Сара Лаветт - Темная алхимия
— Я не хочу лежать, — сказала Сильвия, как только Палмер вернулась. Она отказалась от стакана воды и мокрого полотенца. — Мне ничего не нужно. — Она закрыла глаза, погружаясь во тьму.
Палмер внимательно посмотрела на нее, затем повернулась к Свитхарту:
— Чувствуйте себя как дома. Гостевая ванная рядом с моим кабинетом. Я пойду освежусь.
Сильвия открыла глаза и увидела, как Палмер исчезает в холле.
Гостиная просторная, цвета яичной скорлупы, алебастра и слоновой кости, низкий потолок с балками. Две стены из зеркального стекла, через них видно сосны и темную улицу. Одна из дверей ведет в кабинет Палмер.
— Как люди живут в стеклянных домах… — тихо произнесла Сильвия. — Представляешь, какое шоу она устраивала для команды наблюдения.
Свитхарт разглядывал книжные полки.
— Биографии, — сказал он, — Карл Густав Юнг, Марсель Дюшен, Василий Кандинский.
Сильвия подошла к нему. Поверх его плеча она читала названия: «Новый Мистицизм», «Трансцендентное в искусстве», «Священная геометрия».
Но Свитхарт уже читал посвящение в другой книге — сборнике средневековой поэзии в изящном переплете: «Кристин, неуловимой, незабываемой, недосягаемой. Всегда твой, Филдинг».
— Ее отец, — сказала Сильвия.
— Какое высокопарное посвящение.
— Свитхарт… — Она отвернулась к окну, глядя на призрачный смутный мир. Ее ощущения были тонкими и острыми, как стекло. — Я хочу заполнить пробелы. Ты познакомился с Палмер в Японии и, как ты сам признался, не случайно. Эту встречу запланировали, это часть твоего расследования. — Она посмотрела ему в глаза. — Я права?
Лицо Свитхарта оставалось невозмутимым.
— Я искал возможности пообщаться с Палмер.
Сильвия подождала несколько секунд, затем заговорила ровным голосом:
— Но ты не ожидал, что тебя к ней потянет. Вы стали любовниками. Сколько дней вы провели вместе?
— Три.
— Всего три дня. Но когда все закончилось и ваши дороги разошлись, ты не смог забыть ее.
Сильвия не могла поймать его взгляд, от ярости заболело горло.
— Какого черта ты согласился на это профилирование?
— Я знаю ее лучше, чем кто-либо. У меня преимущество.
— Это ужасно. Ты просто ужасен. — Она отошла от него, остановилась и прошептала: — Она — убийца. Это все, что тебе нужно знать.
29Алхимик
Вы коснулись меня свои ядом — начало трансмутации.
Вы создали монстра — правительство выпустило его из клетки.
Я наблюдал за вами — невидимый — я знаю, вы нечто большее, чем они могут себе представить.
Вы знаете меня по словам/мыслям/поступкам.
Я владею алкахестом.
Мой дар? Я подожду, пока вы будете готовы.
Сильвия оторвалась от распечатки:
— Кто придумал этот псевдоним?
— Я, — ответила Палмер. Она устроилась на противоположном конце комнаты у приоткрытого французского окна. — Я всегда интересовалась ранними алхимическими текстами. И воспользовалась этим, как говорится, званием. Этот псевдоним у меня уже много лет.
— Это не просто письма поклонника, — сказал Свитхарт. — Это некий договор.
Палмер смотрела, не мигая. Неярко светила лампа в белом бумажном абажуре. За стеклянной стеной наступила ночь, беззвездное небо окутало покрывалом плечи тонких призрачных сосен. Палмер переоделась, она сидела в светлом халате из мягкой ткани, ниспадающем до босых ног, волосы распущены, она походила на золотую нить в черном бархате.
— Тогда уж темный договор, — тихо сказала она.
Сильвия наблюдала за ними, устроившись на диване. Свитхарт — иссиня-черные волосы заплетены в косу, экзотические глаза очерчены тенями усталости, выступающие скулы, тело борца. Он выглядел беглецом из иного мира, иного времени. Ледяная красота Палмер напомнила Сильвии о посвящении, которое они только что прочли.
— О чем вы задумались, доктор Стрэйндж?
Сильвия посмотрела на Палмер, прищурившись.
Она подумала о золотом ребенке, выросшем без матери, папиной дочке. Она видела сходство с Филдингом Палмером, представляла себе счастливое детство, близкие отношения с отцом, когда девочка выросла. Но образы застыли на той минуте, когда Кристин дала яд своему отцу.
