Наталья Кременчук - Смерть на фуршете
Прошли в концертный зал, где Трешнев не раздумывая усадил Ксению в первом ряду и уселся сам — места оказались близ кресел посла с женой. Их разделяли только фотограф и художник, во время концерта непрерывно заполнявший своими рисунками и портретами большие листы.
Полился нескончаемый винтаж-кантри, вполне кабачково-салунная музыка — столь же пищеварительно-приятная, сколь и совершенно безразличная ко всему остальному. Впрочем, в конце концов они с Трешневым, поддавшись примеру посла с женой и еще нескольких пар, даже потанцевали.
После аплодисментов начался основной фуршет.
Пельмени — нескольких видов — действительно оказались превосходными, но Трешнев так и не высмотрел Рэма Бранта, чтобы порадовать страдающего от недоедания Орфея. Зато неугомонный увидел кого-то иного, что побудило академика-метр д’отеля допить стакан чистого бурбона и с наказом Ксении ждать броситься к группе мужчин спортивного сложения и его примерно возраста.
Вернулся Андрей Филиппович довольный. Предварительно свернув к столу с алкоголем, принес ей бокал вина и себе — стакан на этот раз джина, вновь без добавок.
— Прекрасно! — воскликнул он, делая щедрый глоток. — Будем здоровы! Странно, что твой брат не сказал нам главного.
— А что он должен был сказать?
— То, что Горчаковского вырубили не ударом шпажки в сонную артерию. Это была лишь имитация убийства. Потому и крови было мало, что меня насторожило, еще когда Егор Травин подробности рассказывал.
— Горчаковский что, жив?! — изумилась Ксения.
— Увы! Погиб. Но, как полагает Михаил Викторович, от профессионального удара в шею. Ладонью. И Элеонора Кущина тоже.
— А как же удушение шарфом?!
— Шарф был. Но тоже последующая имитация. Где-то тут. — Трешнев приподнял стакан к своей скульптурной шее, — у людей рефлексогенные зоны. Сильный удар по ним — и все. Остановка сердца, остановка дыхания — и никаких следов. Просто нехватка кислорода. Можно писать некрологи и проводить гражданскую панихиду. Парни со Львом Львовичем мне все объяснили.
— Кто это? Какие парни?!
— У Михаила Викторовича я несколько лет назад брал интервью для нашей газеты… А со Львом Львовичем Малахитовым, Борисом Горошковым и Гешей Стратофонтовым меня познакомил Василий Павлович… Профессионалы! Жалко, что Малахитова-старшего с ними не было. Настоящий супермен. Куда там Шварценеггеру или Сталлоне!..
Трешнев говорил это с такой невозмутимостью, как будто она должна была знать всех этих неведомых профессионалов. И попробуй спроси! Скорее всего, поднимет на смех.
— Не знала, Андрей, что ты и со спецслужбами дружишь…
— Неисповедимы пути журналистские. Теперь-то они уже на пенсии, хотя бывших суперменов не бывает. Но наивны, как дети. Все, что мне нужно, рассказали и объяснили. Все падкие на пиар, на внимание к собственной персоне.
Значит, угадала.
— А ты не преувеличиваешь свое обаяние? Едва ли эти спецпенсионеры забрели сюда просто так. Неужели только чтобы музыку послушать?! А теперь заодно и лапшу на твои ушки навешали. Сам же использовал Полоскухина для распространения слухов!
— Положим, не слухов, а достоверной информации. Также учти, что я к ним сам подошел и вопросы задавал очень аккуратно. Я за свою жизнь сотни интервью взял и умею собеседника развести на откровенность. И потом, зачем им переводить бытовые подробности в факты профессионального убийства? Одно дело: Арина Старцева ткнула Горчаковского фуршетной шпажкой…
— В мужском туалете?!
— Ты что, не видела Арину?! Без проблем всюду и всегда.
— Это новая версия?
— Пример широты диапазона. Арина в данном конкретном случае чиста, как голубица. Просто ей повезло, что в туалете, который она тоже явно посещала, ее не подстерегал убийца. Финалисты — не лауреаты. Могут посещать нужники без опаски.
— И какие в итоге выводы?
— На поверхности. Заказное убийство. Ищи-свищи. Передавай привет Борису, если позвонит. Зря он так недоверчив по отношению к литераторам. Мы тоже кое-что соображаем.
Американский фуршет продолжился уже безо всяких неожиданностей, только действительно с аппетитом Ксения не рассчитала.
Да и Трешнев выглядел заметно погрузневшим и неповоротливым, хотя все же не удержался от того, чтобы сделать с ней несколько фотографий в библиотеке посольства, куда они забрели на исходе фуршета.
— Пригодятся для истории.
