Екатерина Островская - Мертвая жена и другие неприятности
Осин засмеялся и повернулся к одному из мужчин:
– Давай, Гена, бери продукты, организуй стол. Сейчас мы тут сядем и в тесном кругу все обсудим.
Рожнов поднял стоявшие у стены пакеты с провизией и, не снимая пальто, отправился на кухню.
Валерий Борисович подошел к Лене.
– Я уже надежду потерял, – прошептал он. – А сейчас так счастлив…
– Гражданин Ладейников, – обратился к нему мужчина в твидовом пиджаке, – я – следователь городского управления, моя фамилия Шахрай. И я обязан предъявить вам официальное…
– Угомонись, – приказал Осин следователю, – иди лучше Гене помоги.
Ладейников смотрел на Лену и ему казалось, что она нисколько не изменилась: была точно такой же, как и в тот день, когда они прощались в аэропорту, уверенные в том, что скоро увидятся, чтобы потом не расставаться никогда.
– Я так мечтал о нашей встрече.
– И я, – кивнула Лена. – Столько лет ждала, представляла, как это произойдет, и уж никак не думала, что увижу тебя при таких обстоятельствах.
Валерий Борисович помог Лене снять пальто и осторожно поцеловал ее.
– Надо же… – удивился наблюдающий за ними Осин. – Как трогательно! Долго репетировали?
Ему никто не ответил. Только Аня посмотрела на банкира с негодованием.
Ладейников с Леной сели рядышком на диване. Осин продолжал смотреть на них, а потом плюхнулся в кресло и заговорил снова:
– А мы к дому подъезжаем, я смотрю и глазам своим не верю – Лена бежит. Торопится, пакеты тяжелые тащит. Думал, показалось. Но потом пригляделся – точно, она. А поскольку случайностей не бывает, сразу все понял… Как меня купили, а?
Леонид Евгеньевич радовался непонятно чему.
– А Варька-то какой стала! Ладно, пластику себе сделала, прямо дама настоящая. М-да-а… Если бы трастовая компания в Довере не накрылась, то все бы у вас получилось. А так налетела на фирму америкосовская налоговая, почти всех взяли, кроме Барбары. Объявили ее в розыск, на своем сайте фото вывесили. Я смотрю – другая баба. Хотя кое-что совпадает – русская. А по поводу всего остального: Гарвард, работа в банке, сумасшедшая прибыль компании… короче, все – полная лажа. И главное – Барбара отбывала срок в русской тюрьме… Варя-то не сообразила, что мне все известно, продолжала меня парить… А когда я выложил все и попросил вернуть мои деньги, вообще сказала, что я ей должен еще больше. И не только ей… Я только на днях сообразил, кем она была на самом деле.
Осин ухмыльнулся и посмотрел за окно.
– Высоко забрались…
Перевел взгляд на девочку, которая подошла и тоже села на диван рядом с мамой. Потом на Ладейникова.
– При виде вас, голубков, что-то меня на лирику потянуло. А где акции?
– Я не знаю, о чем вы, – поднял голову Валерий Борисович. – Вероятно, меня…
Однако Лена не дала ему договорить и ответила на вопрос банкира:
– В регистрационной палате.
– Где?! – удивился Осин. – Ты врешь! Я отправлял запрос…
– Все правильно, – кивнула Лена. – Но запрос может послать только собственник, в вашем владении нет ни одной акции банка. Так что лишь по запросу суда или прокуратуры…
– Будет тебе суд! – перебив, заорал Осин. – Будет тебе прокуратура! В первый раз, что ли!
Лена поцеловала девочку и сказала ей:
– Ступай, родная, в свою комнату. Там компьютер есть, поиграй или фильмы посмотри.
Аня поднялась и вышла из холла, бросив на Осина презрительный взгляд.
– Вы что, не понимаете, с кем связались? – продолжил Леонид Евгеньевич, обращаясь теперь и к Лене, и к Ладейникову. – Я же обоих вас легко посажу. И надолго. Вернете акции – оставлю в покое.
– А как я их верну? – усмехнулась Лена. – Часть своих акций вы приобрели на деньги клиентов банка, потом перепродали фонду, а фонд имел законное право переоформить их или передать в управление кому угодно. Руководство фондом решило привлечь к управлению опытного специалиста. Выбор пал на известного экономиста…
Лена посмотрела на Ладейникова.
– Валера, прости, что тебя не предупредили, но я знала, ты откажешься, поэтому на свой риск решилась на это…
Только теперь Валерий Борисович начал кое-что понимать.
– Считай, что дорисковалась, – хохотнул Осин. – Сейчас прокуратура наложит арест на весь пакет. Потом суд вернет мне все, а вам впаяют по полной…
В комнату заглянул Рожнов. Посмотрел пристально на Осина, потом на Лену и Ладейникова. Вероятно, не сообразив, насколько серьезный разговор здесь ведется, попытался приветливо улыбнуться:
– Прошу к столу…
Осин отмахнулся:
– Погоди ты!
