Наталья Андреева - Обмани меня нежно
– Здравствуй, сестренка!
Рюмка в ее руке дрогнула. Костик! Стоит на пороге, улыбается.
– Пьянствуешь потихоньку?
– Давно пришел?
Она села, поставив перед собой початую бутылку коньяка.
– С полчаса назад. Хотел с тобой поздороваться, да ты увлеченно болтала с кем-то по телефону. Новая любовь?
– Допустим.
– А у меня к тебе деловой разговор. Ты пей, пей, – улыбнулся Костик. – Меня не надо стесняться.
– Мне не нравится твой тон.
– А тебе во мне, похоже, вообще мало что нравится.
– Угадал.
– Это меня не напрягает, но наводит на определенные мысли. Слушай, Кать, ты не лесбиянка?
– Не хами. Будешь? – она кивнула на коньяк.
– Нет, спасибо.
– Что у тебя за дело?
– Дай денег, а? – без обиняков попросил Костик.
– Много тебе?
– Сто тысяч баксов. Тачку хочу купить, – охотно пояснил брат, присаживаясь напротив.
Она чуть не поперхнулась. Сто тысяч долларов! Но сказала сдержанно:
– У тебя же есть машина.
– Это у тебя есть машина.
– А чем тебя наша разъездная не устраивает?
– Я говорю о машине, – насмешливо сказал Костик. – Не об автобусе. Мне нужна моя собственная персональная тачка. Такая же, как твоя.
– Моя стоит дешевле, чем сто тысяч долларов, – возразила она.
– Я еще хочу на море прокатиться, – сладко улыбнулся Костик. – Там сейчас бархатный сезон. Пожить с месяцок в дорогом отеле в приятной компании.
«Хорошенький. Очень», – думала она, неотрывно глядя на брата. Сейчас он очень уж напоминал ей Юрика. Только тот денег не просил. Юрик никогда не действовал прямолинейно. И Костик раньше так не действовал.
– Назови мне причину, по которой я должна пойти тебе навстречу, – насмешливо сказала она, проглотив коньяк. В желудке потеплело.
– Устала, сестренка, – заботливо сказал Костик. – Я думал, ты умнее.
– Не поняла?
– Я ведь тебя выручил с Северным. Взял огонь на себя. Я, между прочим, рискую.
– Опять не поняла, – насторожилась она.
– Я видел, как вы с отцом несли его в машину, – лениво сказал брат. – Никакой картины при нем, естественно, не было.
– И ты за это... – она растерялась. – Хочешь денег?!
– А разве мы не одна семья? Я же сказал, что рискую. Если хочешь – объясню.
– Ну, объясни.
– У меня с Северным была ссора. Девчонку не поделили. Мы даже подрались. Я знаю, что менты крутились в клубе, собирали показания. У меня есть свидетели, которые видели, как мы помирились. Северный даже сказал: хочешь, трахнем ее оба? Ты спереди, я сзади, или наоборот. Выбирай.
– Замолчи!!!
– Что такое? – насмешливо спросил Костик.
– Нельзя так относиться к женщине.
– А сама женщина как к себе относится? Она хотела в крутой клуб, ее привели. За нее заплатили. Она прекрасно знает, кто заплатил. Она не только это от него принимала, но и дорогие подарки. Она всем хвалилась, что подцепила олигарха. Всем подружкам растрепала. Ну, мы и решили ее слегка проучить.
– Так вы это нарочно?!
– Это был цирк. Никто ни с кем не дрался.
– Но зачем?!
– Мы с Ильей слегка позабавились. А она ревела по-настоящему. И вышибли ее из нашей компании тоже всерьез. И из клуба. У нее теперь такая репутация, что вряд ли она найдет искомое. Мужа-олигарха. Солидные мужики не любят вкладывать деньги в предприятие, прибыль с которого получает сосед.
– Так вы с Северным были друзьями?
– Я же говорю: у нас с ним одна тренерша, – лениво сказал Костик. – Мы оба любили большой теннис, но каждый по-своему. Ему нравилось все, что происходит на корте, а мне – вокруг него. Это не дружба, просто приятное знакомство. У меня таких друзей – пол-Москвы. Но мне не было резона его убивать. Я в любой момент могу это доказать. Но я иду навстречу твоим пожеланиям.
– Ты знаешь, кто в него стрелял?
– Догадываюсь, – томно вздохнул Костик.
– И ты после этого...
– Слушай, не учи меня жить! – разозлился вдруг брат. – Разговор затягивается, а время позднее. Я спать хочу. Устал. Дашь денег?
– Нет!
– Тогда я завтра же начну поставлять ментам свидетелей, которые в один голос скажут, что мы с Илюхой были закадычные друзья, а девка шлюха. И им придется поискать нового кандидата в убийцы. Я думаю, они далеко ходить не будут. Мне даже не интересно знать, что именно вы с Илюхой не поделили. Ты пальнула в него сгоряча, но умер он всерьез и, похоже, уже не воскреснет. Кто-то должен за это сесть. Что касается меня, я просто решил заработать. Я никогда не просил у тебя денег...
