Сара Лаветт - Темная алхимия
Сильвия отошла от стола.
— Нет. Оставьте меня в покое.
Она прошагала шагов двадцать, остановилась, сделал глубокий вдох. Небо, облака, дождь — все на грани галлюцинации, словно стал виден другой, глубинный уровень материального мира. Ощущение острое, необычное, но не пугающее. За последние дни такое с ней случалось несколько раз. Новый уровень восприятия.
Свитхарт наблюдал за ней, она чувствовала его взгляд. Наблюдал за ней и Мэтт. И хотя он сидел в машине в сотне ярдов отсюда, она отчетливо слышала его мысли. Она чувствовала его любовь, понимала, что он с ней. Она подняла глаза, увидела летящего ворона, услышала звук крыльев, рассекающих воздух, услышала послание.
Когда Сильвия вернулась на место, она приготовилась ко всему. Палмер сразу приступила к делу.
— Когда вы почувствовали первые острые симптомы?
— В день вашего ареста.
— Что случилось?
— У меня всю ночь и весь день болела голова. Постепенно я перестала ориентироваться в пространстве. Все перемешалось. Появилась обостренная чувствительность к свету.
— Вы почувствовали изменения в моторных реакциях?
Пока Палмер задавала вопросы, Сильвия сдерживала свое возмущение этим насилием. Реальное возмущение, которое имело право на существование, но не могло помочь ей в данной ситуации. Ей нужна информация. На простые вопросы она отвечала «да» или «нет», но чаще Палмер задавала сложные вопросы, ответ на которые требовал размышлений, оценки, анализа. Примерно через двадцать минут Палмер изменила тактику.
— В какой-то момент наступила слепота, доктор Стрэйндж.
— Да.
— Вы перестали быть собой.
— Да.
— Вы достигли уровня, на котором ощущения стали настолько страшными, настолько мучительными… — Палмер замолчала.
— Настолько мучительными, что оставалось только сдаться, — закончила Сильвия. — Я умирала. Мой организм перестал работать. Легкие отказывались расширяться. Сердце остановилось. Сознание померкло.
— А потом? — дыхание Палмер участилось.
Это ее оргазм, подумала Сильвия, вот как она его достигает. Даже теперь Палмер источала древнюю первобытную энергию, притягательную и ужасающую одновременно.
— А потом ничего, — прошептала Сильвия. — Я перестала существовать.
Палмер явно ожидала большего и выглядела разочарованной.
— Кому я помешала, доктор Палмер?
— Вы задали вопрос, ответа на который у меня нет. Но могу предположить, что это вопрос доверия. — Казалось, Палмер испытывает неловкость. — Возможно, даже неправильного истолкования.
— Вы хотите сказать, что меня отравили по ошибке?
— Я же сказала, это лишь предположение. Возможно, вы представляли ложную угрозу.
— Отравитель просчитался?
— Я не это хотела сказать.
— Тогда я не понимаю. Что же вы хотели сказать?
— Я не совершаю ошибок.
— Вы не совершаете ошибок?
Палмер сидела неподвижно несколько секунд, затем произнесла:
— Это пустая трата времени. Мы занимаемся домыслами. Я не могу говорить за того, кто вас отравил.
— Понимаю. Но не считаю наш разговор потерей времени. Мне интересно. — Сильвия склонила голову, обдумывая следующие слова. — Минуту назад вы спросили, что случилось в момент, когда я сдалась. Я ответила, что перестала существовать, так оно и было. За исключением того, что я находилась в полном сознании, даже сверх того. Я смотрела на себя со стороны. На меня нахлынула волна чувственной памяти, это можно назвать чистым чувственным восприятием.
— Вы не ощущали боли, вы были спокойны? — спросила Кристин, ее щеки залились краской возбуждения. — Вас парализовало и…
— Хватит, — оборвал Свитхарт. — Достаточно, Кристин, теперь твоя очередь. У тебя есть информация. Используй ее и помоги нашему расследованию.
— Эдмонд, — Палмер подняла брови. — Ты не на ринге сумо, прекрати вести себя как кохай.
Он ничего не ответил, не стал спорить, и она кивнула, явно удовлетворенная.
— Я предлагаю сменить тему и поговорить о моем innamorato.
— О вашем ком? — спросила Сильвия.
— Моем поклоннике. Первое сообщение я получила после смерти доктора Томаса. — Палмер склонила голову, провела рукой по своей тонкой шее. — С тех пор он оставался на удивление верен. Всего я получила примерно десяток писем.
— И ты, конечно же, сообщила охране, что тебе кто-то пишет.
— Нет.
