Линда Ла Плант - Несущий смерть
В комнату вошел Фил:
— А кто-то, похоже, все выходные работал!
Анна улыбнулась и продолжала писать. К этому времени в совещательной собрались члены команды и негромко переговаривались друг с другом. Кроме Фила, на доску никто не обращал внимания. Наконец Анна начала совещание, сообщив, что по просьбе Каннингам, которой пришлось уехать, она представит данные, собранные в выходные. Все внимательно слушали. Анна обозначила возможные связи, потом попросила присутствующих высказаться. Она решила не ссылаться на заметки Каннингам: в них смерть Д'Антона тоже связывалась с тем, что или кого он мог увидеть на ферме.
— Думаю, нужно как следует нажать на вдову Фрэнка Брендона. И поточнее выяснить ее финансовое положение. Если у нее и правда около десяти миллионов, нужно проверить, откуда они взялись. Возможно, это деньги от продажи наркотиков, которые на протяжении многих лет поступали на разные счета. Нужно еще раз допросить ее бухгалтера. Она признала, что ее бывшего партнера звали Энтони Коллингвуд — это одно из имен, под которыми скрывался Александр Фицпатрик, — значит, не исключено, что он сейчас в Соединенном Королевстве.
Фил жестом попросил слова:
— Но если, как говорят, у Фицпатрика действительно в США супермиллионы, что ему здесь делать? И как он связан с притоном в Чолк-Фарм?
Анна взглянула на доску:
— Не могу избавиться от мысли, что ему что-то или кто-то нужен был в притоне — если, конечно, удастся доказать, что с Фрэнком Брендоном был именно Фицпатрик.
Все, кого до сих пор удалось найти живым или мертвым, рассуждал Фил, были мелкими преступниками. Зачем человеку уровня Фицпатрика связываться с публикой вроде Донни Петроццо, не говоря уж о Стэнли Лемуре, и даже с Джулиусом Д'Антоном? Последний, конечно, рангом повыше остальных, но ненамного: наркоман, еле сводил концы с концами, перебивался покупкой и продажей антиквариата.
Анна вновь повернулась к доске:
— Понимаю, на что вы намекаете, Фил, но Д'Антон учился в Баллиоле вместе с Фицпатриком, а потом вовсю пользовался прежним знакомством с ним — его приглашали ужинать в приличные рестораны, чтобы послушать рассказы о Фицпатрике. По чистой случайности Д'Антон поехал в Шиптон-на-Стауре купить стол на местной ярмарке, а потом попытался разнюхать, кому этот стол принадлежал, и оказался в коттедже недалеко от фермы Гонор Нолан. И тут ломается его фургон — дорога там узкая и с канавами по обеим сторонам, и вот он идет пешком на ферму…
— И встречает Фицпатрика?
— Да.
— Если тот находится на ферме и вообще в стране.
— Да — если, — вспыхнув, признала Анна.
— После этого Д'Антон пересаживается на «мицубиси», — продолжал Фил, — где именно — на ферме?
— Мы пока не знаем, но не забывайте: его видели на этой машине. Стол не вошел в багажник.
— Значит, Д'Антон возвращается в Лондон без стола. Его жена в это время у своего строителя. Д'Антона бросают в Темзу. После чего мы находим в «мицубиси» тело Петроццо!
Анна пожевала губами:
— У нас будет больше информации, когда получим результаты сравнительных анализов почвы с фермы.
— Ну да, а пока что у нас нет даже отчета токсикологов — и сколько еще его ждать? И мы понятия не имеем, что послужило причиной смерти Донни Петроццо или нашего бедолаги-наркомана из Темзы.
— А что там насчет яхты «Вызов дьяволу», которую видели на картине в доме Ноланов? — спросил Гордон.
Анна ответила, что придется установить владельца, так как название яхты не совпадает с тем, которое было у судна, принадлежавшего прежде Фицпатрику. И еще раз подчеркнула, что картину сняли со стены кабинета.
— И что это нам дает? — опять вмешался Фил.
— Предположение, что и Гонор, и Дамиен солгали, говоря о своем шапочном знакомстве с Фицпатриком.
— Даже если они солгали, что это нам дает? Ну, допустим, знали они его когда-то — он ведь много лет жил с сестрой Гонор, — если, конечно, он и тот, кого она называет Энтони Коллингвудом, одно лицо, — начал раздражаться Фил.
— Сколько Энтони Коллингвудов указано в телефонной книге? — Анна тоже начинала терять терпение. — Кто-нибудь попытался выяснить?
Памела Медоуз ответила, что проверяет всех Энтони Коллингвудов в справочнике и пока среди них не оказалось ни одного подозрительного.