– Это делала мама. Ты ее ко мне подсылал.
– Она для себя старалась, не для меня, – насмешливо сказал Костик. – Ей не хочется, чтобы меня забрали в армию. А я желаю спортивную тачку. Я знаю, что ты не слишком щедра на подарки, поэтому дождался подходящего момента. Хочешь остаться на свободе – плати.
– Все не так, как ты думаешь... – ее голос задрожал.
– Ну, давай, – поморщился Костик. – Переведи на кого-нибудь стрелки. Только выбор у тебя небольшой. Убили в доме. И в этот момент здесь были только свои. Члены семьи, – сказал он насмешливо. – Ты же во что бы то ни стало хочешь ее сохранить.
– Какая же ты сволочь! – не выдержала она. – Я понимаю, что сама в этом виновата. Позволила тебе жить легкой, необременительной жизнью, полной одних только приятностей. Раньше ты был просто бездельником, а теперь докатился до шантажа.
– Не передергивай. Деньги из семьи не уйдут.
– А дальше что? Объясни мне, пожалуйста.
– Дальше... А почему я должен об этом думать? Это вообще не моя забота. На то президент есть, чтобы думать, что там будет дальше! Правительство... Кто там еще? А мое собственное, персональное «дальше» упирается в кромку горизонта, где небо сливается с морем. Я хочу лежать на берегу рядом с красивой девушкой, и видеть вокруг себя таких же приятных, необремененных заботами людей. Я не собираюсь совершать мировую революцию, это понятно?
– А если я откажусь тебя содержать?
– Сядешь в тюрьму, – спокойно сказал Костик. – Причем, никто даже не догадается, что это дело моих рук. Тебе никто не поверит. Если только твой адвокат, но у него работа такая. И потом: ты этого не сделаешь. Ты же у нас святая. Мать Тереза. А как же Ничка? А папа с мамой? А Тася? Черт возьми! Что такое Тася? Чужая тетка! Ты и ее пригрела. Я бы ее выпер, будь на то моя воля, потому что она делать ничего не умеет. Только ты способна мыть за домработницу полы. Извини, Кать, я устал. Спать охота. Хочешь – вернемся к этому разговору завтра. А не хочешь... – он зевнул, потом встал и направился к двери.
– Стой! Костик, остановись!
– Ну? Что такое?
– Если я... Если я дам тебе денег, ты сможешь мне помочь?
– Вот это другой разговор.
Костик вернулся, прихватив по пути пузатую рюмку из буфета, сел на табурет напротив нее и налил себе коньяка. Сколько она наблюдала его во время застолий, брат действовал по всем правилам винного этикета: шампанское пил из высоких узких бокалов, вино из широких низких, коньяк из большой пузатой рюмки с узким горлышком, чуть плеснув на самое дно и согревая ее ладонями перед тем, как сделать глоток. Живя приятной, необременительной жизнью, Костик с радостью принял и все ее правила, хотя вырос в семье людей, далеких от высшего московского света, а к сестре попал уже будучи выпускником средней школы в Черт-его-знает-где-горске. Чтобы проникнуть в него, в этот высший столичный свет, брат не прилагал ни малейших усилий, у него все получалось само собой. И деньги сами плыли ему в руки, стоило ему пожелать новую машину и приятный отдых в бархатный сезон. Баловень судьбы, везунчик. Красавчик. Она с неприязнью посмотрела на Костика.
– Ты разве пьешь по ночам коньяк? Ты же ведешь здоровый образ жизни, – сказала она горько.
– Как же плохо ты меня знаешь, сестренка... – он махом опрокинул в рот рюмку. – Это ты думаешь, что я ни на что не способен, между тем я способен на все. Да, я не собираюсь делать мировую революцию по той причине, что меня все устраивает. И проблемы чужих мне людей, какого-нибудь там пролетариата (что это вообще такое?) я тоже не собираюсь решать. Но ты иное дело. Ты наша кормилица. Поэтому твои проблемы я готов взять на себя. За соответствующее вознаграждение. Значит, так. Садиться за тебя я, естественно, не собираюсь. Но что-нибудь попробую придумать. У меня большие связи, несмотря на то, что я такой никчемный, – усмехнулся он. – Поговорю с приятелями, они, в свою очередь, поговорят со своими влиятельными родителями. В конце концов, есть влиятельные женщины...
Ее затошнило. Поведение Костика было развязным, он явно чувствовал себя хозяином положения. Ей хотелось влепить ему пощечину, хотя она прекрасно понимала: поздно. Надо было сечь его в детстве. Лупить ремнем до крови, а не покупать ему на последние деньги конфет.
– Я спасу нашу большую дружную семью, – закончил свою речь Костик. И с нажимом повторил: – За достойное вознаграждение. Будем считать, что я эти деньги заработал. О’кей?
– Да, – через силу сказала она. – О’кей.
