Айше Лилуай - Я наблюдаю за тобой
За дверью камеры без конца раздаются звуки размеренных шагов жандарма, каблуки его жестких ботинок издают гулкий стук, который почему-то успокаивает и усыпляет. Иногда он останавливается. Это Анандр. Да, можно понять это по характерному покашливанию.
Дыхание ровное. Сердце стучит тихо и спокойно, лишь слегка колеблясь в грудной клетке. Все тело расслаблено, только глаза зудят, наверное, от пыли. Лучше лежать, зажмурившись.
Боль в том месте, куда была нанесена рана, глухая и монотонная, внезапные и резкие ее приступы еще остались, но стали гораздо реже. Боль становится тупой.
Надо же! Почти по одному и тому же месту, одной и той же саблей!
Он усмехается.
Он не думает о предстоящем суде, когда собравшиеся местные жители будут пожирать его ненавидящими взглядами и кричать: «Повесить!» Он не думает о казни.
В свой последний день нужно думать о чем-нибудь приятном, о чем-то дорогом…
Например, о няне. О милой, доброй, заботливой няне с нежными руками, дарящими тепло. Или об отце и его любящих глазах…
Но почему-то в голову приходит Келда. И ее немного растерянное лицо, когда она сказала:
- Я верю тебе.
Почему-то это его успокаивает.
А еще он вспоминает, как она резко перешла с ним на «ты». «Ты спятил? Немедленно поднимайся!» У нее был в тот момент такой угрожающий взгляд, что ему вдруг захотелось рассеяться, и он еле сдержался.
Маленькая, но грозная…
Наверное, она сегодня придет, когда его будут судить.
Он вздыхает.
Не хочется умирать.
- Доброе утро, Коли. Что ты здесь делаешь в такой час, когда должен быть в море?
- Доброе утро, Келда. Мне нужно… Что такое? У тебя измученный вид.
Девушка и впрямь выглядела очень уставшей и измотанной. Волосы ее были не причесаны, лицо было бледным, и под глазами пролегли тени. Она очень плохо спала этой ночью и никак не могла понять, что же ее так мучает. Неужели мысли о предстоящем суде? Но ведь всего-то нужно будет рассказать обо всем, что она видела…
Всего-то…
А что потом?
Она не хотела, чтобы Роальда казнили.
- Не обращай внимания, - слабым голосом сказала Келда. – Так что ты хотел?
- Я пришел по просьбе… того самого юнги, помнишь?
Девушка кивнула, сразу поняв, что Коли имел в виду бывшего контрабандиста Локи.
- Он вернулся, Келда. Он здесь, то есть у меня дома. Встретился мне у окраины, как и тогда замерзший и голодный, попросил, чтобы я организовал ему встречу с тобой. И даже вдруг ни с того ни с сего согласился пойти со мной в деревню. Моя мать его сейчас кормит, я не сказал ей о том, откуда он такой взялся. В общем, надо тебе с ним встретиться. Он очень просил. Сказал, что забыл еще кое-что рассказать.
Коли окинул ее обеспокоенным взглядом.
- Но ты еле держишься на ногах, так что, может, мне ему сказать, чтобы…
- Не надо, - твердо перебила его Келда. – Я уже иду.
- Тебе помочь? – спросил Коли.
- Нет. Беги к Петтеру. Рыбаки тебя, наверное, заждались. А я поговорю с Локи.
Локи сидел на низкой деревянной скамейке прямо возле домика, где Коли жил со своей матерью. Голова юноши была опущена на грудь, носками своих потрепанных ботинок он безвольно водил по земле.
- Здравствуй, - поздоровалась Келда, и юнга, а точнее, бывший юнга, вздрогнул и поднял глаза.
- Здравствуй. Этот парень, Коли, не с тобой?
- Нет. Он отправился на рыбалку.
Локи облегченно вздохнул.
- Вот и хорошо. Мне не придется юлить, а я только тебе почему-то могу все рассказать. Тебе, ну, и еще тому угрюмому грубому человеку, который пришел к леснику. Наверное, потому что все основное обо мне вы уже знаете. Только вы. И Йенсен.
Келда пристально вглядывалась в паренька, пытаясь понять, что же в нем изменилось. Должно быть, она перестаралась, потому что юнга поежился от ее взгляда и снова поник головой.
- Локи, почему ты вдруг решил появиться в деревне?
- Это все из-за той странной девушки, которая меня спасла. Она ведь велела мне начать новую жизнь, а у нее были такие глаза… колючие, что ли. И холодный тон. Такую попробуй не послушаться! Страшно. Хотя иногда я думаю, что она мне приснилась.
- Ты что-то хотел добавить к своему рассказу? – спросила Келда, прогоняя из головы чарующий и жуткий образ Валькири.