— Я думала о взаимосвязи, — начала Сильвия. Она резко встала, стряхивая видения и вялость. — Я думала о том, что подразумевал ваш поклонник, говоря об алкахесте — алхимическом эликсире. Действительно ли имелся в виду пропавший токсин? Или речь идет о чем-то менее материальном?
— Любовь? — быстро произнесла Палмер, точно это слово ее жалило.
— Или чувство настолько близкое к любви, насколько он может испытать. Это навязчивое, собственническое чувство, отчасти даже угроза. — Сильвия пересекла комнату и села в соседнее кресло рядом со Свитхартом. Изображение на мониторе расплывалось. — Скрытая угроза на протяжении всего общения.
Свитхарт процитировал: «Вы знаете меня по словам/мыслям/поступкам. Я владею алкахестом… Я подожду, пока вы будете готовы».
За последний час он завладел столом, компьютером, кабинетом Палмер; набирал команды на клавиатуре.
— Из-за того, что Пол Лэнг родился в США, но учился в Англии, сложно выявить синтаксические и лексические особенности, — сказал он, поднимая глаза от монитора. — Поэтому невозможно опровергнуть или подтвердить авторство сообщений.
Сильвия нахмурилась:
— Откуда нам знать, что он сейчас не за десять тысяч миль отсюда, заключает сделку с Ираком или Ливией, как мы предполагали?
— А что тебе подсказывает интуиция?
— Мне кажется, он все еще здесь.
Если токсин в руках у Лэнга, что он намерен с ним делать? Использовать его для заключения сделки? Если так, то что он хочет получить в обмен на него — Палмер?
Свитхарт хмыкнул. Снова читает ее мысли.
— Нам нужно понять, каковы его планы, пока не слишком поздно.
А Харрис Крэй? У него тоже навязчивая идея, но одержим ли он Палмер или зациклен на своей жажде славы?
Снова Свитхарт без труда понял невысказанную нить рассуждений.
— Харрис Крэй много лет прожил в Америке, он работал по всему миру.
— А теперь исчез, — сказала Сильвия.
— И это явно говорит не в его пользу. — Свитхарт переключался с одного окна на другое. — Повышенный интерес объекта к теме алхимии-алкахеста представляет собой угрозу… анализ категорий силы, разрушения, порядка. За всем этим можно увидеть личную враждебность. — Он выдохнул сквозь сжатые губы.
— Когда мы получим ответ от Люка? — спросила Сильвия.
— Не слишком скоро.
Полчаса назад Свитхарт переслал материалы в свой офис в Лос-Анджелесе. МИ-6 согласились переслать из Лондона образцы писем Пола Лэнга для лингвистического сравнения, и Люк сейчас работал с ними, уже пропустив через МОЗАИКу наспех собранные образцы документов и записей доктора Харриса Крэя.
Одна только загвоздка: МОЗАИКа выплюнула их материал, сопроводив редакторской критикой — для эффективного анализа данных недостаточно.
Но людей это не остановило, и они продолжили анализ вручную.
Палмер подошла к Свитхарту, и тот произнес:
— Мы можем просмотреть содержание — словарь, выражения, но это будет грубый приблизительный анализ…
Он прервался, когда Палмер накрыла его руку своей. Их первый физический контакт за день.
— Пусть попробует доктор Стрэйндж, — сказала она и отошла, снова увеличив расстояние между ними.
Свитхарт поднял глаза, ловя взгляд Сильвии, ожидая ее ответа.
Долю секунды та помедлила и заняла место Свитхарта перед монитором. Она молча изучала переписку, сворачивая одни окна и открывая другие, более ранние. Все это время она пыталась успокоиться. Руки дрожали, и она заставляла их двигаться.
— Если прочитать все сообщения, вопрос проясняется. — Она принялась за дело. — Личностные особенности, проверка используемой лексики, синтаксиса, морфологии, его одержимость алхимией и ваш сетевой ник. Его тема — трансформация, этот человек отчаянно хочет скрыться, сбежать. — Голос ее угас. Она пыталась следовать анализу Свитхарта, но теперь почувствовала, что запуталась.
Сильвия сделала еще одну попытку:
— Письма в целом говорят о внутреннем противоречии — стремлении одновременно к обладанию и разрушению.
— Он меня любит и ненавидит? — сухо предположила Палмер.
— Что-то в этом роде.
Сильвия не отрывала взгляд от монитора.
— С каждым новым письмом он становится все более мрачным, таинственным, роковым. Он хорошо знает вас, осведомлен обо всех ваших действиях.
Алхимик, я понимаю, чем вы были перед жаром и светом, и я понимаю, чем вы станете после трансформации.
