Памела Слейтер - Опасное дознание
— Потому что я хочу, чтобы ты понаблюдала кое за чем совершенно беспристрастно, ладно? Мы можем завтра повидать девочку Дедриков?
— Конечно… Я уверена. Мне только нужно условиться с ними.
— Ну спасибо, уважаемый адвокат.
— Не за что. Только прошу тебя, ну будь другом, хоть намекни. Я знаю, что любопытство погубило кошку, но я еще более любопытна…
Алан усмехнулся.
— К счастью, ты не можешь допросить меня. Дорогая, я просто хочу, чтобы ты сама увидела то, что бросилось мне в глаза. А если я расскажу тебе обо всем, ты еще подумаешь, что я сошел с ума.
Клэр колебалась, раздумывая, не замышляет ли этот хитрец чего-нибудь, что могло бы повредить ее адвокатской репутации. Потом подумала: в конце концов, Алан — техасский рейнджер. Нет никаких причин думать, что он сделает что-нибудь противозаконное.
Допрос Гила Дедрика не дал ничего, что прояснило бы ситуацию. Он сказал, что совершенно забыл о том, что Лотти была в грузовике Блэккайта перед магазином. Это просто выскочило у него из головы, пока Блэккайта не арестовали.
Когда его спросили, почему он не пришел сразу же рассказать об увиденном, а ждал, пока его вызовут, Дедрик ответил, что ему просто было не до того. Его ребенок пострадал и уже ничего не исправишь, а Блэккайта все равно арестовали.
Рой поинтересовался, почему Лотти оставили одну перед магазином.
— Ну, вы же знаете, как это бывает с детьми… Я и понятия не имел, что она ушла, пока Говард не увидел ее. Я думал, что она была рядом, пока мы разговаривали.
— Очень подозрительно… — задумчиво протянул Рои, когда Дедрик ушел.
Клэр тоже так думала. Стенографистка, казалось, никогда не кончит собирать свои бумаги, и Клэр с трудом удержалась от каких-либо высказываний, дожидаясь, когда они останутся одни. Больше всего ее поразило то, что Рой, кажется, начал всерьез рассматривать возможность невиновности Блэккайта!
— Мне чертовски не нравится, как идет следствие, — сказал Рой, когда стенографистка наконец удалилась. — Ведь все, что у нас есть, это множество косвенных улик. А они начинают выглядеть все более сомнительными… Конечно, еще не готовы результаты генетических тестов, но, возможно, они докажут все.
— Мне кажется, ты уже не думаешь, что Блэккайт натворил все это.
Клэр сама не могла бы сказать, почему ей представляется таким важным, что окружной прокурор сомневается в виновности индейца.
— Да, я действительно не думаю, что это сделал он, — ответил Рой уверенно. — Да, черт возьми, не думаю! Я говорил с ним, и у меня сложилось впечатление, что Блэккайт достойный человек. Конечно, многие преступники выглядят вполне приличными людьми, я прекрасно это знаю, и все же… — Он раздраженно покачал головой. — Мне необходимы доказательства. Как можно больше прямых улик. А тест на ДНК, возможно, продлится еще недели три.
— Так долго?
— Они занимают в среднем пять недель, так мне сказали.
— Ладно, если ты сомневаешься в вине Блэккайта, почему бы тебе не снять выдвинутые против него обвинения?
— И выставить себя на посмешище всему городу? Будь реалистом, Клэр! Он единственный подозреваемый, который у меня есть, и мне ничего не стоит повесить на него это дело. Суд утвердит обвинения, и мы будем на этом настаивать, пока что-нибудь не изменится.
— Ничего не изменится, пока расследование топчется на месте!
Рой криво усмехнулся.
— Ты, кажется, наняла частного сыщика, но он тоже ничего не может найти…
На языке у Клэр вертелись слова, что у Алана есть конкретный подозреваемый, но она сдержалась. Во-первых, она не знала, кого Алан подозревает и что он собирается предпринять, а Рой, возможно, просто забрасывал удочку: он мог думать, что Клэр или Алан утаивают какую-то информацию. Во-вторых, Алан по какой-то причине скрывал свои подозрения от нее, и она должна была помалкивать. Поэтому ей ничего не оставалось, как ответить Рою:
— Пока не может.
— А раз так, то из-за отсутствия доказательств Блэккайт остается обвиняемым, — подытожил прокурор. — Это просто останется на моей совести, вот и все.
Итак, совесть обвинителя будет неспокойна, но он не снимет обвинений с подозреваемого до тех пор, пока не будет доказана его невиновность. И как бы ни была расстроена Клэр, она могла понять прокурора. Единственная улика, которой располагало следствие, указывала на Блэккайта, и этого было достаточно. Рой не может позволить Блэккайту выйти на свободу лишь из-за того, что у него неспокойна совесть. А пока подозреваемый за решеткой, никто ничего делать не будет. Заколдованный круг…
— Как дела? — поинтересовался Алан, когда Клэр вышла из прокуратуры.