— Согласно правилам порядка любого секретного предприятия…
— Я нарушила правила порядка. Отшлепай меня, я плохо себя вела. — Палмер холодно смотрела на Свитхарта. Прошло несколько секунд. Она медленно вздохнула и спокойно продолжила: — Меня преследует немало психов, мне угрожают смертью, предлагают руку и сердце, мне пишут всевозможные фанатики. Такое случается с любым известным человеком, особенно если сфера его деятельности столь противоречива.
— Ты пыталась его выследить? — спросил Свитхарт.
— Я попробовала кое-что предпринять. — Палмер помолчала. — Я когда-то работала с агентством, специализирующимся на компьютерной безопасности, но этот человек писал из разных Интернет-кафе, использовал псевдонимы, фальшивую регистрацию, всегда заметал следы. Следователь сказал, что он очень ловок Сначала он меня слегка заинтриговал. Я задумалась, может ли это быть кто-то из знакомых. — Ее взгляд был прикован к браслету на запястье, но теперь она посмотрела в лицо Свитхарту. — Я думала, может быть, это человек, который знает меня. У меня возникло ощущение, что мы встречались. Может быть, даже… — Она пожала плечами. — В конце концов, он начал меня утомлять. Я — его Алхимик Он верит, что я могу изменить его жизнь, — сказала она, злобно улыбаясь, — и сделать золото из дерьма.
— Что ты писала ему в ответ?
— Я подыгрывала ему.
— Каким образом?
— Как обычно — я уверена, Эдмонд, ты прекрасно знаешь, как это делается.
Свитхарт подался ей навстречу.
— Почему ты думаешь, что это Пол Лэнг?
— Пол Лэнг, Харрис Крэй, я не знаю, кто это, — ответила Палмер. — Это твоя работа, твое психолингвистическое представление — сравнение букв, подписей, точка над «i», завитушка «Y».
— Давай на минуту предположим, что это Лэнг, — бросил Свитхарт. — Как тебе пришло в голову связать фанатские письма с украденным диском?
— Он сообщил, что у него есть доступ к алкахесту — к энергии трансмутации. Когда клубок начал распутываться, мне пришло в голову, что, возможно, он говорит о формуле производства. — Палмер подняла брови, осознавая, какой эффект произвели ее слова. — Не забывайте, он очень загадочный парень, почти как ты, Эдмонд.
— Когда ты получила последнее сообщение?
— В тот день, когда меня освободили из-под ареста. — Глаза у нее расширились. — Он предупреждал, что я должна быть осторожна. Можете сами все посмотреть, я сохранила все файлы на домашнем компьютере.
Сильвия почувствовала, что мир снова начал мерцать, и она заговорила, будто издалека:
— Он предупреждал вас обо мне, верно, Кристин? Он навел вас на мой след?
Может быть, Кристин Палмер не травила ее? Что, если Палмер в сговоре с этим шпионом, этим вором, и он делает за нее грязную работу?
Она заметила, что все уставились на нее, почувствовала их замешательство. Не обращая на это внимания, она снова обратилась к Палмер:
— Он сказал вам, что я — его мишень? Это он отравил меня?
Она видела, что Свитхарт пытается привлечь ее внимание, и услышала сухой голос Палмер:
— Сильвия, вы в этой игре не имели никакого значения.
Мир качнулся.
Палмер говорила спокойно, отчетливо, достаточно громко, чтобы все могли расслышать:
— Вас отравила я, доктор Стрэйндж Неужели вы думаете, что я доверю кому-то выполнять за меня грязную работу?
Сильвия коснулась руки Свитхарта:
— Ты слышал, что она сказала?
Но он сидел к ней спиной и смотрел куда-то вдаль, не оборачиваясь.
Кристин Палмер жила в двухэтажном доме с белой крышей, в альпийском стиле, позади дома начинался лес с огромными соснами, которые пощадил пожар Серро Гранде.
Палмер поднялась по ступенькам и вошла в дом. Сильвия шла следом, Свитхарт за ней.
Она отказалась впускать в дом всех остальных. Сильвия убедила Мэтта подождать со спецагентом Хупаем в фургоне ФБР, и ему пришлось согласиться. Спецагент Симмонс осталась в Санта-Фе, заниматься поисками Пола Лэнга.
Ночь обещала быть длинной.
— Доктор Стрэйндж может прилечь на диван, — сказала Палмер, бросив пиджак на белое кожаное кресло. Она скрылась в кухне, оттуда донеслось слабое хлопанье буфетных дверей и звяканье посуды.
— Я не хочу лежать, — сказала Сильвия, как только Палмер вернулась. Она отказалась от стакана воды и мокрого полотенца. — Мне ничего не нужно. — Она закрыла глаза, погружаясь во тьму.
