Полина Дашкова - Легкие шаги безумия
— Петарды, — поправил оперативник.
— Один бес, — махнула рукой старушка, — грохочет сильно, аж стекла дребезжат. Вот вы, милиция, как это безобразие позволяете?
— А мы не позволяем, — улыбнулся оперативник, — нас не спрашивают. Продолжайте, пожалуйста, Клавдия Семеновна.
— Ну, да чего же продолжать-то? — вздохнула старушка. — Смотрю я, колясочка летит. Прямо вот летит над землей и горит.
— А машины?
— На машины я не смотрела. У меня аж сердце в пятки ушло. Это же надо, думаю, ужас какой! Ведь еще б немного, и женщина та, с ребенком, посадила бы в эту коляску свое дитя. Они же туда, к скамейке, шли. Это каким зверем надо быть, чтоб в коляску бонбу подложить!
— Клавдия Семеновна, пожалуйста, как можно подробней опишите ту женщину, которая выходила из зеленой машины.
— Значит, так, — сосредоточенно наморщила лоб старушка, — немолодая. Но и не старая. Возраст средний, лет пятьдесят, может, поменьше. Высокая, но не очень.
— Примерно какого роста?
— Встань-ка, сынок, — скомандовала старушка. Оперативник вытянулся перед ней. Он был длинный, метр восемьдесят семь. Свидетельница критически смерила его взглядом.
— По сравнению с тобой, конечно, маленькая, — заключила она, — но вообще высокая.
— Ладно, — вздохнул оперативник, усаживаясь на табуретку, — выше или ниже той, что была с коляской?
— Вроде чуть повыше, — пожала плечами старушка, — а может, такая же.
— Хорошо. Как она была одета?
— Куртка такая, короткая, коричневая. С меховым воротником. Дубленая. Воротник черный, лохматый. На голове шапочка черная, вязаная. Волосы все убраны под шапочку. Юбка темная. Вроде коричневая. Ну, простая такая юбка, не широкая и не узкая. Длинная, но не очень. Сапоги… точно не помню, кажется, черные.
— В руках у нее было что-нибудь?
— Нет. Руки она держала в карманах. Ничего не было, ни сумок, ни пакетов.
— А лицо? Я понимаю, из окошка разглядеть трудно, но все-таки…
— Да вроде никакое у нее лицо, — пожала плечами свидетельница.
— Как это — «никакое»? — удивился оперативник.
— Ну, неприметное, самое что ни на есть обыкновенное. Никакое.
Оперативник встал, подошел к окну и подозвал старушку. Внизу, на автостоянке, работали трассологи из ФСБ. Оперативник указал на того из группы, которого можно было разглядеть.
— Вот у этого какое лицо?
— Круглое, курносое, — не задумываясь ответила свидетельница, — крестьянское лицо. Простое. Губы толстые. На артиста одного похож. Был такой фильм хороший, про войну. «А зори здесь тихие». Недавно по шестому каналу опять показывали. Я наши советские фильмы всегда смотрю. Там старшина был, душевный такой, простой человек. Вот он похож на того старшину лицом. То есть на артиста, который играл… Фамилии вот не помню, жалко. Хороший артист, только снимался мало.
Оперативник знал, о каком артисте говорит свидетельница. Но фамилии тоже не помнил. Толстогубый простоватый трассолог из ФСБ был действительно похож на старшину Васкова из фильма «А зори здесь тихие». Оперативник сам недавно с удовольствием пересмотрел его вечерком по ТВ6. Он любил старое кино, как и эта бабулька.
— Вас бы к нам на работу, в милицию, — улыбнулся оперативник, — ну а вот та женщина, может, она тоже была похожа на какую-нибудь актрису или дикторшу? Она ведь от машины до скамейки шла лицом к вашему окну.
— Нет, — покачала головой старушка, — ни на кого она не похожа.
— А если бы вы ее встретили, узнать смогли бы? Клавдия Семеновна задумалась, потом медленно произнесла:
— Смотря во что она будет одета.
— А как вам кажется, она была одета богато или бедно?
— Средне… Пожалуй, скорее небогато. Так себе…
Оперу было очень обидно. Довольно часто в качестве свидетелей выступают такие вот старушки пенсионерки. Они смотрят в окошко среди бела дня, сидят на лавочках у подъездов. Они много чего замечают. Но показания их, как правило, бывают сбивчивы и бестолковы. Старушки плохо видят и слышат, любят поворчать на разные посторонние темы. Работать с такими свидетелями тяжело и утомительно. А тут попалась не бабулька, а золото. Ее зрению и наблюдательности можно только позавидовать. Но толку при этом почти никакого.
В протоколе допроса была описана подробно некая неизвестная женщина — средних лет, среднего роста, нормального телосложения, с «никаким» лицом. Женщина Икс, расплывчатый безликий образ. Разошлешь такую ориентировку по городу — на смех поднимут.