– Тогда мы со следаком все съедим сами.
– На здоровье, – усмехнулась Лена. – Можете даже подавиться, я не обижусь.
Рожнов ушел.
– А ты изменилась… Прежде такой тихой девочкой была, – покачал головой Осин. Помолчал, а потом сказал: – Хотя нет, суда не будет. Зачем тянуть? Все можно решить просто: загнанный в угол доцент убивает свою сообщницу, как до того убил другую, а потом выбрасывается в окно…
– Не выйдет, – улыбнулась Лена. – Камеры видеонаблюдения зафиксировали, когда и с кем вы пришли в дом, а позже останется запись момента, когда будете покидать здание.
– Это технический вопрос. Камеры часто ломаются. А консьерж… Но даже если парень окажется стойким оловянным солдатиком, вещдоки все равно окажутся поврежденными, с дисками это случается. Кстати, можно прямо сейчас это и устроить.
– В квартире находится сотрудник полиции, – напомнил Ладейников.
– Кто? – усмехнулся Осин. – Вы имеете в виду ту крысу, что копошится сейчас на кухне, подъедая ваши магазинные салатики? Вы у нас экономист, а не филолог, а так бы знали, что слово «Шахрай» в переводе с украинского означает «мошенник».
– Я думал, что «мошенник» по-украински будет «торбохват», – вспомнил Ладейников, пытаясь разговором отвлечь Осина. – В Киеве есть профессор-экономист с такой фамилией. В свое время он опубликовал много статей с рекомендациями, как надо приватизировать украинскую экономику.
– Да они все мошенники, – заметил вдруг Леонид Евгеньевич. – Особенно те, кто рвется к власти. Умные люди толкают вперед науку и человеческий прогресс, а дураки и подлецы идут в политики.
– Или в банкиры, – тихо добавила Лена. – Ладно, вы тут дискутируйте, а я к дочке схожу, проверю, как она там.
Лена поднялась с дивана и направилась в комнату, где находилась Аня. Валерий Борисович двинулся следом. Это взбесило Осина.
– Стоять! – заорал он.
– Шли бы вы отсюда, – посоветовала ему Лена, перед тем как выйти из холла. – А лучше бы бежали из страны, пока есть возможность.
– Гена! – крикнул Осин. – Быстро сюда!
Ладейников остановился. На крик Осина из кухни явились Рожнов и следователь Шахрай.
– Значит, так, – обратился к ним Леонид Евгеньевич. – Надо сделать, будто этот урод сам застрелил свою сообщницу и ее дочку, а потом сиганул с балкона. Гена, у тебя волына при себе?
Рожнов достал пистолет и продемонстрировал шефу.
– Я, пожалуй, пойду, – сказал Шахрай, разворачиваясь. – На такое я не подписывался. Скажем, посадить кого надо или закрыть какое-то дело могу, а тут…
– Молчать! – прикрикнул на него Осин. – А то преступник и тебя застрелит перед тем, как в окно выпрыгнет.
Шахрай замер на месте и покосился на пистолет в руке Рожнова.
– Геннадий Петрович, давайте как-то иначе, – негромко произнес он. – Лучше в другой раз. Или когда я уйду.
– Стой здесь, поможешь мне, – тряхнул головой Рожнов. И поднял руку, направив пистолет на Ладейникова.
– Дай ему по башке, – поморщился Осин, – а потом мочи бабу с ребенком. Мне что, учить тебя?
Ладейников закрыл спиной проход к внутренним комнатам. В голове пронеслось, что если на него бросится один Рожнов, то он еще сможет оказать сопротивление, но если на подмогу тому придет продажный следователь, не говоря уже о банкире, то шансов спастись немного.
– Ну, чего телишься? – поторопил Рожнова банкир. – Давай кончай их. У нас через полчаса заседание правления. Хорошее алиби для обоих. Вперед, Гена!
Ладейников уже ни на что не надеялся. Кажется, сейчас он погибнет. Но надо погибнуть так, чтобы Лена с дочкой успели уйти. Валерий Борисович напряженно смотрел, как к нему приближается Рожнов, вооруженный пистолетом, и у него мелькнула мысль, что можно успеть захватить оружие. Если повезет, конечно. Вполне вероятно, что заместитель Осина успеет разок выстрелить. Главное – не подставиться под пулю. А потом перехватить руку…
Рожнов остановился в трех шагах перед ним. Осин продолжал сидеть в кресле.
– О чем думаешь, доцент? – спросил начальник охраны банка.
– Я думаю, что вы совершаете ошибку. Ваш шеф на вас все свалит, а следователь подтвердит.
– Вот и я так думаю, – кивнул Рожнов.
Он резко повернулся и дважды выстрелил в сидящего в кресле Осина. Следователь присел, а потом на согнутых ногах бросился к выходу, начал открывать задвижки замков.