Он теперь никогда не оставлял ее одну. Как верный сторожевой пес… Нет, как заботливый любовник, поправилась Клэр. Он славно играет приятную для него роль. Очень жаль, что это только игра… Нет, нехорошо так думать о нем. Я несправедлива к нему. Алан достойный человек, и его забота искренняя. Просто она не будет постоянной…
— Для Блэккайта все не так уж плохо, — наконец ответила она. — Думаю, Рой хочет пришить это дело Гилу Дедрику. Отец девочки ведет себя подозрительно.
Алан досадливо взмахнул рукой.
— По-моему, он просто человек недалекого ума, у которого полно забот, а справиться с ними он не может.
— Ты так уверен, что Дедрик невиновен?
— Совершенно уверен. Могу держать пари на двадцать долларов и доказать, что это не Дедрик и не Блэккайт.
Клэр почувствовала, что каждая ее клеточка напряглась, и все-таки не смогла не улыбнуться.
— Пари не принимается. Всего-то двадцать долларов? Непохоже, что ты очень уж уверен.
— Ладно, ставлю сотню! — не моргнув глазом выпалил Алан. — Хотя это с моей стороны не слишком красиво: все равно что отнять конфету у ребенка. А у меня, знаешь ли, есть кое-какие нравственные принципы.
— Что-то я не заметила. — Клэр шутливо поджала губы.
Алан искоса посмотрел на нее и, сдерживая смех, пробурчал:
— Ты не туда смотрела.
Смеясь, они направились в офис Клэр, но их улыбки исчезли, как только они подошли к ступенькам. Черной краской из пульверизатора на светло-серой деревянной ступеньке было написано: “Правосудие должно свершиться!”.
— Какой-то грамотный варвар, — заметил Алан с хмурым видом. — Иди в машину, Клэр. Я проверю, нет ли здесь еще чего-нибудь.
Злость закипела в душе Клэр.
— Черт возьми, что же мне делать?! Сидеть у офиса с пистолетом в руке двадцать четыре часа в сутки? Что, весь мир сошел с ума?
— Нет, мир не сошел с ума, — успокаивающе сказал Алан. — Всего-то несколько мерзавцев лишились разума. А на самом деле это выглядит детской шалостью.
Почти так же быстро, как и возникла, злость Клэр куда-то улетучилась. И все-таки ей было страшно обидно.
— Ничего себе шалость! Теперь мне придется перекрашивать ступеньки. А может быть, и весь дом. Ты знаешь, сколько это стоит? Я только прошлым летом его покрасила…
Она быстро отвернулась, сдерживая непрошеные слезы. Сейчас не то время, чтобы расстраиваться из-за каких-то ступенек.
Алан обнял ее за плечи.
— Я помогу тебе покрасить эти чертовы ступеньки. Можем начать послезавтра.
Даже сквозь закрытые окна и двери они услышали, как в доме зазвонил телефон.
— Давай я отвечу, — предложил Алан, когда Клэр вставила ключ в замок. — Позволь мне сделать это, пожалуйста!
Как ни странно, звонили именно Алану. Он отвечал так коротко, что Клэр не могла уловить суть разговора. Но когда, повесив трубку, Алан повернулся к ней, у него был вид человека, который хочет разделить с кем-то свою радость.
— Это звонил Блу, мой техасский напарник. Я говорил тебе о нем.
Клэр кивнула, вспомнив какой-то полночный разговор. Алан сказал тогда, что просил своего друга проверить подробности освобождения мужа Мэри.
— Хорошие новости?
— Можно сказать, что да. Бэзил ввязался в драку, не успев выйти из тюрьмы. Потасовка была серьезной, и он сейчас в госпитале. Врачи не уверены, что он выживет. — Алан досадливо покачал головой. — Черт, ужасно чувствовать, что смерть человека была бы для тебя счастьем. Во всяком случае, даже если Бэзил поправится, свободы ему еще долго не видать. У него нашли наркотики.
— В любом случае это будет облегчением для твоей сестры.
— Ага, — буркнул он, и кривая усмешка мелькнула на его суровом лице. — Можешь смотреть на это, как хочешь, если я тебе отвратителен со своей радостью.
Но Клэр понимала чувства Алана. Эти новости действительно стоило принять со вздохом облегчения, и даже то, что Бэзил жестоко избит, не могло заглушить радости. Иногда, и испытывая угрызения совести, чувствуешь, что возмездие негодяю справедливо, несмотря ни на что. А голос правосудия…
Эта мысль напомнила Клэр о надписи на ступеньке. Надо посмотреть, не был ли кто внутри. Написанное краской из баллончика предупреждение оставило у Клэр ощущение оскверненности и полной беспомощности. А что может быть хуже подобных чувств?!
