Павел Генералов - Искушения олигархов
Правда, профиль Фимы–офицера был гораздо более бесстрастен, чем фас: обыкновенный нос, по–славянски чуть утолщённый в крыльях; обыкновенные же, средней оттопыренности уши; родинка над губой; аккуратно подбритые виски. А отпечатки пальцев на Лёвку и вовсе не произвели никакого впечатления. Отпечатки как отпечатки.
Лёвка внимательно поразглядывал собственные пальцы и заказал ещё порцию коньяку и воды.
— Ну, со свиданьицем! — сказал он профилю Карпинского и чокнулся коньяком с бокалом воды.
***На переполненной Тверской они едва не потеряли из виду синий «опель». Лишь в последний момент Нюша увидела, как Инесса припарковывается возле здания «Известий». «Пятёрку» они оставили прямо на Тверской.
— Стоянка запрещена, — заметила законопослушная Нюша.
— Да хрен с ней, пусть эвакуируют, — Катя наскоро закрыла машину, и они помчались за Инессой. Та, в серебристом плаще, туго перетянутом на талии, была похожа на диковинное насекомое.
Насекомое двинулось к Пушкинской площади. Народу здесь было на удивление немного. Девчонки и ребята в фирменных куртках «Кока–колы» настойчиво и безнадёжно предлагали прохожим маленькие бутылочки.
Инесса, обогнув кока–кольщиков, села на отдельно стоящую лавочку. К ней почти тотчас же подошёл высокий импозантный мужчина и присел рядом. Мужчина выглядел франтом: длинное драповое пальто цвета палевого лабрадора, как определила Нюша, и такого же цвета мягкая шляпа.
— Может, у неё просто свидание? — расстроено предположила Нюша.
— Не похоже, — ответила Катя, машинально покупая бутылку колы. — Смотри, он даже ей руки не протянул. Больше похоже на встречу начальника с нерадивой подчинённой.
И вправду, мужчина, низко сдвинув на глаза шляпу, что–то выговаривал Инессе, а та слушала, втянув голову в серебряный воротник плаща.
— Идём мимо, как будто гуляем, — сквозь сжатые губы процедила Катя. — Она нас в таких шмотках ни в жисть не признает.
Они, взявшись под руки, пошли в сторону парочки.
— Ну, миленький, покажи личико! — бормотала Нюша, бросая быстрые короткие взгляды на собеседника Инессы.
Но тот упрямо клонил голову всё ниже и ниже. Единственное, что можно было разглядеть, так это узкие, аккуратной щёточкой подстриженные тёмные усы.
Навстречу «тёткам» неторопливо шёл пожилой мужчина, держа на поводке спокойного, всего в складочках, шарпея.
— Анька, — обернувшись на памятник, будто пытаясь разглядеть поэта, отрывисто сказала Катя. — Сейчас я поднимаю шум, а ты попробуй его щёлкнуть.
— Угу, — Нюша сжала в кармане мобильный телефон.
Катя, будто случайно столкнувшись с хозяином шарпея, неожиданно и громко взвизгнула:
— Ты чё, старый? Куда прёшь? Развели тут собак!
Испуганный мужчина попытался вставить слово, но не тут–то было. Катя орала, как резаная:
— Шагу ступить негде! Глаша! Вызывай милицию! Слышишь, милицию!
Возле них уже стал собираться народ. Нюша выхватила из кармана мобильник и, увидев, что на Катин крик мужик в палевом пальто поднял, наконец, голову, несколько раз щёлкнула миниатюрной камерой. Йес! Успела! Вроде как — милицию вызвала.
— Готово, сняла, — толкнула она в бок разорявшуюся Катерину. Та мгновенно смолкла и, поправив невыносимо яркий платок, кокетливо улыбнулась перепуганному хозяину шарпея:
— Извините, пожалуйста! Это мы репетируем! Убедительно получилось?
Тот ошарашено молчал, судорожно дёргая поводок. Перепуганный шарпей жалобно жался к ногам влипшего в дурацкую историю хозяина. Видимо, получилось чересчур убедительно.
Спутник Инессы, бросив ей что–то на прощание, поднялся и быстрыми шагами отправился в сторону кинотеатра «Пушкинский». Инесса закурила и поднялась.
Нюша едва успела отвернуться — Инесса прошла совсем рядом с нею, обдав волной «зелёных» духов и ароматом ментоловых сигарет.
Глава третья. На кар–р–раул!
16 октября
Разговор с Печкиным не дал ничего нового. Всё, что рассказал Сергей, Нур и так уже знал.
Да, ездил в кругосветное путешествие. Конечно, не на свои — мне столько и за десять лет не заработать. Кругосветка — не хилый приз, согласись — выпала от чипсовой компании «Устрелла». Рекламную акцию проводили в «рабочий полдень» — пожрать нормально не дали. Вообще–то чипсов терпеть не могу, но всучили. Нет, бесплатно впаривали, сам бы в жизни не купил, предпочитаю продукт натуральный, чтоб прямо со сковородочки, лучше на сале. А хорошо съездили, да Надюш? Такая халява раз в жизни обламывается — не отказываться же было, тем более и с собой три штуки баксов наличкой выдали. А что за проблемы, командир? А то мне уже на работу пора…
Проблем, в общем–то, не было. После беседы с Печкиными Нур поехал прямо в офис «Устреллы», на Профсоюзную улицу.
Над входом в отремонтированный подъезд красовалась огромная пластмассовая чипсина — фирменный знак «Устреллы». Сам офис находился на первом этаже жилого подъезда. Похоже, жильцы дома не были счастливы таким соседством — у самых дверей Нура облаяла грязноватая собачонка невнятной породы.
Зато в фирме Нура встретили ласково, сразу предложили кофе, даже не узнав, зачем он сюда пожаловал. От кофе Нур отказался, хотя был соблазн посмотреть, как длинноногая девушка в юбочке размером с лепесток ромашки ухитрится накрыть на низенький столик.
— Мне нужен ваш директор, — вкрадчиво сообщил ромашке Нур, — по личному вопросу. Моя фамилия — Сафин.
— Я сейчас узнаю, — пролепетала дива и скрылась за перегородкой, сверкнув умопомрачительными ногами.
Фамилия Сафин была, очевидно, знакома директору «Устреллы». Маленький, метр с кепкой, сухонький, в больших очках, господин Трубицын В. Т. вышел навстречу гостю из–за стола и предложил всё того же кофе. Чтобы закрыть вопрос, Нур запросил зелёного чаю.
— Меня интересуют вопросы по выплате призов, точнее, по организации призовых международных туров, уважаемый Владимир Тимофеевич, — Нур решил пойти напрямую, безо всяких экивоков.
С «Устреллой» уже год назад поработала прокуратура, и Нур в общих чертах знал о результатах. Сама «Устрелла» в ходе рекламных акций дарила счастливчикам, приславшим энное количество купонов, дешёвенькие безделушки. Что–то типа одноразовых противоударных часов или пластмассовых солцезащитных очков. Более крупные призы — поездки на неделю в Париж, Марокко и почему–то на Камчатку — разыгрывались в более тесном, корпоративном кругу. А для широкой рекламы выбирали простого смертного, обычно подростка, и устраивали ему показательное турне в американский Диснейленд вместе с обалдевшими от счастья мамашей и папашей.
Такой круиз, который выпал крановщику с почтальонской фамилией Печкин, фирма устраивала один–единственный раз. Как раз в тот момент, когда от несчастного случая погибла Зера. А должен был погибнуть Гоша — Нур в этом не сомневался, хотя ни разу вслух не сказал об этом Гоше. А тот, похоже, гнал от себя эту мысль — наверное, инстинкт самосохранения срабатывал. И вот только теперь, через год после гибели Зеры, Гоша очнулся и сразу начал действовать.
Трубицын заметно напрягся:
— А, простите, кого вы здесь представляете, господин Сафин?
— Я представляю самого себя. Только себя, — подчеркнул Нур, выкладывая на стол визитную карточку.
— «Башконефть», генеральный директор, — прочёл Трубицын и стёкла его очков уважительно запотели. — Что конкретно вас интересует? Понимаете, информация конфиденциальная…
— Меня интересует только кругосветное путешествие, которое ваша фирма устраивала ровно год назад, — Нур откинулся в кресле и улыбкой поблагодарил на мгновение возникшую длинноногую фею. Фея принесла зелёный чай. Наверняка из пакетика.
— Ах, это… — Трубицын замялся. — Понимаете, это был не наш приз, а спонсорский. Мы такое иногда практикуем.
— Это была чистая благотворительность? — Нур решил подобраться с другой стороны. — Или должен был выиграть конкретный человек?
— Да–да, — обрадовался подсказке щуплый Трубицын. — Именно — конкретный. Этот спонсор, — директор «Устреллы» произнёс слово «спонсор» в нос, на французский лад, не иначе, как из чувства глубокого уважения, — хотел сделать таким образом подарок другу. Он так и сказал: другу, который спас мне жизнь!
— Скажите, — прервал его восторги Нур, — а кто был этот спонсор?
— Он пожелал остаться неизвестным, — Трубицын наклонил голову и стал похож на птичку на жёрдочке. Тощую такую птицу, с глазами–блюдцами. Начитавшуюся «Графа Монте — Кристо».
— Но остался же номер счёта, по которому переводились деньги?
— Это коммерческая тайна, — очки Владимира Тимофеевича вновь затуманились.
