Дарья Калинина - Неполная дура
— Мы что, не идем в театр? — изумилась Мариша.
— Идем.
— Но ты так одет… Разве в таком виде тебя пустят в театр?
— Боюсь, — помрачнел Надир, — что это тебя не пустят.
Сердце у Мариши упало в желудок.
— Это из-за моих туфель? — жалобно прошептала она. — Но Надир, у меня не оказалось более подходящих!
— Туфли у тебя как раз вполне подходящие.
И заметив, что Мариша готова разрыдаться, пылко воскликнул:
— Прости меня, дорогая! Я должен был тебя предупредить, что театр, куда мы идем, это не вполне традиционное место.
— А какое?
— Сейчас увидишь!
Теперь Надир выглядел загадочным, словно принц, припасший для своей любимой вместо золотого соловья обычную пичужку. У Мариши даже мелькнула мысль, а не удрать ли ей, но оказалось, что они уже пришли. Верней, приехали.
— А вот мы и на месте, — заявил Надир и распахнул перед Маришей маленькую арочную дверь.
Мариша просияла в ответ улыбкой, сделала один шаг вперед и с диким воплем полетела куда-то вниз.
— Дорогая! — услышала она голос Надира где-то далеко вверху. — Куда же ты?
Очутившись на полу, Мариша попыталась подняться. И тут же поняла, что ей это не по силам.
— Драгоценная! Жемчужина! Надо же смотреть под ноги!
Мариша посмотрела. Там валялись ее злосчастные туфли на высоченных каблуках. А чуть выше громоздились крутые ступени, сложенные словно из дикого камня. Ничего удивительного, что она навернулась на них. Чтобы спуститься по этой лестнице, надо было обладать ловкостью горной козочки. И уж точно носить что-то более устойчивое, чем шпильки.
— Где мы?
— Это театр.
— Что? В самом деле?
Мариша огляделась по сторонам. Нет, этот театр решительно не был похож на привычный ей театр. Не было ни позолот, ни шикарных люстр в фойе, да и самого фойе тоже не было. Вместо него было какое-то темное полуподвальное помещение с расписанными «граффити» стенами.
— Правда, оригинально? — восторгался Надир.
Мариша вынуждена была с ним согласиться.
— Оригинально.
Уж чего-чего, а такого театрального фойе видеть ей еще не приходилось. И тем не менее ей тут совсем не нравилось. Наверное, такая уж у нее судьба, что любой театр, даже самый оригинальный, наводит на нее тоску. И Мариша попыталась ухватиться за испытанное средство.
— А буфет тут есть?
Всего через четверть часа Мариша нашла в себе силы, чтобы поблагодарить Надира за приглашение в это чудесное место. А еще через десять минут она даже сама почти поверила, что место чудное.
— Ты еще не видела игры актеров!
— А где они? — испугалась Мариша.
— Тут! Сейчас начнут.
— Тогда нам надо пойти и занять наши места.
— Уже!
— Что уже?
— Мы уже их заняли! Действие будет происходить прямо среди столиков. И мы окажемся участниками спектакля.
— О, только не это! — простонала Мариша.
— Гарсон! Еще сто пятьдесят коньяку для дамы!
Сделав еще один глоток необыкновенно мягкого напитка, Мариша принялась старательно смотреть спектакль. Но смысл происходящего упорно убегал от нее. Между столиками суетилось много людей в костюмах разных эпох, а зачастую и вовсе без костюмов. Последние, как поняла Мариша, должны были изображать собой Адама и Еву до грехопадения.
Имелась тут также и вполне приличная коллекция наиболее прославленных монархов и правителей из разных уголков мира. Современных и не очень. Были еще симпатичные атлеты, выкрашенные в бронзовый цвет. Это были герои Древней Греции — Ясон, Одиссей, Геракл, Парис и прочие. Все они активно общались со зрителями, пели, танцевали, одновременно умудрялись рассказывать анекдоты, относящиеся к их эпохе.
В общем, скучать не приходилось. Но от такого интеллектуального развлечения Мариша к концу спектакля порядком устала. И тут Надир преподнес ей еще один сюрприз. Поговорив с кем-то по телефону, он обратился к Марише.
— А что делает Инна? Помнится, она сказала, что ей понравился мой друг.
Мариша напрягла затуманенную выпитым алкоголем память и в самом деле припомнила что-то в этом роде.
— Он мне сейчас как раз звонил. Скучает. Может быть, позвонишь Инне? Мы могли бы продолжить вечер в каком-нибудь ночном клубе.
В принципе, было еще около одиннадцати. Инна не спала. И приглашению обрадовалась. Ее семья упорно не желала воссоединяться с матерью, муж блуждал в зоне недосягаемости, делать ей было решительно нечего. И она обещала собраться в рекордно короткий срок.