Чтобы получить парную, попросил какую-то длинноногую девицу, а ответно сфотографировал и ее на фоне камина и у письменного стола с большой фотографией посла в объятиях президента. Правда, не президента Академии фуршетов, а всего лишь президента Северо-Американских соединенных штатов.
Наконец, в числе последних, выбрались из посольства. Размягченно побрели уцелевшими арбатскими переулками к метро.
Вдруг их окликнул не кто иной, как Алексей Максимилианович Ласов. Вид у президента Академии фуршетов был изнуренный.
— Леша! — обрадовался Трешнев. — Ты как здесь?! С какого фуршета?
— Какой там фуршет! — лицо Ласова исказилось морщинами изможденности. — Пригласили на заседание клуба поэтов-билингвистов. И на тебе! Оказывается, у них даже чай не предусмотрен. Более того, вход платный!
— И что ты? Повернулся и ушел?
— Представь: купил билет, словно обмороченный этой их ведущей, Лялей. Кстати, тоже твоя бывшая студентка…
— Да, вырастил поколение! — горделиво признал Трешнев. И сразу изменил тон: — Ты что же, не знал? У них всегда платная сухомятка, то есть шаром покати. Зато споры жаркие!
— Шашлыки и кебабы жарить можно! — в сердцах воскликнул Ласов. — А вы откуда? Небось не просто так прогуливаетесь…
— Водил Ксению в американское посольство, приобщал к традиционной музыке нашего потенциального соперника. Погружал в лоно толерантности и политкорректности…
— А меня ты не мог погрузить?.. — ревниво воскликнул президент.
— Не мог, Леша, не мог. Приглашение на два лица и притом досталось мне только сегодня днем… Игра случая. Но ты не переживай. Ксюхе у московского дяди Сэма не понравилось, — Ксения изумленно воззрилась на своего невообразимого спутника, — и следующее приглашение — твое!
— Отправь Алексея Максимилиановича с Инессой Владиславной! — нашлась Ксения.
Но и Трешнев не растерялся:
— Думаю, президент возражать не будет, а Инесса рассмотрит твое предложение.
Впрочем, президента посулы Стрешнева не вдохновляли.
— А кто там был из наших? — нетерпеливо спросил он. — Саша Люсый был?
— Странно, однако Саши Люсого мы там не видели, — твердо заявил Трешнев.
— Действительно, странно, — удивился и Ласов. — Ведь он только что напечатал в «ЭксЛибрисе» дружескую рецензию на американскую книгу. Могли бы и уважить…
— Прагматики, — махнул рукой Трешнев, будто совсем позабыв, что полчаса назад с трудом пришел в себя после посольских деликатесов, — холодные прагматики. Ты к метро? Повлачимся вместе?
В поисках истины — под облаками
Теперь их понесло на выпить-закусить аж в Питер. Правда, дорога в один конец — тоже халява, но ведь и обратно надо будет выбираться, раздраженно думала Ксения, в полудреме трясясь в вагоне послеполуночного метро к далекому «Выхино» — месту сбора улетающих в Питер. — Правда, Трешнев незамедлительно придумал уважительную причину для этой авантюры — поиск «Кизилового утеса», — но это детские отговорки… Даже у нее мотив поездки куда весомее — провести рядом с Трешневым хотя бы несколько часов. Или минут. Как придется. Ведь Инесса снова в обойме.
Фуршет как место любовного свидания. Или — любовный треугольник на фуршете. Чем не сюжет? И на виду, и рядом. А главное — никому и в голову не приходит. Во многом потому, что этот роман-романчик то ли есть, то ли какой-то вальс-фантазия…
В такой же полудреме, собравшись и погрузившись в служебный автобус, доехали до какого-то аэродрома. Капитан Трешнев все устроил четко, и вот они уже в самолете.
Штатные пассажиры-священнослужители разместились в носовой части, то есть в бизнес-классе, а фуршетчики заняли кресла ближе к хвосту.
Инесса, надев на глаза шоры и вставив беруши, воспользовалась простором, разлеглась на свободном ряду кресел.
Ее примеру последовал разоблачитель халявщиков Гриша Бурцевич. Своим натренированным чутьем почувствовав перспективу получения новых впечатлений для своей миссии, он встретился им по дороге на аэродром, а уже на КПП, предъявив кучу серьезных журналистских удостоверений, был допущен в самолет.
Теперь Гриша чутко спал поблизости от их компании, время от времени громко бормоча: «Будите меня при заходе на посадку!»
А Ксении не спалось.
Она уселась между Трешневым и президентом, разрушив их однополое содружество с Каравановым, который устроился на кресле через проход. Президиум Академии фуршетов принялся было обсуждать вопрос, накормят ли их на этом служебном рейсе, но Ксении надоело слушать гастрономические дебаты.