Был еще некто Игрек. Довольно скоро удалось выяснить, что здоровая черная машина с «фигульками» на боках была джипом «Чероки». Соседи из дома напротив сообщили, что около трех месяцев назад в квартире номер сто семьдесят поселилась одинокая девица, «молодая-красивая, шуба шикарная до пят». Именно эту молодую-красивую и посещал Игрек на джипе, раза два-три в неделю.
Девица оказалась дома. К приходу милиции отнеслась спокойно и равнодушно. Впрочем, удостоверение изучала внимательно. Одета она была по-домашнему, в короткий шелковый халатик. На длинных голых ногах — золотистые блестящие шлепанцы.
Косенко Наталья Павловна, 1975 года рождения, уроженка подмосковного города Подольска, сняла эту двухкомнатную квартиру в ноябре прошлого года.
— Вы слышали взрыв во дворе? — спросили ее.
— Вроде минут сорок назад бабахнуло что-то, — пожала она плечами, — но я была на кухне, там окно выходит не во двор, а в переулок. И музыка у меня играла. Я не обратила внимания, у нас здесь часто пацаны петардами балуются.
— У кого из ваших знакомых есть черный джип «Чероки» с Цветными рисунками на дверцах?
— У Вовки Сизого, — выпалила она и тут же уточнила:
— Богатых Владимира Игоревича. А что?
— Номер машины, домашний адрес и телефон вам известны?
— Номер не помню, тачка новая. Адреса тоже не знаю, он сам меня навещает. К себе ни разу не возил, и писем я ему не писала, — она усмехнулась. — А телефон — пожалуйста.
Итак, личность Игрека удалось установить просто и быстро. Богатых Владимир Игоревич к своим двадцати восьми годам был дважды судим, первый раз по малолетке получил условный срок за разбойное нападение. В восемнадцать сел всерьез, на пять лет, по ст. 166 УК за угон автомобиля.
По оперативным данным, в последние полгода является членом люблинской преступной группировки, которая контролирует крупный вещевой рынок и сеть коммерческих ларьков в районе Люблина. Банда небольшая, около двадцати боевиков, работает под крылом известного Гарика Апельсина, некоронованного авторитета, грузина по национальности.
Предположить, что нормальный здравомыслящий бандит подложит самодельное взрывное устройство, мощность которого эквивалентна пятидесяти граммам тротила, в детскую коляску во дворе дома, в котором живет его любовница, да еще воспользуется для этого собственным джипом — верх идиотизма.
Во-первых, Богатых «мокрухой» никогда не занимался. Во-вторых, если бы ему пришлось заняться, он сделал бы все совсем иначе: подстерег бы жертву в подъезде, выстрелил бы из-за угла и так далее.
Кроме того, человек, покушавшийся на убийство Полянской Е.Н., должен был перед этим следить за ней. Во двор она зашла случайно, просто по дороге. Если бы за ней ехал такой вот красавец джип, она наверняка заметила бы его.
В общем, заманчивая версия с «братком», на первый взгляд удобная и логичная (раз бандит, значит, мог убить), при ближайшем рассмотрении никуда не годилась.
Впоследствии, когда Богатых нашли и допросили в качестве свидетеля, он честно рассказал все: и про козявку-"москвичка", и про бабу в короткой дубленке и черной шапочке, которую успел заметить, выезжая из двора. А что сам поспешил смыться, так это понятно: зачем лишний раз мелькать?
Между тем трассологи, тщательно осмотрев брошенный на произвол судьбы «Москвич» с помятым задом, не обнаружили там ровным счетом ничего интересного. Даже пальцев никаких не нашли. Вероятно, сидевшая за рулем дама не снижала перчаток. Только тонкий, едва уловимый запах дорогих французских духов витал в салоне.
Поисковая собака взяла след, пробежала несколько кварталов, нервно внюхиваясь в мокрую землю, остановилась у стеклянного кубика троллейбусной остановки, повертелась, понюхала и уселась на асфальт, грустно поскуливая. След оборвался.
Злосчастный зеленый «Москвич», по данным ГАИ, уже три года числился в угоне. Номерные знаки, разумеется, оказались фальшивыми.
Глава 19
Лиза долго не засыпала, тревожно всхлипывала, прижимая к груди игрушечную обезьянку. Майор ФСБ терпеливо ждал на кухне, задумчиво курил в приоткрытое окошко. Наконец, тихонько прикрыв дверь детской, Лена вышла на кухню.
— Чаю хотите? — спросила она вполголоса.
— Не откажусь, — кивнул майор.
Она включила электрический чайник, села на кухонный диванчик и закурила. — Ну, как ваша девочка? — сочувственно поинтересовался майор. — Она ничего не поняла, но все равно, конечно, ужасно испугалась.
