ругаясь, старался еще лучше укрыться за ее телом.
– Да выпусти же ее, наконец! – сказал я, избегая ударов ногой.