— Проверяйте дальше. Если Джулия Брендон признала, что жила с ним или с кем-то, кто пользовался этим именем, должны быть документы, подтверждающие его существование, — распорядилась Анна.
Фил широко развел руками:
— Чего ради? Кажется, Джулию Брендон пока не подозревают в убийстве мужа. И то, что она с кем-то там раньше жила, еще ничего не доказывает, хоть вы и полагаете, что это был Александр Фицпатрик. А даже если и так, у нас нет ни единого доказательства его причастности к делу. Зато есть три трупа.
— И мы установили, что все они так или иначе связаны друг с другом, — не выдержав, резко оборвала его Анна. — Мы действительно не знаем, кто именно был в притоне с Фрэнком Брендоном, но вполне возможно, что Александр Фицпатрик, — вот почему я о нем все время и говорю.
— Это ваше мнение.
— Вот именно.
— Но зачем? Зачем наркоторговцу мирового уровня, которого ищет полиция по всему миру, который нажил на наркотиках миллионы, возвращаться в Соединенное Королевство? И еще я никак не соображу, какого рожна его понесло с Фрэнком Брендоном в эту вонючую дыру в Чолк-Фарм. Весь наш улов — одни мелкие торговцы наркотой. Ну да, друг с другом они связаны, но ни один не монтируется с наркобароном. Вы действительно думаете, что он стал бы с ними якшаться? Разумеется, если он вообще здесь. Знаете, мне неприятно это говорить, но пока у вас одни предположения и никаких улик. Может, я и пожалею о своих словах, когда придет отчет из лаборатории, но не могу я, вроде вас, танцевать от случайных совпадений.
Анна сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
— Ладно, если это все, к чему мы пришли, давайте думать, что делать, пока нет отчета от токсикологов и результатов анализа почвы. Мы завязли с номерами машин на парковке у притона, так что займитесь-ка самыми перспективными.
Едва сдерживая недовольство, Анна раздала поручения членам команды. Сама она намеревалась найти доказательства в подкрепление своих предположений и для начала еще раз допросить Джулию Брендон и ее бухгалтера. От взглядов, которыми Фил обменялся с двумя членами команды, ее раздражение выплеснулось наружу, и она сердито заметила, что до сих пор сделала для расследования больше, чем все остальные. Она объявила перерыв — в совещательную привезли кофе на сервировочном столике. Фил держался от Анны в стороне.
Анна вернулась в свой кабинет в ярости. Она понимала, что отчасти Фил столь презрительно опровергал все ее доводы из зависти и профессиональной ревности: ему казалось, что заменить Каннингам должен был он, а не Анна.
Дверь ее кабинета отворилась, и на пороге появился Фил собственной персоной. Просунув голову в дверь, он сообщил:
— У меня назначены встречи в отделе по борьбе с наркотиками: мне там обещали дать информацию о тех, кто ошивался в притоне, — может, какие ниточки появятся. Поедете со мной?
— Нет, у меня встреча в Вест-Энде с мистером Раштоном, бухгалтером Джулии Брендон.
Фил пожал плечами, словно ничего не произошло, и вышел. В дверях он столкнулся с Гордоном.
— Я не стала говорить об этом на совещании, Гордон, но вы слишком тянете с проверкой яхты, — сказала Анна.
— Виноват. Но я уже кое-что сделал. Позвонил в Кардифф, в службу регистрации судов и моряков. По их словам, все суда подлежат регистрации и им присваивается номер, который никогда не меняется. Еще у прошедшего регистрацию судна должно быть имя, не совпадающее с именем других судов, а номер вырезается на бимсе судна.
— Бога ради, Гордон, поторопитесь — найдите эту яхту. Звоните мне на мобильный.
— Установить имя владельца стоит двенадцать фунтов, а если понадобятся фотокопии журналов, это еще двадцать три фунта. В них указаны выплаты и…
Анна вздохнула:
— Вперед, Гордон! Потом свяжетесь со мной.
— Слушаюсь, я только хотел получить разрешение на расходы.
— Считайте, что получили. А теперь — вперед, и быстро!
Через минуту, когда Анна, с дипломатом в руке, выходила из кабинета, зазвонил телефон. После минутного колебания она сняла трубку.
Звонил Гордон.
— Знаете, мне быстро с заданием не справиться. Любое судно длиннее двадцати четырех метров, выходящее за пределы акватории Королевства, подлежит регистрации, но это целая тягомотина: у судна может быть до пяти владельцев, физических лиц или компаний. А эти пять еще могут распочковаться на шестьдесят четыре совладельца.
Анна закрыла глаза:
