Айше Лилуай - Я наблюдаю за тобой
- Я отказываюсь от права говорить, ваша честь, - ответил подсудимый.
По толпе пробежал чуть ли не огорченный вздох: неужели он даже не предпримет попытки оправдаться?
- Хм… - Судья явно был сбит с толку этим смелым заявлением подсудимого. – Эээ… Что ж, тут сказать-то…
Тут встрял Фробениус:
- Я считаю необходимостью допросить свидетеля, который, по словам герра Сорбо, присутствовал при его последней встрече с подсудимым, а также при аресте. Нам все-таки важно знать все подробности. Не так ли, ваша честь?
Харальсон прокашлялся и посмотрел в свои бумаги.
- Суд вызывает Келду Халворсен!
Ближние ряды зрителей расступились, пропуская вперед Келду, и девушка твердой походкой подошла к кафедре. По требованию судьи она, так же, как и Томас Сорбо, принесла клятву на Библии, и Харальсон начал допрос.
- Правда ли, фрекен Халворсен, что вы были вместе с подсудимым, когда встретились с доктором Сорбо?
- Да, ваша честь.
- И в чем же, позвольте спросить, причина того, что вы оказались вместе?
- Мы встретились случайно во время прогулки по берегу фьорда. Герр Абель был еще слаб после своего первого ранения, и поэтому я убедила его возвратиться в деревню, но по дороге назад мы случайно наткнулись на доктора Томаса, как уже было сказано.
- Надеюсь, вы расскажете нам о той встрече подробнее герра Сорбо, ведь он переживает сильное потрясение, а вы были наблюдателем. Что случилось после?
- После они… эээ… повздорили.
- И кто же был зачинщиком этой ссоры?
Келда прокашлялась, чтобы прочистить горло, и хрипло сказала:
- Герр Абель. Но он не…
- Так значит, правда, что обвиняемый напал на доктора?
- Ну, вообще-то да, но…
- И угрожал?
- Он… Он просто был немного не в себе и… не то, чтобы он угрожал герру Сорбо, он просто был очень разгневан и не сдерживал своих эмоций.
И снова в разговор вступил Греджерс.
- Ваша честь, позвольте мне задать свидетельнице вопрос.
- Конечно, герр Фробениус.
Греджерс повернулся к Келде и с доброжелательной интонацией мягким голосом спросил:
- Скажите, фрекен Халворсен, вы знаете, кто нанес обвиняемому эту рану? Я имею в виду свежую.
- Да. Это был доктор Сорбо. Но он просто защищался и немного… не выдержал. Переборщил.
- И что было потом?
Келда опустила голову и вздохнула, прежде чем отвечать.
- Потом герр Сорбо испугался своего собственного поступка и поспешил обратно к деревне. Герр Абель последовал за ним и… да, он сказал, что убил Инглинга Сорбо.
- Обвиняемый ничего не говорил об уничтоженном доме? – спросил Греджерс.
Девушка изумленно посмотрела на детектива, ее губы дрогнули.
- Откуда вы…?
- Так он говорил?
- Говорил. Он сказал, что это было его рук дело, и эта новость поразила герра Томаса сильнее всех остальных.
- Ага… - понимающе кивнул Греджерс, глаза его сверкнули, будто… Хотя, наверное, это были только солнечные блики на очках.
- А что-нибудь еще подсудимый говорил? – спросил Харальсон.
Сжав кулаки, лежащие на кафедре, Келда решилась взглянуть на Роальда, который продолжал упорно смотреть на… Нет! Теперь он, не мигая, смотрел на нее. В глазах отражалось непонятное чувство. Они словно говорили: если ты скажешь, тебе все равно не поверят. Тебя сочтут за сумасшедшую. Какой в этом смысл?
Келда ответила взглядом, который должен был означать: а я скажу! Ты не хочешь оправдывать себя, но я попытаюсь! Потому что все должно быть по справедливости.
Девушка перевела взгляд на судью. Она должна была сказать…
И она намерена была поведать о том, что тогда услышала. Ну, разве что о «Роальде Сорбо» решила пока умолчать.
Ее голос был тверд.
- Да, ваша честь. Подсудимый сказал, что Томас Сорбо убил его отца.
Харальсон даже вскочил со своего стула, Греджерс нахмурился, толпа громко ахнула.
- И ты наивно поверила в то, что наговорил тебе этот негодяй? – со злобой и с насмешкой крикнул знакомый голос из-за спины.
Келда резко обернулась и гневно сверкнула глазами в сторону Стеина.
- Я говорю то, что слышала своими ушами, Торстеин! – воскликнула она. – Это я была там, а не ты!
- Тихо! – Судья, отойдя от шока, постучал по столу. – Герр Норсенг, вам слова не предоставляли! А вы, фрекен Халворсен, не отвлекайтесь.