— Через полчаса буду готова! Кто за мной заедет?
Инне и в голову не приходило воспользоваться услугами такси. Но Надир и его друг восприняли это как должное. И быстро договорились, что за Инной заедет Саид. Тот самый приглянувшийся ей друг Надира. И они уже вместе прибудут в ночной клуб. Они и прибыли. Надир с Маришей успели к этому времени прогуляться по Стрелке. И Мариша совсем протрезвела. Ее организм усваивал коньяк с легкостью. Триста пятьдесят с прицепом были вовсе даже не пределом, так, легкой закуской перед банкетом.
Итак, в клубе Инну с ее сопровождающим встретили почти трезвая Мариша и совершенно трезвый Надир, который вообще не пил, так как был за рулем и к тому же не любил крепкие напитки. Первым делом Мариша принялась пристально изучать Саида, чтобы понять, годится он в кавалеры ее подруге или нет. Тот все понял верно и рассмеялся.
— Ну что, внешний осмотр объекта удовлетворительный? Теперь будем разбираться, что у него внутри?
Инна улыбнулась лишь краешком губ. Вид у нее был необычно задумчивый.
— Пойдем, мне нужно кое-что тебе сказать, — прошептала она на ухо Марише.
А где можно хотя бы отчасти уединиться в переполненном ночном клубе? Разумеется, подруги пошли в дамскую комнату.
— Перед самым выходом мне позвонила Анька.
— Анька! Как она?
— Ужинала со своим следователем! — отмахнулась Инна.
— У них прогресс в отношениях?
— Не в этом дело! Она мне рассказала потрясающую новость.
— Какую?
— Только это тайна! Ратушев открыл ее Аньке после двух бутылок шампанского и ста граммов водки.
— Анька столько выпила? — ужаснулась Мариша.
Она-то знала, что Аньку хмель забирает быстро. А уж от шампанского плюс водка она и вовсе дуреет. После такого коктейля она могла открыть и не одну ужасную тайну, а целый десяток. Только кто же в них поверит?
— Да не она выпила! Ратушеву своему она споила! И после этого он открыл ей страшную тайну. Но велел никому об этом не говорить.
— Ну?
— Стоишь? Держишься? А то упадешь сейчас!
— Говори уже! — не выдержала Мариша.
— Оказывается, Герасим оставил завещание. Об этом еще никто не знает. Только следователь. То есть сам Ратушев. Ну, Анька, я и ты теперь. А больше никто!
— И что?
— И по этому завещанию все свое имущество и деньги он оставил… Никогда не догадаешься, кому!
— Кому?
— Своей бухгалтерше!
— Кому?
— Стелле!
Мариша в самом деле едва удержалась на ногах. Новость ее поразила до самых печенок. Вот уж верно, ни за что бы не догадалась.
— Но почему?
— Почему он это сделал?
— Да. Разве они с ней тоже родственники?
— Нет. То есть не знаю. Сведений таких у меня нет. Но ты же помнишь, какие отношения были у Геры с его родными? С женой он разводился и ей оставлять явно ничего не желал.
— Да. А на свою мать был обижен.
— И вряд ли сумел забыть эту обиду. Тем более что и Елизавета Петровна, я так поняла, ничего не делала, чтобы вымолить у брошенного когда-то сына прощение за свой поступок.
— Но почему именно Стелла?
— Ты лучше подумай теперь, кому в первую очередь была выгодна ее смерть?
Мариша старательно подумала и схватилась за голову.
— Ой!
— Вот именно! Семье Геры. Его жене, его матери и его сестричке обжоре. Чтобы такую прокормить, ресторан просто позарез нужен!
Мариша не сводила широко раскрытых изумленных глаз с подруги. Наконец первый шок прошел. И ему на смену пришел здоровый скепсис.
— А ты уверена, что это правда?
— Какой смысл Ратушеву врать Аньке?
Смысла в самом деле Мариша не видела. А Инна продолжала делиться с ней своими соображениями.
— Завтра нам, кровь из носа, надо побывать на похоронах и поминках Геры. Понаблюдаем, как будут вести себя его родственники. Завещание, я так поняла, еще не оглашено. Нотариус прибудет с ним завтра прямо на кладбище.
— Почему так странно?
— Такова была воля покойного!
— Погоди, но если завещание еще не оглашено, то откуда же Ратушев узнал его содержимое?
— Герасим оставил специальное распоряжение на этот счет.
— Да?
— Каковы бы ни были обстоятельства его смерти, а в особенности если они вызовут сомнение в ее естественных причинах, то нотариус был должен немедленно явиться с завещанием к следователю.