Теперь ей, честно говоря, было не так интересно и важно, что там еще было не так с «Непоседой». Ее мысли в это утро были заняты совсем другим с той самой минуты, когда она проснулась и услышала в соседней комнате всхлипывания Ребекки.
Но бедный мальчишка так отчаянно хотел исправиться и быть полезным для людей, что это не могло ее не тронуть. Да и к тому же… Келда не забывала о том, что Бергдис Норсенг, скорее всего, была на «Непоседе», когда он затонул, а это было важно для Кэйи и Торстеина.
Пусть они и не хотят в это верить.
- Это, наверное, не так важно, но я решил, что надо доводить дело до конца. В общем, пока я отсиживался у Йенсена (он меня не хотел отпускать, пока я не перестану шмыгать носом), я вспомнил еще об одной вещи… Помнишь, я говорил, что та женщина с нашего корабля все время ходила в каюту, куда никого больше не пускали? Там сидела еще одна женщина. Да, я точно знаю. Потому что однажды, когда та, первая, выходила из каюты, оттуда через полуоткрытую дверь послышался женский крик. Она просила выпустить ее, и у меня… у меня тогда каждый волосок встал дыбом, настолько безумный у нее был голос. Даже хуже, чем у первой. А еще через несколько дней, когда я шел ночью по палубе по поручению старпома, я слышал, как она громко рыдает и скребется в дверь, как кошка.
Подняв голову, Локи увидел, как его собеседница побледнела. Губы ее едва заметно дрожали.
- Все ясно, - прошептала она, обращаясь больше к самой себе. – Теперь все ясно!
И, забыв о юнге, она решительно повернулась, чтобы уже умчаться, но это было еще не все.
- Погоди, Келда! – Локи даже схватил девушку за локоть, чтобы удержать.
- Что-то еще? – спросила она оборачиваясь.
- Не знаю, насколько это может быть важно, но ведь ты просила рассказать все… Так вот, наш «Непоседа» раньше носил другое название – «Гордая королева». Много лет назад это судно было частью королевского флота и плавало под британским флагом. Первый капитан «Гордой королевы», Джек Кейн, в молодости служил английским капером. Плавал по северным морям и занимался тем, что грабил пиратские корабли, прикрываясь именем королевы Виктории. Короче, извлекал выгоду из своей каперской грамоты. Ну… В общем, вот так. Келда?
- Спасибо, Локи. – Девушка отчего-то с круглыми глазами похлопала юношу по плечу и умчалась, уже на бегу крича: - Ты большой молодец, что решил начать новую жизнь!
Мне нужно срочно поговорить с Ойвиндом. Мне срочно нужен Ойвинд… Мне нужен Ойвинд, черт возьми! Куда же он запропастился?
Эти мысли вертелись у нее в голове всю дорогу, и – вот дьявол! – когда она наконец-то нашла домик герра Нансена, куда ее вчера утром водил Хэвард, а дом этот находился в весьма удаленном от основных улочек месте, оказалось, что и Ойвинд, и Нанна, и Гутфрит уже отправились к Халворсенам примерно полчаса назад.
Келда вежливо попрощалась с Нансеном, но когда дверь его дома закрылась, не смогла сдержать приглушенного раздраженного крика. У нее оставалось не так уж много времени для того, чтобы рассказать обо всем Ойвинду и всей их компании новоиспеченных сыщиков, а затем добраться до западной окраины деревни, где должен был состояться суд над Роальдом Абелем.
Она бежала со всех ног и буквально влетела в свой дом, тяжело дыша и громко хлопнув дверью.
- В чем дело? – громко спросила Эидис, видя дочь в таком возбужденном состоянии.
Келда пронеслась мимо, даже не отреагировав на ее голос. Не сбавляя темпа, девушка ворвалась в гостиную, где за столом, с которого убрали скатерть, сидели оба Брока, Ойвинд и Хэвард.
Гутфрит начал было произносить приветствие, однако Келда тут же бросила, упав на стул:
- У меня срочный разговор!
- Келда, а мы, знаешь ли, тоже обнаружили… - начал Ойвинд.
- Потом! У меня сейчас нет времени!
- Да что такое, Келда? – недоумевал Хэвард.
- Ойвинд, - все еще тяжело дыша, начала девушка. – Ойвинд, ну-ка назови мне еще раз имена троих друзей Томаса Сорбо, которых он приводил в тот старый трактир много лет назад.
- Зачем?
- Затем! Назови!
Растерявшийся было Ойвинд быстро взял себя в руки и начал припоминать…
- Так… Эээ… Одно имя Йохан так и не смог вспомнить. А два других были – Бен Ллойд и Джек Кейн. А что?
Келда побледнела.
- А то, - выдавила она с трудом, - что этот самый Джек Кейн двадцать лет назад похитил Вигдис Брок и Бергдис Норсенг. Сейчас все объясню. Только быстро.
Оставалось пятнадцать минут до начала суда.