- Мне больше нечего сказать вам, ваша честь. – Келда заметила краем глаза, что при этих словах Роальд облегченно опустил голову.
- У вас еще есть вопросы к фрекен Халворсен, герр Фробениус? – обратился Харальсон к старому другу.
Частный детектив, продолжая оставаться все таким же хмурым, задумался о чем-то и при обращении к нему вздрогнул. Почесал подбородок.
- Ммм… Нет. Пока нет, мне нужно подумать.
- Хорошо. – Чуть тише судья добавил: - Я подожду, пока ты подумаешь. У меня больше нет свидетелей на примете.
- А молодой Норсенг?
Харальсон цыкнул языком и покачал головой.
- Он ничего не видел в ту ночь. А насчет его последнего разговора с Инглингом Сорбо… Это я уже слышал от Торстеина. Вчера встретил его и расспросил: знал, что, возможно, меня выберут судьей. В рассказе Норсенга нет ничего достойного внимания – просто бред сумасшедшего. Сорбо, похоже, действительно сошел с ума перед тем, как умереть.
- Мда… Невесело, - пробурчал Греджерс.
Харальсон кивнул Келде.
- Возвращайтесь на место, фрекен.
Девушка выполнила распоряжение, но тут вперед выступил какой-то бедно одетый человек.
- Ваша честь!
Это был мужчина среднего роста и крепкого телосложения, на вид ему было лет тридцать пять или чуть больше. Кажется, Келда пару раз видела его около деревенской школы. Хотя, впрочем, внешность его была настолько обычной и незапоминающейся, что это вполне мог быть другой человек.
- Простите за неожиданное вмешательство, ваша честь, - сказал он.
Харальсон и Греджерс окинули мужчину внимательными взглядами.
- Представьтесь, сударь, - потребовал судья.
- Меня зовут Карл Вален, и я привел сюда моего отца и моего сына. Они утверждают, что были свидетелями убийства Инглинга Сорбо.
Мужчина сделал знак, и возле него встали сгорбленный старик и очень худой подросток.
Присутствующие начали переглядываться. Как-никак, среди них были те, кому не очень хотелось выслушать лишь показания двух свидетелей о чистосердечном признании обвиняемого и оглашенный смертельный приговор. Им хотелось судебных разбирательств, к тому же молодой человек, сидящий на скамье подсудимых с гордым видом, не походил на законченного негодяя и у многих начинал вызывать уже симпатии и даже сопереживание, а вовсе не гнев и жестокость.
Лицо судьи, однако, оставалось каменным и бесстрастным, как и положено служителям закона.
- Суд готов выслушать всех свидетелей, - громко промолвил Харальсон. – Но ваш отец чем-то сильно взволнован. Пусть он пока успокоится. Я хочу послушать, что скажет мальчик.
Когда худой и высокий паренек со смелым видом выступил в центр круга и встал у кафедры, судья приветливо ему улыбнулся.
Все-таки еще ребенок.
- Как тебя зовут?
- Кай, ваша честь. Кай Вален.
- Так значит, ты видел, как был убит герр Инглинг?
- Да, - твердо ответил мальчик, вызвав в душах слушателей восхищение своей недетской стойкостью духа. – Я расскажу все по порядку.
И юный свидетель поведал суду о том, что случилось с ним и с его дедушкой Отто с той минуты, как они расположились на ночлег в лесу, до момента, когда незнакомец скрытый темнотой, убил Инглинга.
- Ты знаешь, кто был этот человек, который заступился за вас с дедушкой? – спросил Греджерс.
- Тогда я этого не знал, - ответил Кай. – Но потом я еще раз встретил его при дневном свете и узнал его по голосу и фигуре. Это было в воскресение, а сейчас этот человек сидит слева от судьи.
Рассказ мальчика заставил всех совсем по-иному посмотреть на подсудимого. Так вот, значит, как! Если верить ребенку, то выходит, что Роальд Абель выступал лишь в качестве защитника! Заступился за беспомощного старика с мальчиком перед обезумевшим молодым человеком с саблей в руках…
- Нет, мой внук не мог… Не мог ТАК поступить, - лепетал Томас. – Он ведь был таким… Он не мог!
- Ваша честь, можно мне сказать? – выступил вперед Стеин.
- Да.
- Может быть, сперва подсудимым и руководили благородные побуждения, - едва сдерживая гнев, произнес Норсенг, - но после он позабыл об этом и убил Инглинга, когда мог бы просто ранить его и таким образом остановить. Он убил! И к тому же, если действия обвиняемого истолковать как простое заступничество, становится непонятным: почему тогда он напал на герра Сорбо в среду, почему он ему угрожал и что заставило его поджечь особняк доктора? Не забывайте, что это случилось больше года назад, задолго до того, как Инглинг вздумал напасть на рыбака и его внука, даже если последнее и правда! Нет, подсудимый хотел убить! В своих черных целях. И этому нет оправдания!
